Мирехон, такой же тихий, как и вчера, с пустым взглядом слушал своего духовника. Себастьян по пунктам, чуть ли не на пальцах, рассказывал своему подопечному последовательность предстоящих ему действий. Пересечь эту рощицу, выйти к тракту, свернуть налево, и следовать по дороге вплоть до перекрестка. И дальше в таком же духе. Не проще ли было сказать ему просто следовать за нами? Последним пунктом из этого списка задач значилось убийство колдуна.
Рыжая охотница, я так и не удосужился узнать ее имя, склонив голову, сидела на коленях перед своим наставником. Хлипкий и невзрачный мужичок с заметными залысинами, опустив руку на лоб девушки что-то важно декламировал. То ли отпускал грехи, то ли читал молитву.
Бич Отступников, несмотря на то, что я последовал почти сразу же за ним, уже ждал меня у подводы. В руках он держал мои клинки. Никакого напутствия я от него не услышал. Вообще не единого слова. Вручив мне палаши, Огюст тут же отошел к появившемуся с докладом командиру конных соглядатаев.
Я и не думал, что так соскучусь по своему оружию. Взяв в руки клинки, я лишь самую малость, но почувствовал себя увереннее. На лицо сама собой наползла улыбка. Стоило потянуть палаш из ножен, как и он ответил мне ярким бликом. Зато моя улыбка пропала. Естественно, о моем оружии никто не заботился. За это время лезвия стали тупыми, словно палка, а в смертоносности могли поспорить разве только с карпутскими зонтиками. Недолго думая, я извлек из сумки банку со смазкой и мешочек с песком, и начал приводить свои палаши в порядок.
Переговорив с лазутчиком, старший инквизитор решил-таки взять слово. Правда обратился он ко всем, а не только ко мне.
— Господа, охотники на магов. — начал он довольно высокопарно. — Все мы уже долгое время преследуем нашу цель. Колдуна, врага ордена и всего человечества. И не просто рядового чародея, а самого могучего из них, того, кого многие колдуны считают своим предводителем. Конечно же все устали и вымотались в этой погоне. Но нам остался последний шаг. Мы настигли волшебника, сейчас он находится всего лишь в паре километрах от этого места, в придорожном трактире. Признаюсь, даже для столь хорошо спланированной и ресурсозатратной облавы, мы еле справились. Несколько раз архимаг почти что улизнул от нас. Я уверен, что это у него бы легко получилось, не будь с ним девочки, что должно быть приходится ему дочерью, и которую он таскает за собой. Она все это время довольно сильно сковывала ему передвижение. Но как бы то ни было, жертва загнана и теперь, для завершения этой охоты, остается только прикончить ее. И эта миссия ложится на ваши плечи. Вперед! Не подведите орден и Высшего. Мы будем молиться за вас.
Возможно, искатель правды надеялся на какую-то реакцию с нашей стороны. Ажиотаж, ну или хотя бы слабый эмоциональный отклик. Но так и не дождался. Все молча смотрели на него. Я хмуро, охотница с опаской, а Мирехон, казалось, вообще не слышал ни единого его слова.
Огюст на это только махнул рукой, что и послужило сигналом к действию. Охотник-бугай развернулся и молча стал удаляться от нас в сторону дороги. Мы с рыжей переглянулись и последовали за ним.
Хоть небо и посветлело, солнце все еще не спешило выплывать из-за горизонта. Света хватало только на то, чтобы едва рассеять мрак. Но среди сгустившихся деревьев этого все же было мало. Гибкие ветви, пользуясь своим преимуществом, так и норовили зацепиться за одежду, связать руки-ноги, либо отвесить затрещину. За исключением редких тихих ругательств и комментарий по поводу слишком разросшейся рощи, шли мы молча. Каждый настраивался на предстоящий бой. Правда у меня почему-то это выходило плохо. Впервые за всю мою практику. Отрешиться не получалось, в голову постоянно лезли какие-то мелкие и несущественные мысли, мешая сконцентрироваться.
Деревья закончились внезапно, мы просто сделали очередной шаг и оказались на дороге. Так же резко посветлело — ветви, закрывающие собой небосвод, расступились, открывая нам кусочек далекой, и пока еще темной, лазури.
