— Что ты делаешь? — с опаской в голосе спросила Мия, когда увидела как я активно щипая себя за предплечье.
— Мечтаю проснуться, — но когда рука стала уже красной и ощутимо ныла, я бросил это нелепое занятие. — Пока не получается.
— Что будем делать?
Тяжко вздохнув, я поднялся на ноги, с трудом вытянул сабля, подивившись тому как плотно она засела в черепе зверя. Потом срезал несколько лианы, сплел что-то вроде тяглы, куда продел задние лапы покойничка. Проверив крепость нехитрой связки, закрепил концы у себя на плечах. Ну натурально бурлак.
— Пойдем, амазонка. В лагерь надо возвращаться.
Девушка вспорхнула, словно бабочка и тут же оказалась рядом со мной. На беззаботно улыбалась, будто и не было опасности не только для моей, но еще и для её жизни.
— Ты же ведь не дашь мне об этом забыть, да?
Тори, светясь от счастья, отрицательно покачала головой, продолжая улыбаться.
— Убейте меня, — прошипел я и потащил зверя к пляжу.
Всю дорогу до лагеря, Мия восполняла пробелы в нашем общении. Короче она затянула длинный монолог на тему свершенных дел за эти декады. Рассказала, как они с подругами (ей теперь пиратки подруги…), сплели ожерелья из ракушек. Рассказала, как её научили плясать чердант, очередной головокружительный танец. Как они пели песни, содержание которых лучше не упоминать при детях, до шестидесяти лет от роду. Обливаясь потом, дыша через, волоча на себе почти четверть тонны мяса и костей, прорубая заросли, я слушал как она сочинила новую песню. Как скучает по младшему братику, который наверняка ждет от неё подарка. Как они плавали на перегонки с дельфинами и даже видели русалку. Самую настоящую, красивую такую, она сидела, как и полагается русалке, на камне и расчесывала волосы, а как увидела девушек, показала язык и уплыла, видимо маленькая еще. Слушал о том что на меня успели четыре раза обидится и, что радует, пять раз простить. За что обижались, я так и не понял. Что удивительно, обиды и прощения проходили не только без моего участия, но еще и без моего ведома об этом. Кто там говорил что пирамиды — всемирная тайна, женщины — вот главная загадка. А может их тоже, ну, инопланетяне к нам подселили? Что бы, так сказать, жизнь медом не казалась.
Но что еще удивительней, слушая этот щебет, я натуральным образом отдыхал душой. А главное — от меня не требовалась вставлять ни слова, а когда мы уже почти дошли до пляжа, Мия вдруг заявила что и не подозревала что я такой хороший собеседник. К этому моменту мне уже был так "хорошо", что я чуть не засмеялся в голос.
Нашу скромную делегацию встретила делегация чуть поддатых друзей и боцмана с заплывшем глазом. Знай наших!
— Опа, Зануда явился! — обрадовано крикнул Пило, подбегая к нам. Вместе с ним подбежал Щуплый и подковылял Фернир.
— Ну ты даешь Зануда, — присвистнул Руст, заглядывая мне за спину. — Я в свое время в лес по ягоды, да грибочки ходил, но уж точно не за клыкастыми монстрами.
— В джунгли, и не мой это трофей.
Господа лихие люди изволили рассмеяться, от чего я скривился, будто проглотил недозрелый лайм.
— А чей же еще? — хлопнул меня по плечу Младший. — Уж не…
В этот момент он наткнулся на моя тяжелый, я надеюсь, взгляд, на счастливо улыбающуюся Мию и резко побледнел лицом.
— Брешешь.
Я отрицательно и одновременно с этим — сокрушенно, помотал головой.
— Полюби меня темные богини! — чуть не сел на месте Младший.
— Задери меня енот! — икнул не совсем трезвый Руст.
— Откуси мне голову пингвин! — закончил Боцман.
— Все, позубоскалили? — процедил я и пошел к лодкам, в которые уже загружался отбывающий народ.
Ребята на мгновение отстали, уже по другому осматривая фигуру идущей рядом со мной девушки.
— Да ладно тебе, Тим, — "обрадовал" меня, догнавший Пило. — Чего ты такой кислый то? Радоваться надо!
— Радоваться, — передразнил я. — Ага. Щас! А теперь представь, что точно такой же разговор, мне предстоит провести с доброй сотней пиратов!
На мгновение ребята выпали в осадок, а потом дружно рассмеялись. Я же, процедив сквозь зубы самое грязное и отборное ругательство, какое только знал, побрел дальше. И путь этот был не многим короче чем "Зеленая миля", но радости висельника я не испытывал. Лишь обреченность самоубийцы.
Небольшая качка, создаваемая ударами волн о борта корабля, не позволяла на долгое время уходить в себя. Вообще, мне стало казаться, что корабль не самое лучшее место для размышлений. Здесь всегда что-нибудь происходит. То какой-нибудь нерадивый матрос не верно выполнит приказ и тут же начнется разве что не вселенское мордование всех и вся, или кто-нибудь сильно проиграется в кости, кто-то не правильно закрепит вант или марсель. В общем, даже в полный штиль, жизнь на судне бьет ключом. Но сейчас меня это не сильно заботило, сейчас меня волновал предстоящий разговор с капитаном пиратов.
— Можешь заходить, — оповестил меня старпом — Джон.
Я кивнул и зашел в открытую дверь. Сам же парнишка, нацепив свою треуголку, отправился строить пиратов, что, кажется, было его любимым занятием. Впрочем, весь экипаж очень любил и уважал этого головореза, демоны их знают почему.
За столом, в большом овальном кабинете, сидел высокий плечистый мужик, изрядно побитый сединой. Впрочем, я бы не советовал вам его недооценивать. Когда мы притащили на судно тушку силха, и я рассказал раз дцать историю героического поступка Мии, то именно капитан освежевал зверя и сдернул шкуру. Я не стану говорить что он сделал это голыми рукам, хотя скорее всего мог, но точность и скорость движений, поражали воображение. Да и к тому же разрезать плотную мышцу такого хищника всего одним движением запястья… Не хотел бы я сражаться с таким монстром, да и, если честно, и разговаривать то я с ним тоже не особо хотел.
— Я слышал у тебя есть разговор? — на удивление, голос у этого орка в человеческой шкуре, был не очень низким, даже — обычным.
— Все верно, — кивнул я.
— Тогда присаживайся.
Я плюхнулся на креслице, стоявшее перед массивным дубовым столом, заваленным бумагами, картами, какими-то приборами, странными на вид талмудами и прочим. Из окна, занимавшего всю заднюю стену, пробивалось солнце. Я невольно задумался — а как там сейчас в Сантосе. Наверно тучи уже затягивают неб, обещая осенние холода и бесконечные дожди. Горожане утепляют здания, кто побогаче — обращаются к магам, кто победнее — используют вату и деревянную стружку. А здесь, на юге, все еще тепло и солнечно, впрочем, здесь всегда так.
