— Куда?
— Увидишь, — заявила чародейка и, добавив: — Не отставай! — побежала.
На еще мгновение назад голых стенах тоннеля стали одна за другой проявляться цельные каменные плиты в человеческий рост. Эри замедлялась возле каждой, прижимала раскрытую ладонь к гладкой поверхности, замирала, будто прислушиваясь, и, покачав головой, устремлялась дальше. Лишь седьмой по счету ход, закрытый, как и прочие, похожей на крышку гроба дверью, устроил Соэру. Она отшвырнула свой магический шар и прижала к камню обе руки. От ее пальцев по поверхности зазмеились тонкие золотистые трещинки, и казавшаяся прочной глыба осыпалась на пол кучкой мелкой крошки.
Из открывшегося проема дыхнуло теплом и пряным ароматом свежеприготовленного граджа. Словно зачарованная, я шагнула в арку вслед за Соэрой и на миг ослепла от яркого света.
— А вот и мы! — радостно провозгласила Эри.
«Джойс или Коллейн? — промелькнуло в моей голове мрачное предположение. — А может, кто-то из кузенов?» Последний вариант был бы несравнимо приятнее.
— Наконец-то! — ответил чародейке голос Грэга. — Тебя только за калфами посылать, — продолжил он недовольно.
Я, привыкнув к изрядно изменившемуся освещению, потрясенно смотрела на мужа. Или на кого-то, очень похожего на Брэмвейла. Обострившиеся черты лица были почти его, но в желтых глазах не осталось ничего человеческого. Черный плащ с надвинутым на лоб капюшоном болтался на плечах Грэга как на вешалке, практически полностью скрывая тело.
— Грэгори? — с несвойственной мне робостью произнесла я.
— Да, долгожданная моя? — с вопросительной интонацией отозвался он, улыбаясь. Обнажившиеся при этом зубы показались мне тоже странными. Клыки?
— Нет, нет! Ничего, — пробормотала я, осторожно отступая.
— Куда же ты, дорогая? — Между клыками мелькнул тонкий раздвоенный язык.
— Э-э-э, — невнятно промямлила я, делая еще полшажочка назад.
— Я соскучился, — издевательски растягивая гласные и слегка шепелявя, сообщил супруг, двинувшись в мою сторону. Завязки плаща с треском лопнули, и он, взмахнув полами, словно крыльями, отлетел в сторону, открывая взгляду жуткое зрелище — обнаженный торс мужа перетекал в покрытое крупной чешуей змеиное тело. Гибкий хвост одним стремительным броском обвил мои щиколотки. Я завизжала, беспорядочно дергая ногами, а кольца змея поднимались все выше, стискивая меня в удушающих объятиях. Колотя кулаками куда придется, я не прекращала орать, а где-то в стороне заходилась хохотом Соэра. — Ну же, поцелуй меня, Эльза, — лизнув мою шею, потребовало желтоглазое чудовище.
— Ни за что! — выкрикнула я.
— А почему нет? — коснулся уха вкрадчивый шепот. — И прекращай драться, беспокойная моя, я ведь не железный. — Интонации стали совсем другими — знакомыми, родными, и я… очнулась. Теперь уже по-настоящему.
Самое лучшее приданое у девушки — ее сердце и ум.
Народная мудрость
Кошмар, всего лишь кошмар. Увы, хоть монстр и оказался только сном, зеленая спальня не развеялась вслед за ним при пробуждении. А значит, все, что предшествовало видению, было на самом деле — и предательство Эри, и похищение, и заговорщики, и полумертвое тело мужа, и…
К счастью, радужки Грэгори больше не пугали неестественной желтизной, а были привычно серыми. Правда, их было почти не видно из-за расширенных зрачков — круглых, человеческих. Цвет лица также вернулся в нормальное состояние, хищная кровь не высвечивала больше сетку сосудов, а скулы и надбровные дуги не выпирали, словно горные хребты. Руки, обнимавшие меня, были полны силы и ничем не напоминали безжизненные плети — горячие ладони скользили по спине, прижимая, успокаивая. Но лучшим лекарством для истрепанных последними событиями нервов была легкая, чуть насмешливая улыбка. И никаких клыков!
