– Э-э… Ну, не очень.
– Ты должен на время забыть, что у тебя есть родители. Не искать их, не встречаться с ними, говорить тем, кто тебя спросит, что ты – сирота. Понимаешь?
– Но… Но как же…
– Тебе дороги твои родители?
– Конечно!
– Тогда ты должен от них отказаться. Диалектика… Увы. Общаться с ними ты сможешь лишь тогда, когда отучишься в школе, в институте, решить свои проблемы с дереликтом и станешь очень сильным магом. И то не факт.
– Но… Но…
– Увы, но враги нам ближние наши. Если их возьмут в заложники, ты явишься к лорду Ингену как миленький, не так ли?
– Ну… Да.
– Так что, ты должен понять, иного выхода просто нет.
Несколько минут Илья поглощал суп. Он не чувствовал вкуса, действовал автоматически, и даже не отдавал себе отчета в том, насколько вкусна местная еда. Опустошив тарелку, придвинул к себе салат, запустил в него чистую вилку.
– Илья? – озабоченно окликнул Аглас.
– Да, я слушаю.
– Что ты думаешь об этом?
– Ну… Что ж… Раз надо побыть сиротой, значит, придется. Я все понимаю… Меня теперь постоянно будут пасти? Ну, охранять?
– Постоянно тебя охранять нет возможности. Но я надеюсь на твой здравый смысл.
– Понимаю…
– Так что – поедем?
– Куда?
– В дом Ирвет, твоей учительницы. Или ты передумал?
– Нет-нет! Едем, – юноша свернул салфетку и отодвинул недоеденный стейк.
В машине он отвернулся к окну и долго молчал. Никаких мыслей не было, и, странное дело, он даже потери не чувствовал. Просто было плохо, с Агласом совершенно не хотелось говорить – и одновременно очень хотелось. Надо было еще о многом узнать, но уже услышанное замораживало, будто облако жидкого азота.
– А можно мне хотя бы их фотографию?
– Что?.. Ах, да. Конечно, я тебе раздобуду… Вот, приехали. Ирвет живет вот здесь. Я заеду за тобой послезавтра.
– И где я проведу остаток каникул?
– Там видно будет.
Илья выбрался из машины и зашагал к калитке, даже не оборачиваясь. Он заглянул во двор уютного домика, впрочем, такого же, как и все остальные на этой улице, скромного, немного нуждающегося в ремонте, и сад, пожалуй, слишком зарос, и живая изгородь больше не напоминала изгородь, а представляла собой просто цепочку неопрятных кустиков. Калитка заскрипела, когда он ее толкнул, и бросилось в глаза, что на дорожке не хватает камней.
Рядом с крылечком на корточках сидела Мирним, она возилась в огромной лохани с замоченным в воде щавелем, вытаскивала целые листочки, бросала в ведерко подгнившие. Она не сразу подняла глаза, несколько мгновений растерянно смотрела на гостя, потом подскочила, словно ужаленная, и, разбрызгивая с рук воду, бросилась к нему.
– Господи, Илья!
Она повисла у него на шее совсем не так, как это происходило в дереликте. Обхватив ее руками, юноша в растерянности вспоминал то, что видел там. «Господи, это же было просто видение… Интересно, я видел то, что подсунул мне этот недочеловек, или то, что хотел видеть?.. Впрочем, какая разница»…
– Я вытащил Ильду. И Андисту тоже.
– О-о! – она на миг оторвалась от него, лишь затем, чтоб посмотреть с восхищением. – Боже мой, я знала, знала, что ты это сможешь! Ты просто молодец! – и с тихим-тихим визгом уткнулась ему в шею.
Это было до ужаса приятно, и он замер, надеясь, что она будет обнимать его еще хотя бы какое-то время. В открытую дверь дома выглянула Ирвет, учительница истории, сейчас нисколько не похожая на ту чопорную, строго затянутую в форменное платье историчку, которую Илья привык видеть на уроках – она была одета в легкий цветастый сарафанчик, вытирала руки длинным грязным полотенцем и даже не пыталась оправить растрепанные волосы. Приветливо улыбнулась гостю, приподняла бровь, разглядывая обнимающую его дочь, но, судя по выражению лица, возмущаться не собиралась.
– Здравствуйте, Илья.
– Здравствуйте, – он мысленно вздохнул и позволил Мирним оторваться от себя.
– Как у вас дела? – Ирвет искренне улыбалась.
Юноша слегка развел руками. Это радушие его успокоило.
– Замечательно.
За обедом Ирвет была радушна, словно и не возражала, что на дочь заглядывается ее ученик. Она расспрашивала о похищенных девушках, но не настаивала на подробностях. Мирним же больше интересовал Совет лордов, то, как выглядели представители знати, как они общались между собой, во что была одета директриса школы, ну, и про лорда Ингена тоже. На многочисленные ее вопросы Илья мало что мог ответить.
– Не возражаете, если я все-таки положу вас в разных комнатах? – с улыбкой осведомилась учительница истории.
– Мама!
– Ну ладно, ладно… Аглас сказал мне, что он заберет вас послезавтра днем, так чем бы вы хотели заняться завтра?
Юноша задумчиво ломал булку.
– А здесь у вас есть церкви?
– Что? – у Ирвет округлились глаза. Несколько мгновений она, видимо, пыталась понять, что требуется ее гостю. – Вы имеете в виду храмы Истока? В городе есть, конечно.
– Вы не могли бы меня туда отвезти?
– Да, конечно… И Миу поедет тоже. Не так ли, Миу?
– Что я там забыла?!
– Ты ведь не можешь остаться дома одна.
– Это почему?
– Потому… Илья, вы устали? Я могу вам постелить сейчас.
– Честно говоря, я…
– Или, может, сперва баню? Отлично расслабляет.
– Давайте. Если вам не трудно.
– Да какой труд, все уже готово, – Ирвет сложила салфетку и вышла.
– Ты что это заговорил на тему храма? – недовольно осведомилась Мирним. – Мама была б не против, чтоб мы немножко поразвлеклись.
– Мне надо поговорить со священником.
– На тему?
– На тему Истока, конечно. На тему лорда Ингена. На тему того, чем особенным отличается человек, прибегший однажды к жертвоприношению себе другого человека. У меня смутное ощущение, что здесь есть что-то очень важное…
– А-а… Тогда конечно… Можем после храма зайти пообедать в кафе, а потом на ярмарку. Хочешь? Здорово было бы, если б ты пожил у нас подольше, мы б порыбачили, поблизости есть отличное озеро. Куда тебя повезет Аглас? К родителям? Может, все-таки поживешь у нас?
– Нет, не к родителям точно. Не знаю, куда. Я его спрошу, нельзя ли мне здесь у вас пожить… И, Мира, у меня к тебе просьба. Запомни – у меня родителей нет. Я сирота.
Девушка побледнела.
– Господи, что случилось?!
– Ничего не случилось. Просто так надо.
– Ладно… Как скажешь… Слушай, может, я могу помочь?
– Нет, спасибо, Мир… А покажи, где у вас баня…
Утром Илья чувствовал себя уже не таким разбитым, да и мыслей прежних мрачных уже не было. Все случившееся с ним казалось теперь простым испытанием, которое просто надо пережить, и все будет отлично. Давал о себе знать и природный оптимизм, присущий большинству подростков. В машину Ирвет он уселся в более или менее хорошем настроении, и охотно подшучивал над Мирним, пока они добирались до города.
