— Ты не представляешь, как я ненавижу его, Калла, как я мечтаю своими зубами разорвать его грудь, чтобы увидеть, есть ли в этой груди сердце, но мы должны дождаться Герцога. Он отвезет его в Альдербан. Такой исход мне нравится больше. Да и фанатики, думаю, ослабнут, потеряв своего мессию.
— Не думаешь же ты, что у него нет продолжателей.
— Не думаю, но таких умных и подлых, вряд ли. Нужно вести жизнь, словно ничего не произошло, сейчас я оденусь, и мы посмотрим южную часть виноградника, Калла, там тоже пора закончить вырубку, иначе, она останется не обработанной до следующего года и будет портить весь вид, — я выдавила вымученную улыбку.
— Идем, я помогу тебе.
— Я надену брюки и тунику, так удобнее ходить между лозами, и тебе советую, иначе, порвешь подол у всех платьев, — Калла согласилась. Я была счастлива, что обрела такую подругу.
Весь день мы провели среди лоз, и я начинала чувствовать себя много лучше — дыхание настраивалось, сердцебиение больше не отдавалось ударами колокола в груди. Все наладится, и жизнь пойдет как прежде, я не хочу жить в замке короля, мое место здесь, в Долине, где мой виноград, где теперь могила моего любимого. Здесь у меня будет дом и здесь родится мой ребенок.
Отец пришел ближе к вечеру, и рассказал, что люди Николя волнуются, и ищут его. Я уверила, что понятия не имею где он. Отец рассказал, как обстоят дела в Валенторне, но мне было плевать на это королевство, и я надеялась лишь на одно — пока отец Советник Короля, и отсутствует Николя, он успеет продавить остальных, и если не полностью выдавить из королевства эту заразу, то хотя бы ослабить их хватку.
Ночью Калерия рассказывала мне новую сказку, под которую я должна была заснуть, и я провалилась бы в тяжелый, но оздоравливающий сон после ее отваров, если бы не забежали Карл и Дин:
— Лора, он зовет тебя, сказал, что мы можем убить его после вашего разговора, но это важно, говорит, что хочет тебе передать важную информацию, — наперебой шептали Карл и Дин.
— Вы о Николя? — старуха словно выпрямилась.
— Да, как только мы развязали ему рот, чтобы напоить перед сном, он быстро заговорил, сказал, что мы можем убить его, если он скажет хоть одно непотребное слово тебе, — Дин говорил с сарказмом, и явно не верил человеку, который хотел нашей смерти.
— Сходи, Лора, только внимательно слушай…
— Ты сказала, что он умрет вчера, но он не умер, — я смотрела на нее, но она молчала.
— Идемте, только прошу вас, не вздумайте его развязывать, я не знаю, каким колдовством он обладает, но он не должен сбежать от нас, — я думала о том, что и здесь может быть гипноз.
— У него слезы на глазах, Лора, — Карл удивленно говорил это, когда мы подошли к конюшням.
— Притворство ради свободы принимает любой облик, Карл, я не прошу, я приказываю тебе — не верь ни единому его обещанию, иначе, мы все погибнем, — я наблюдала, как он в полу в стойле что-то ищет. Вдруг он пальцем подцепил что-то, и вытащил из пола кольцо. Потянул за него, и открылся люк. Я и не замечала, что там что-то есть. Дюбар, даже после своей смерти ты помогаешь нам.
— Дин, ты останешься снаружи, и не станешь выпускать его, если что-то случится с нами, — я сказала серьезно, как только могла, но парнишка, похоже, немного испугался случая, что с нами что-то случится, а он останется здесь стоять, как дурак, карауля момент нашего убийства.
— Я буду заглядывать внутрь, и, если что, помогу вам.
— Хорошо, я начала спускаться по кованой лестнице вниз. Она была просто вертикально опущена вниз, но высота здесь была чуть выше человеческого роста. Я встала на пол, застеленный плотно соломой.
— Солома для того, чтобы не было эха, — это сказал Николя, сидящий в углу, как только Карл развязал тряпку и вынул кляп из его рта.
— Мне не нужны твои уроки, зачем ты звал меня? — я присела на деревянную чурку, коих здесь оказалось не мало. Посмотрела, что у Николя связаны руки и ноги, плечи запутаны так, что он с трудом мог дотянуться пальцами до лица.