— Грэг, — всхлипнула я и, вцепившись в рубашку мужа, уткнулась в нее носом и расплакалась. Меня буквально затрясло от рыданий, на краю сознания мелькнула мысль, что я буду выглядеть хуже, чем супруг после нападения рыжего одержимого, но тут же исчезла, сметенная осознанием того, что Грэгори действительно жив. В тот момент мне стало не до страха перед Джойсом и его компаньонами, не до оценки того, где мы находимся, и раздумий, как будем выбираться, — все перекрыло чувство глубокого облегчения. Я словно выдохнула, хоть до того и не замечала, что задерживаю дыхание.
— Вот уж не думал, что ты такая плакса, Эль. — Тихий голос супруга ласкал слух, а его пальцы, переместившиеся за ворот блузы, выписывали спирали вокруг позвонков.
— Прекрати издеваться, — буркнула я невнятно, стукнув его кулаком по груди.
— Где та безрассудная особа, что не боялась шастать одна по ночному лесу и пробираться в чужой сад, чтобы заглянуть в окно?
— Откуда ты… — начала я, оторвавшись от промокшей насквозь рубашки мужа, чтобы посмотреть ему в глаза, и сама себе ответила, сообразив наконец: — Маячок! И та тень над дорогой, что я видела несколько раз. И этот, как его?
— Майнс, — подсказал Грэг.
— Ты постоянно следил за мной! — закончила я возмущенно.
— Заметь, у меня было для этого куда больше оснований, чем у тебя, подозрительная моя, — поспешил напомнить обвиняемый.
Я решительно высвободилась из объятий, села и воинственно переспросила:
— Оснований? По-твоему, у меня было мало оснований? А кто подговорил Хайду насочинять небылиц? Кто расписывал прелести очаровательной сестрицы своего заместителя и врал про письмо?
— А кто подвергал себя опасности, посещая не внушающую доверия обшарпанную каморку чародея в Тонии? Кто провел ночь в гостинице и целовался в кафе возле нее с бывшим любовником? — не остался в долгу муж.
Только после его слов я представила, как вся та ситуация должна была выглядеть со стороны. Если меня «потеряли», когда я забралась в салон защищенного амулетом отвода глаз Коши, а «нашли» утром во время «общения» с Эриком, то… Ой!
Впрочем, испуг застигнутой на месте преступления неверной супруги исчез так же моментально, как и обнаружился. В конце концов, в основе нашего брака лежал договор, который не требовал верности, о чем я и не замедлила напомнить супругу:
— И что? С кем хочу, с тем и целуюсь — имею полное пра…
— Я тоже, — перебил меня Грэгори, улыбнувшись почти так же хищно, как его желтоглазый двойник в моем кошмаре: — Имею право! — и, рывком уронив меня на прежнее, омытое слезами место, поцеловал.
Прикосновения его рук и губ не вызвали отторжения, напротив, захотелось отрешиться от всего и полностью погрузиться в процесс, но в последние несколько дней на мою долю пришлось достаточно недобровольных ласк, чтобы возмущение оказалось сильнее удовольствия, и я принялась отбиваться. Наверное, мое поведение было совершенно нелогичным — я покорно, пусть и вынужденно, снесла собственнические замашки Джойса, вытерпела грубые приставания Коллейна, от Эрика просто сбежала, не одарив его даже заслуженной пощечиной, а мужа за аналогичные и куда более приятные действия принялась колотить по плечам. Но именно со стороны Грэга я не ждала ответной агрессии, именно ему я доверяла вопреки всему и не боялась сопротивляться.
