Как бы я не относился к нашему врагу, стоит все же отметить его мастерство. Он был предельно спокоен и собран, точно еще один охотник на магов, и как бы мы не пытались раздергивать его с разных сторон, не терялся, действовал быстро и взвешенно, успевая еще и отвечать нам роем своих заклинаний.
Нужно признать, что архимаг получил свое прозвище не зря. Это не был всего лишь громкий титул. Такой скорости в манипулировании запретными силами мне еще видеть не доводилось. Честно сказать, я был поражен. Мне даже не верилось, что такой уровень вообще возможен. Чудилось, будто чародей может одновременно плести два, а то и три, своих заклятья. А уж какая мощь в них крылась! Встреченные мной ранее волшебники в сравнении с архимагом казались слабыми деревенскими знахарями. Даже непробиваемого Мирехона проняло, когда маг накрыл его какой-то белесой, призрачной сетью. На мгновение матерый охотник даже вывалился из боевого режима. В глазах его отразилась страшная мука, но он быстро взял себя в руки и снова обрел нужный настрой.
Вскочив на ноги, я в очередной раз кинулся в атаку. Нет, на одном умении этого парня не взять, как бы хорошо подготовлены мы не были. По всем параметрам он превосходит каждого из нас. В силе, скорости и напоре. И лишь вопрос времени, когда его магия, точно копье, пробьет броню нашей защиты.
Бейся любой из нас с ним в одиночку — никто бы не выстоял. Но нас было трое против одного, так что у нас по-прежнему были все шансы его одолеть.
Наше преимущество заключалось в количестве, и мы им бессовестно пользовались. Безостановочно нападали на архимага с разных сторон, стараясь держать его в постоянном напряжении и надеясь вымотать его раньше, чем он преодолеет наше сопротивление магии. По сути все банально сводилось к тому, чей запас прочности окажется больше. И кто первым успеет его обнулить. Пока что, наблюдай кто-то азартный за схваткой со стороны, он бы сделал ставку на колдуна — архимаг расшвыривал нас, как котят.
Рыжая, превратившись в бою в настоящую фурию, накатывалась на мага с интенсивностью волн на берег во время шторма. Пока ни одна из ее атак даже близко не достигла своей цели, но девушку это абсолютно не смущало. С маниакальным упорством она вновь вскакивала на ноги и кидалась вперед. Ее назойливость явно утомила чародея. Отмахнувшись от нас с Мирехоном силовой плетью, маг замер на целых три удара сердца, поднапрягся, и выпустил в охотницу какой-то прозрачный зеленоватый сгусток. Увернуться у нее не вышло. Поймав грудью заклятье, девушка прямо на ходу оцепенела и, не меняя положения, будто статуя, завалилась на землю. А волшебник в это время стал готовить явно что-то убойное.
Нельзя дать ему сосредоточить свой огонь на одном из нас, иначе нам не выстоять. Со стоном я поднялся с земли и побежал на чародея. От мутно-белого снежка я увернулся, фиолетовый луч принял на скрещенные клинки, а волну жара, что заставляла сворачиваться каким-то чудом до сих пор уцелевшие кустики травы и тлеть землю, просто проигнорировал. С противоположной стороны к чародею также приближался охотник-бугай.
Кажется, архимагу надоело с нами возиться. Он решил больше не размениваться по мелочам, посылая в каждого из нас мелкие и слабые заклинания, пускай и целые их сонмища. Вместо этого он надумал приложить нас мощной массовой ворожбой. Это был риск, так как на активацию заклинания такой силы требовалось больше времени, а значит маг на несколько мгновений становился менее защищенным. Но чародей на этот риск пошел. До колдуна не осталось и трех метров, как воздух внезапно завибрировал. В голове поселился мерзкий звон, мечась по ее не такому уж большому пространству испуганной птицей. Во рту появился металлический привкус, из носа хлынула кровь. Медленно, настолько что можно свести с ума, звон стал стихать, но его место тут же занял омерзительный скрежет. Будто кто-то ногтями царапал стенки черепа изнутри. Меня скрутило в рвотном позыве. Мир закрутился, словно кто-то сливал его в водосток. Усилием воли я попытался притормозить его, но куда там! Полнейшая дезориентация. Не понять, где верх, а где низ.