Дорога оказалась обычной наезженной тропой, но по ней всяко гулять было сподручнее, чем по темному лесу. Поэтому, свернув на лево, дальше мы зашагали по ней.
Неожиданно для себя я заметил, что наш тихий здоровяк стал вести себя несколько иначе, чем ранее. Его пустой до этого взгляд вдруг стал бегать по окрестностям, словно его хозяин силился понять, где находится. Но страх в его взоре так ни разу и не появился. Сперва там читался вопрос, затем интерес, потом понимание и наконец уверенность. Непоколебимая уверенность в себе и в своих силах. Когда я заглянул в его глаза, то даже сбился с шага от подобного контраста. Слюнтяй превратился в опасного хищника. Охотник напоминал матерого льва, проснувшегося и обнаружившего у своего логова стаю врагов. Но готового тут же броситься в бой.
Наконец громила закончил осмотр местности, и его взор уперся в его спутников. Мы с рыжей удостоились открыто оценивающих взглядов. Не уверен, остался ли старый охотник доволен увиденным, тот не сказал ни слова, но мне почему-то показалось, что в предстоящей битве рассчитывать он решил только на себя. Жаль. Хорошая связка из трех человек всегда будет сильнее, чем трое одиночек-профессионалов. Впрочем, это уже демагогия, ведь моя стратегия на бой ничем не отличалась от его. Думаю, что и охотница будет действовать сама по себе. Умелую группу из нескольких незнакомцев не спаять, ни за час, ни за день, ни даже за неделю. Времени на это требуется гораздо больше.
Размышляя о своих новых соратниках, я перевел взгляд с бугая на девушку. Она, как и здоровяк, постепенно входила в боевое состояние. С каждым шагом глаза молодой женщины разгорались внутренним огнем. Движения сделались мягкими и пластичными, точно у дикой кошки. Черты лица заострились, а в ее волосах от возбуждения даже промелькнули несколько статических искр. Дыбом от этого волосы не встали, но объем ее прически заметно увеличился. В ее осанке не было больше и намека на страх, ни перед огнем, ни перед чем-либо еще. Она сама стала пламенем, готовым сжечь все, что встанет у нее на пути.
Вот они, истинные моменты, когда охотник живет. Когда он дышит полной грудью и отдается весь без остатка своему делу. Когда все его проблемы и страхи тают, словно снег в жаркий полдень, отодвигаясь на задний план. Есть только он и его противник, а все иное не имеет значения. Лишь эти мгновения дарят охотнику чувство полноценной жизни. Остальное время — лишь ее тень и имитация.
Еще в период моего обучения наставники рассказывали мне об охотниках, которые ценили такие моменты больше всего прочего. Такие с радостью шли в бой против магов, даже не задумываясь об их рангах и степени могущества, а периоды между охотами для них складывались в одно бесконечное ожидание следующей работы. Со временем такие охотники подсаживались на схватки с чародеями похлеще, чем некоторые наркоманы на дурманящий порошок. Вся их жизнь сводилась к ярким точкам сражений между серыми линиями бессмысленного существования. И само собой заканчивалось все это плачевно, как и для них самих, так и для их окружения. Охотники наконец срывались, больше не видя разницы между колдунами и обычными людьми. Порой от их руки, прежде чем их удавалось нейтрализовать, гибли не только духовники и случайные обыватели, но еще и сопровождающие их рыцари и даже инквизиторы.
Не знаю, прав я или нет, но мне показалось, что в рыжей я уловил задатки нечто подобного. Предстоящего боя я ждал с мрачной решимостью, как нечто неизбежного. Мирехон смотрел вперед со спокойной уверенностью человека, делавшего неприятную, но необходимую работу. Охотница же посматривала с явным предвкушением, а в ее глазах блестела какая-то бесшабашная веселость.
Тропинка бежала все дальше, а местность с обеих ее сторон начала потихоньку меняться. Роща осталась позади, сменяясь лугами. Она, словно настоящее войско, наконец остановила свое победоносное шествие, а ее массивные деревянные солдаты уступили поле сперва цепким рядам кустарников, а затем и вовсе смешанному строю обыкновенных луговых трав.