— Лора, помнишь, я сказал, что вернусь даже в обличие черта? Нас тогда никто не слышал. Я обещал, и я вернулся, Лора, — по моей спине поползли холодные, липкие капли пота, горло связало, как после незрелой хурмы. Мои глаза расширялись, и Карл поймал меня в тот момент, когда я хотела наброситься с кулаками на это ненавистное мне лицо.
— Что он несет, девочка? Давай я его заткну, — Карл подошел и хотел закрыть его рот тряпкой, но я поставила руку между ними.
— Ты убил его, но как же ты выведал у него это? Как ты смог заставить его говорить это? Он бредил? — из моих глаз катились слезы, и я не знала, что сильнее — моя ненависть к нему, или мое желание, чтобы это было правдой.
— Лора, не торопись, не делай поспешных выводов, есть вещи, которые мы обсуждали только вдвоем. С тобой, с Карлом, с Дином…
— Он умеет колдовством проникнуть в голову, Лора не слушай его, — Карл снова порывался встать между нами.
— Лора, есть слова, которые ты сказала мне прямо перед смертью. Кроме Каллы их не слышал никто. Ты сказала, что любишь меня, что у нас будет ребенок. Я уходил в темноту, и я слышал твой голос. Ты просила меня остаться, но я не владел своим телом, но пытался ответить, что тоже люблю тебя, хотел сказать, что я найду возможность вернуться к тебе, — его лицо выглядело так, словно этот человек смотрит на меня влюбленно.
— Карл, завяжи ему рот, — я отвернулась, и смотрела на квадрат света на полу, в котором не двигаясь висела тень Дина. Тот замер, и молча слушал то, что говорил ненавистный мне голос.
Глава 75
— Калла, ты одна была с нами в телеге, — я не могла унять дрожь, будто в миг наступила промозглая сырая осень. — Этот гад не мог слышать моих слов, Люка сразу же умер.
— Он мог предвидеть, что это будут твои последние слова ему, — Калла говорила осторожно, поглядывая на дверь, она попросила Калерию выйти из шатра, чтобы собрать в дорогу подарки для Лемары — я отправила Риту в деревню, она несколько лет не видела родителей.
— Слишком много точных слов, Калла. Мне становится страшно.
— Может он слышит духов?
— Ну, не начинай, ты же не крестьянка, которая верит в духов и ведьм, ты что, я так хотела рядом адекватного человека, а теперь ты меня пугаешь, — я чуть не сорвалась на нее, и с трудом заставила говорить спокойно.
— Значит, в духов ты не веришь, а в переселение души Люки в Николя ты поверить готова?
— Ты права, но это другое…
— Конечно, так для тебя желательнее, только вот, это может убить тебя. Он говорит сейчас как сладкоголосый дух, а как только ты начнешь верить в это, свернет тебе шею, — Калла была права — это все мои мечты. — Не ходи к нему больше, Лора, пусть Герцог увезет его отсюда вместе с этими чудовищными генералами — они ходят и вынюхивают здесь все, их руки покоятся на ножах, что они готовы вынуть и применить в любую секунду.
— Калла, а ты не желала бы того же, чего желаю сейчас я?
— Желала бы, только вот я никогда не слышала, чтобы человек вместился в другого человека, — она была серьезно настроена.
— Калла, идем в ваш с Карлом шатер, зови Карла и Дина с нами…
— А мы? — на пороге совершенно не вовремя появились Шати и Калерия, — Или ты нам больше не доверяешь?
— От вас всех зависит моя жизнь… — я не хотела оглашать свою историю всем, но сейчас я боялась, что Николя говорит правду.
— Наша давно зависит от тебя, и мы доверились тебе, Лора, и готовы умереть в любую минуту за твое дело, — Шати была серьезна, как никогда, и мне показалось, что она сильно повзрослела за это время.
— Хорошо, позовите Карла и Дина, а мы пока откроем вино и заварим свежего чая — нам предстоит очень длинная ночь.
Я все никак не могла начать, и здесь вино мне было помощником. Карл оградил палатку солдатами, и они сейчас стояли в десяти метрах от нее, почти сплошным кругом. Я решилась на рассказ только для того, чтобы не совершить ошибки.