На границе зрения вдруг мелькнула фигура с огненными волосами, и я попытался сконцентрировать на ней свой взгляд. Возможно эффекты двух поразивших девушку заклинаний нейтрализовали действие друг друга, а быть может просто удачно сработало ее сопротивление, но она чувствовала себя настолько сносно, что могла снова нападать. Что она и сделала, заставляя мага прервать свою ворожбу. Лезвие глефы, пикирующей птицей, устремилось вперед, но нашло лишь воздух. Колдун магией отпрыгнул на десяток метров в сторону.
Мне сразу стало легче. Поднимаясь с колен, я увидел, как тоже самое проделывает Мирехон. Рыжая в это время уже снова наседала на чародея. Отшвырнув ее, архимаг обратил свой взор на нас, и вновь все завертелось.
Сколько длилась наша схватка? Я даже не представляю. Может быть дни, недели или же всего пару мгновений. Все смазалось в какую-то нечеткую пляску со смертью. А сам бой почему-то воспринимался фрагментами.
Вот рыжая, как всегда, рвется вперед, ее лицо пылает яростью. За время схватки я понял, что она самая стремительная и неукротимая из нас троих.
Вот громила выверенными движениями отбивается и уворачивается от целого града заклятий. Его лицо спокойно и уверенно. Он действительно самый опытный охотник на магов, что мне доводилось видеть.
Совсем близко простецкая физиономия архимага, в тот раз мне удалось подобраться к нему почти впритык, и даже слегка оцарапать ему руку. Странно, но его лицо не искажено гневом или злостью, в глазах у него что-то сильно похожее на грусть.
Мимо проносится что-то смертоносное. Я не знаю, что это, но чувствую опасность кожей. Кувырок. Перекат. Отбиваю магический удар клинком плашмя. Снова уворот. Ногу обжигает какая-то дрянь. Я кривлюсь и разрубаю пополам желтый полупрозрачный шар, летящий мне в лицо. Мое тело охватывает сноп оранжевых искр, но тут же беспомощно опадает на землю.
Сколько минуло времени? Казалось, совсем недавно я смотрел на небо, и солнце только выкатывалось из-за горизонта. Теперь же светило было совсем высоко, на полпути к зениту. Впрочем, то, что бой длился уже довольно долго, каждый мог заметить по себе. Все устали и начали делать ошибки.
Рыжая двигалась с меньшим напором и целеустремленностью, Мирехон ушел практически в глухую оборону, да и я сам был выжат словно лимон, еле шевеля конечностями. От долгого пребывания под магическим «огнем» сопротивление у каждого из нас стало сбоить и работать все хуже.
Архимаг правда тоже выглядел не лучшим образом. Непрерывный поток заклинаний поутих, и стал не таким плотным. Колдун вымотался, аура его силы поблекла, а сам он взмок и тяжело дышал. Куртка у него на животе там, где охотница все же умудрилась его достать, была рассечена и обагрена кровью. Но особого эффекта удар девушки все же не возымел. В прорези между тканью был виден свежий зарубцевавшейся шрам. Получив ранение волшебник с помощью магии успел отпрыгнуть в сторону на десяток метров и заживить свой живот заклинанием.
С усталостью мне стало еще сложнее держать нужный настрой, и приходилось прикладывать все больше душевных сил, чтобы банально не вывалиться из нужного состояния. Я стал еще явственней пугаться молний, выпускаемых архимагом. И кажется, на мою беду, он это заметил. Проклятые белые росчерки начали мелькать возле меня с заметным постоянством.
Все же архимаг не железный, и даже с ним усталость берет свое. Он сделал ошибку и открылся мне, отвлекшись на громилу. Я тут же ринулся к нему, чтобы воспользоваться его оплошностью. Но сам оказался в дураках. Это была ловушка, тактическая хитрость. Стоило мне приблизиться к чародею, как под ногами вспыхнула невидимая до этого пентаграмма. И когда только колдун успел ее туда поместить? Ее свет ослепил меня, а из начертанных магией рунических символов в мое тело ударили яркие жгуты молнии. К несчастью после этого они не исчезли, а словно плети, обвили мои руки и потянули их в разные стороны. Я был обездвижен и как будто распят. Кроме того, все тело жгло пропускаемыми через него импульсами разрядов. Первобытный человек, сидящий в клетке моего разума, взвыл от страха, и я вторил ему протяжно и жалобно. Всеми силами стараясь сохранить контроль над собой, я рванулся, но тщетно. Путы из молний держали крепко.
