его, как оказалось, Аюми. Демоница массировала ему ступни, и это было, на удивление, неприятно.
— Чего хмуришься? — деликатно поинтересовалась Орзана, — это не прелюдия перед сексом, это лечебный массаж. Естественно, будет неприятно, так что терпи. Раз уж твой хилереми так обходится с хозяйским телом. Что ж ты, Хим, так неаккуратно? Твой хозяин доверил тебе Одержимость — а ты допустил, чтобы его так покалечили?
— Моя вина, — прогудел над головой Сарефа голос Хима.
— Значит, так, — отчеканил Сареф, — я запрещаю кому бы то ни было из вас критиковать Хима. Если у вас есть какие-то претензии — говорите об этом мне! Это всем понятно?
— Ну, в таком случае донеси до своего хилереми, что твоё тело не такое сильное и выносливое, как его, — невозмутимо ответила Орзана, — как видишь, расплачиваться за это легкомыслие приходится тебе.
— Здесь не в чем винить Хима. Это было моё решение. Я сам отразил удар Фарвиго.
Орзана несколько секунд испытующе на него смотрела, после чего кивнула:
— Понимаю. Что ж, в любом случае это не отменяет последствий. Так, Бреннер, Кейя, идите сюда. Он очнулся, теперь можно задействовать и ваши способности.
Бреннер даже не пошевелился, как мгновение спустя у Сарефа перед глазами появилось сообщение о том, что на него действует талант Боевая Медицина. Кейя же, подойдя к Сарефу, вызвала свой лечебный флакон. Сареф с удовольствием узнал вкус своего любимого фруктового газированного напитка. Правда, флакон ему пришлось брать правой рукой — левая, которой тянуться было ближе, к его неприятному удивлению, оказалась забинтована.
При этом краем зрения Сареф увидел, что вдали, в кресле у входа сидит кто-то ещё. Сареф решил, что это кто-то из членов клана Зинтерра, и сразу о нём забыл. Ни Бреннер, ни Эргенаш, ни Орзана никого постороннего сюда не впустили бы.
— Ну и чем всё кончилось? — спросил Сареф, — мы с Химом победили, или как?
— Конечно, победили, хозяин, — ответил Хим, — Изумрудный Пункт развития ваш. Вы можете распорядиться им так, как посчитаете нужным.
Поняв, что у него есть несколько минут, Сареф откинулся назад и, стараясь абстрагироваться от того, что Аюми всё ещё весьма болезненно щипала его за кожу на ногах, вызвал Системное окно. И, как оказалось, награды и сюрпризы на сегодня ещё не закончились.
Поздравляем! Вы дали отпор главному источнику страха в вашей жизни. Черта Скрытая Уязвимость заменяется чертой Противодействие. За каждые недостающие 5% здоровья весь входящий по вам урон увеличен на 4%. За каждые недостающие 20% выносливости весь входящий урон по вам уменьшен на 5%.
Внимание! Достижение Покров Подсознания модифицирует получаемые эффекты. За каждые недостающие 5% здоровья весь входящий по вам урон увеличен на 3,60%. За каждые недостающие 20% выносливости весь входящий урон по вам уменьшен на 6%.
Сареф просиял. Воистину, это был самый лучший подарок за участие в этом турнире. Да, пусть всю следующую неделю его тело будет нещадно болеть — оно того стоило. Главное, что Система отметила этот поступок. Она отметила, что даже в текущем состоянии, с эффектом скрытой уязвимости Сареф не стал прятаться за спиной Хима, а лично дал Фарвиго отпор.
И, само собой, Изумрудный Пункт Развития. Конечно, жаль, что Сареф лично не смог присутствовать на церемонии вручения. С другой стороны, учитывая, что это были неофициальные междусобойные соревнования, вряд ли церемония была чем-то большим, чем: “Молодец, ты победил, вот твой приз, пошёл вон.”
Изумрудный Пункт Развития. Позволяет расплавить любой выбранный нерасходуемый артефакт, существующий в первозданном виде, и получить его усиления в виде соответствующего достижения. За свою жизнь Житель Системы может поглотить только один Изумрудный Пункт Развития. Чтобы использовать Пункт Развития, возьмите его в левую руку, а в правую руку — артефакт, который желаете расплавить.
Однако мгновение спустя Сареф почувствовал какое-то неприятное ощущение. И секунду спустя он понял… что ему щекотно. Убрав Системное окно, он посмотрел в сторону своих ног… и увидел, что Аюми невозмутимо водит коготками по его левой подошве.
— Ещё раз так сделаешь — развоплощу! — прорычал Сареф.
— Спокойно, — Орзана похлопала его по руке, — это я приказала ей так поступить. Если у тебя есть какие-то претензии к моей хилереми — предъявляй их мне.
— Если Аюми ещё раз так сделает — я её развоплощу, — любезно ответил Сареф.
— Мне жаль, что пришлось тебя побеспокоить, — сказала Орзана, — но есть ещё один важный вопрос, который требует твоего внимания. Потому что… кхм… это звучит крайне странно… но он утверждает, что ты его выиграл.
Повернув голову, Сареф сумел, наконец, разглядеть того, кто сидел у входа. Тот, кого он принял за члена клана Зинтерра, оказался не кем иным, как Роггвиром. Ну а, учитывая, что больше никто не знал о его дополнительной сделке с Фарвиго, присутствие Роггвира вполне закономерно вызвало у остальных вопросы.
— Ах… ну да, действительно. В смысле, я его не выиграл. В смысле, выиграл… Короче, я победил Фарвиго, и ему пришлось отпустить Роггвира. Но речь о том, чтобы он пошёл ко мне в слуги, не было.
— То есть как? — хрипло спросил Роггвир, — выходит, ты просто поспорил с Фарвиго… ради моей свободы?
— Конечно, нет, — покачал головой Сареф, — Фарвиго дополнительно поставил на кон ещё один Особый Пункт Развития. Я его очень хочу — и я его обязательно получу. Но ты, Роггвир… ты теперь полностью свободен. Ты слишком молод, и у тебя впереди слишком много возможностей, чтобы тратить лучшие годы своей жизни на прислуживание драконам, ты не находишь?
— Но… но… — с трудом выдавил из себя Роггвир, после чего опустил голову и тихо сказал, — Сареф, я понимаю, что долг чести велит мне стать после этого твоим спутником. Хотя бы на какое-то время. Но… в боевом плане я сейчас совершенно бесполезен.
— У тебя имеются психические травмы? — в лоб спросил Сареф.
— И психические, и физические… и, при всём уважении, в это я тебя прошу не лезть. Ты и так сделал для меня слишком много. Если ты начнёшь лезть ещё и сюда — то после этого я никогда не смогу с тобой расплатиться. Сколько бы ты после этого не говорил, что я тебе ничего не должен. Мы оба знаем, что Система выстраивает некоторые связи вне зависимости от того, что мы думаем
