— Но, может, нам лучше подождать? — спросил он.
Глорм покачал головой:
— Жди, если хочешь. Мне здесь не спрятаться.
— Мне помощь не нужна, — заметила лучница.
— Охотно верю, госпожа, — сказал разбойник, приложив руку к сердцу. — От Рбита ты ее и не получишь, если в ней нет необходимости. А теперь позволь мне, твоему недостойному слуге, уйти и заодно забрать твоего коня в более пристойное место.
— Он пегий, — сообщила она вслед. — Чистокровный дартанец.
Он махнул рукой и вышел.
— Что, и тебе трудно разговаривать с голыми женщинами? — взглянув на кота, насмешливо спросила армектанка. — Просто мне кажется, что никто в здравом рассудке в одежде не спит. К тому же мне надо, чтобы ловушка сработала… В общем, спрячься.
— Будь уверена, — убедительным тоном сказал кот, — я услышу его, даже если он подберется по воздуху. Суставы же у него скрипят, нос свистит, одежда шуршит… Так уж заведено.
Она тихо засмеялась, беззаботно опрокидываясь на подушку.
— Ты и в самом деле, похоже, ко всему готова, — одобрительно заметил кот. — А ждать, может быть, придется долго. Еще не так поздно.
— Может, ты и не поверишь, но я умею быть терпеливой, как кот.
— Верю. Тот, кто бьет стервятников, должен обладать большим терпением.
Их тихая беседа продолжалась.
— Тяжелые Горы скучали по тебе.
— Слышала.
— Где была?
— Женой Байлея, Рбит. Женой дартанца была.
— И что дальше?
— А ничего. Теперь здесь.
— Надолго?
— Навсегда, друг мой.
Ей показалось, что она услышала не то шелест, не то вздох. Она удивленно взглянула на кота — прежде она никогда не замечала за Рбитом ничего подобного.
— Рбит?
— Ничего, Кара.
На мгновение оба затихли.
— Мог бы я помочь тебе выслеживать стервятников, Кара?
От удивления она даже приподнялась на локте.
— Ты, Рбит? Помочь мне? Ради Шерни, что такое?
Он устало опустил голову.
— Ничего, Кара… — помолчав, сказал он. — Забудь. Я просто старею.
Она все еще смотрела на него, ничего не понимая. Потом снова легла.
— Почему ты не мужчина, Рбит? — спросила она. — Как бы ты выглядел, будь ты человеком?
— Не знаешь? — с серьезным видом сказал кот. — Ты знаешь человека, который мое второе «я», хоть он и не кот…
— Правда, — прошептала она.
Они снова помолчали.
— И что? — вкрадчиво спросил кот.
— И кажется, я его хочу, — решительно заявила она, смущенно усмехнувшись.
Гостя пришлось ждать долго. Каренира вынуждена была на деле доказать свое кошачье терпение в ту ночь: пришелец оказался необычайно осторожным. Спрятавшийся под койкой Рбит прекрасно слышал дыхание притаившегося возле неплотно прикрытой двери человека. Он легко догадался, что тот хочет удостовериться в том, что женщина крепко спит. Каренира умела притворяться.
Тихо скрипнула дверь. В тусклом свете коптилки появился невысокий, худой мужчина, на мгновение застыл, глядя на лучницу, потом ловко переместился к стене под окном, где были сложены ее вещи, и склонился над сумкой.
Койка скрипнула. Гость вздрогнул и обернулся. Армектанка стояла, преградив путь к двери, и изучающе разглядывала его.
— Из-за тебя, дорогой, я потеряла целую ночь, — угрюмо сказала она. — Но мой гнев может сравниться с моим любопытством. Потому, прежде чем я разобью твою башку о стену, говори быстрее — что ты искал?
Тот, настороженно глядя ей в глаза, молчал.
— Эй, — продолжала она, — язык проглотил, дружок? Что тебя так потянуло к вещам бедной путницы?
— Позволь мне уйти, госпожа.
Спокойствие незнакомца удивило сидевшего под койкой кота. Обычный воришка, пойманный с поличным, вел бы себя совершенно иначе. Рбит подумал уже о том, а не прервать ли эту нелепую беседу. Тем более что Карениру ситуация начала явно забавлять, хотя совершенно напрасно.
— Уйти? Нет, дорогой мой… Если потребуется, мы проведем вместе всю ночь, — язвительно заметила она, приближаясь к ночному посетителю.
— С тобой, госпожа, добровольно я не провел бы ни единой минуты, — сурово ответил незнакомец.
Лучница остолбенела.
— Ну-ка, объясни, падаль, — теряя самообладание, потребовала она. Рбит под койкой поморщился. — Что же не нравится ночному вору в Царице Гор? Что же такое ты слышал обо мне, вонючий грабитель?
— Не подходи, госпожа, — предостерег незнакомец.
— Нож?! — удивленно прошипела она. — Ах ты, скотина…
Рбит услышал пронзительный боевой вопль армектанки и выскочил на середину комнаты, как раз в тот момент, когда пришелец кинулся к окну. Ставни хлопнули и закрылись.
— Он меня укусил! — взвыла лучница, показывая ладонь. — Убью, во имя Шерни!
Оба рванули к окну, но в то же время стены дома содрогнулись. Они выглянули наружу. Внизу лежал незнакомец, бездыханный, его будто со всей силы грохнули о стену. Глорм жестом дал знак, чтобы они отошли, и с трудом протиснулся в окно.
— Вас долго не было, и я вернулся, — объяснил он. — Закрой дверь, ваше благородие, — сказал он женщине, — сейчас сюда сбежится толпа. Сматываемся.
Они выбрались через черный ход. Каренира наскоро собрала вещи, разбойник поднял бесчувственное тело. Немного постоял, потом снова положил его на землю.
— Гм…
— Забирай его и пошли, — поторопил Глорма кот.
— Труп, — с удрученной лаконичностью заявил великан. — Что забирать?
— Великолепно, — сердито проворчал Рбит. — Валим отсюда.
В гостинице уже зажглись огни.
Они тайком пробирались к дому Лошадника.
Каренира задумчиво водила пальцем по столу. Она только что выпила вина, которое принес Лошадник.
— Не понимаю, — произнесла она. — Не понимаю. Вас что, не волнует, что кто-то притворялся вами? В конце концов, «Приют воина» платит дань? Я полагала, что каждый, кто платит мзду, находится под вашим прикрытием.
— Нет, Кара.
Она посмотрела на Басергора-Крагдоба. Тот молчал, что было для него довольно-таки странно. Он жестом дал понять, что Рбит говорит за двоих.
— Каждый, кто платит дань, может быть уверен только в том, что мы его не тронем, — объяснил кот. — Не более того. Мы что, должны биться за всех громбелардских купцов, корчмарей и ремесленников? Для чего тогда легионы?
— Ну хорошо. А если вдруг выяснится, что вы грабите тех, с кого взимаете дань? Об этом быстро узнают все. Кто станет платить за полную незащищенность?
— Ты права. Бывало, что тот или иной мелкий воришка выдавал себя за посланца Короля Гор, рассчитывая произвести соответствующее впечатление. Таких мы отлавливали.
