Йохан с интересом наблюдал за его лицом. Карел старательно смотрел в сторону, то и дело порываясь встать и уйти. Йохан сам признал, что разговаривать им не о чем, так к чему все это?
– Если тебе есть что сказать, говори, и я пойду. Я все-таки здесь работаю, если ты помнишь.
– Конечно, помню, и да, мне есть что еще тебе сказать. Считай, что у меня идея фикс: собрать остатки семейки под своим крылом.
Карел непонимающе нахмурился.
– Когда случится беда, тебе лучше будет оказаться за спиной победителя, так? А победитель давно известен всем, кто имеет хоть какую-то власть по обе стороны, – Йохан снова отбарабанил по столу какой-то загадочный такт. – Я предлагаю присоединиться ко мне. Зачем тебе гробить свою жизнь ради неизвестных лозунгов чужого тебе города? Ты хотя бы знаешь, чего они хотят?
– Убить тебя.
– Верно. Очень умная идея, правда? Прошлого Мастера тоже убили, появился новый. После меня будет еще один, а потом еще и еще. Завод будет стоять без меня и без всех тех, кто хочет испортить нам пару недель жизни. Так что ты выбираешь?
Карел поднялся со стула, сцепил руки за спиной. Потянул время, покачиваясь из стороны в сторону, ощущая на себе прожигающий взгляд Йохана. Нужно быть Мастером, чтобы иметь такой взгляд. Или, скорее, наоборот.
– Мне нужно подумать. А пока я пойду.
– Иди, иди, – не стал спорить Йохан, – держать я тебя не буду. Погуляй, подумай, напиши все минусы и плюсы обеих сторон на листочке, сожги, пепел раскидай по улице, а если нет, то ребята примут тебя с распростертыми объятиями. Они любят тех, кто работает поближе к Мастеру.
Карел не привык к такому. Йохан всегда был обескураживающе честным и очень жестким, но то время, что они не общались, помогло забыть, что такие люди вообще бывают. Не обошлось и без влияния Завода и заводчан.
Карелу показалось, что в такой ситуации человек не должен говорить правду. Что угодно, но не ее.
Он поспешно вышел из кабинета и замер, не успев закрыть за собой дверь. Йохан его окрикнул, при этом голос его прозвучал как из далеких дней много лет назад:
– Эй, Карел!
Карел обернулся.
– Будь другом, как закончишь с работой, зайди по адресу, который даст тебе Свен, забери кое-какие бумажки и принеси завтра. Хорошо?
– Конечно.
Свен принес списки, а на обратной стороне написал адрес. Посмотрел задумчиво, ничего не сказал и вышел. То ли ему не нравилось быть мальчиком на побегушках при Мастере, то ли ему просто был неприятен Карел.
Карелу было все равно.
К счастью, те, у кого Йохан забыл свои бумаги, оказались его соседями снизу, а значит, не придется делать крюк после работы.
Работа шла вяло. Вычеркнув из всех списков людей, которых Свен выписал отдельно, Карел отметил тех, кто, как он знал точно, лежит с переломами и не встанет еще долго. Список адресов сократился до минимума, и занять его проверка должна была, наверное, не больше пары часов.
Работой Карел и занялся, стараясь не думать о том, что Йохан в очередной раз умудрился испортить ему жизнь. Когда он пропал, Карел даже обрадовался – настолько, насколько мог, учитывая Юнгу и прочие обстоятельства. Когда Йохана не было – все было хорошо. Как только он снова появлялся где-то поблизости или вдали – хорошо тут же было у него, а не у всех остальных.
Карел чувствовал себя обиженным и немного обделенным. То, что раньше казалось простыми неудобствами и превратностями судьбы, сейчас обрело вполне четкий образ. И имя ему было – Йохан.
И не ясно, чего в самом деле он хочет. Зачем Мастеру не только неквалифицированный работник, но и просто человек, которому он не очень-то нравится. Мастер должен быть дальновиднее – и знать то, чего не знают остальные.
Карелу не нравилось не знать чего-то, что его касается. И вообще как-то неуютно было осознавать, что Мастер им пользуется. Или хочет воспользоваться. Или – что? Карел никак не мог понять, и в голове поселился густой сироп, попытка разделить который на некоторые связные составляющие потерпела поражение.
Работы было немного, но Йохан его сильно задержал, поэтому до дома Карел добрался часам к шести, ко всему прочему еще и сильно голодный.
Виновато посмотрев на дверь соседей этажом ниже, Карел поднялся к себе и наскоро соорудил себе обед и ужин, скомпоновав его в одной тарелке. Вышло впечатляюще и даже вкусно пахло – ведь это готовила Аника, а не он сам. Пожалуй, ее забота о детях чем-то напоминала Марту, вот только для Аники детьми были все: и ее собственные сыновья, и те, с кем она работала, и даже те, кто просто проходил мимо. Марта же, в свою очередь, окутывала своей заботой только свою семью.
У Карела никогда и мысли не появлялось, что это может быть плохо. Просто сейчас он сидел, загребал ложкой мясо с подливкой и размышлял, что если бы на месте Аники была Марта… Нет, о Марте совершенно не хотелось вспоминать. Потому что о покинувших нас – либо хорошо, либо ничего. Карел не думал о матери плохо, он не видел ничего дурного в любви только к семье. Ведь лучше любить семью, чем не любить никого.
Сунув тарелку в раковину, Карел вымыл руки, вытер их о край рубашки и спустился вниз, за бумагами. Наверное, он минут десять стоял у двери, то и дело принимаясь в нее стучать. И когда уже собирался уходить, дверь ему-таки открыли.
За порогом стояла девушка в мешковатом сером балахоне, босая, с растрепанными длинными волосами, висящими с плеч нечесаными прядями. У ее ног увивалась кошка, с интересом выглядывающая в подъезд.
– Здравствуйте. Простите, что побеспокоил. Мастер просил забрать у вас какие-то бумаги для него.
– Какие бумаги?
В тот момент, когда девушка подняла к нему голову, убирая с лица челку, Карел ее узнал. А из дальней комнаты прозвучал голос:
– Кто пришел?
– Мне кажется, это к тебе.
Петерс развернулась и ушла в комнату, стараясь не наступить на кошку, лавирующую между ее ног. Уходя, Пет придерживала свой живот, который Карел до этого не заметил, не став приглядываться к складкам балахона.
В коридор вышел Альберт, ласково коснувшись локтя Петерс. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, после чего Карел, справившись с потрясением, решился подойти и обнять брата. Не сразу получилось поверить, что это в самом деле Альберт, который, как он думал, умер.
Кажется, постепенно становилось понятно, что имел в виду Йохан под сбором остатков семьи под своим крылом.
Брат, ставший выше Карела на полголовы, сдержанно похлопал его по плечу.
– Закрывай дверь и проходи, а то дует, – сказал Альберт и первым скрылся в комнате.
Карел прикрыл дверь и прошел следом.
Петерс сидела в кресле, Альберт пристроился на его подлокотнике. Карел прошел под их пристальными взглядами и сел на край дивана, не зная, с чего начать разговор. Да и вообще не очень понимая, о чем сейчас говорить.
