— Карл, идем в конюшню, — я на ходу взяла Карла за руку и потянула в сторону конюшен.
— Мне кажется, ты слишком доверчива, Лора, но то, что он говорит, вводит меня в затруднение. Именно это ты рассказала нам ночью. Как такое может быть? — он шел не очень быстро и все время озирался — не видит ли кто куда мы направляемся.
— Я не верю в магию, в то, что Николя видит мои мысли и знает обо мне все. У этого всего только один ответ — он говорит правду, и я по себе знаю, что это возможно. Только вот, знаешь, я не пойму, как он добился того, чтобы попасть именно сюда? А если бы никто не умер? — я остановилась, дожидаясь его.
— У меня нет ответов на то, что здесь происходит. Словно мы все сошли с ума, Лора.
— Идем. Я должна поговорить с ним. Он хочет выгнать генералов, и я боюсь сейчас только того, что они, вернувшись в Валенторн, развяжут войну с нами, объявив о том, что мы убили Николя.
Карл спустился по лестнице и помог мне. Николя сидел в углу. Молчал и смотрел на меня. Я дождалась, когда глаза привыкнут к темноте и подошла к нему и присела на чурку. Он молчал.
— Я хочу и боюсь тебе верить, Люка. Мое сердце готово вырваться из груди, но нам нужно что-то делать, иначе, могут пострадать много людей. Сейчас, только ты можешь все решить. Здесь Анри, и он намерен до своего отъезда проводить генералов с наших земель.
— Я боюсь говорить с тобой, потому что знаю сколько боли приносит тебе этот голос, но надеюсь на твою силу, которой так восхищался всегда. Лучше бы я попал в тело нашего конюха, и был бы тебе не так противен, но получилось то, что получилось — вы своими руками ускорили мое возвращение, — он сжимал кулаки и смотрел в пол, лишь изредка поднимая глаза. — Я должен уехать с ними, и тогда я смогу что-то сделать, будучи внутри королевства. Сейчас я представляю, что тебе пришлось пережить, попав в чужое тело, другое время. Мне повезло больше — я вижу любимое лицо, вокруг меня люди, что были мне друзьями.
— Я не потеряла там ничего, Люка. Те, кого я там любила умерли до этого. Здесь за это время у меня появилась семья, друзья… И ты. Никто никогда не любил меня настолько. Я поборю ненависть к этому лицу и голосу, Люка, обещаю тебе. Потому что мое сердце знает правду, знает, что это ты.
— Лора, Ангел мой, вот увидишь, твоя доля будет не такой горькой. Я обещаю тебе еще раз, уже этим голосом, что я вернусь к тебе в любом случае, главное, верь в это, и ни на минуту не сомневайся, — он осторожно и медленно протянул связанные руки вперед, и открыл ладонь, но не положил на мою, лежащую на моем колене.
Я превозмогая страх и отвращение протянула ладонь навстречу и он сжал ее, накрыв сверху второй.
— Нам нужно незаметно вывести тебя отсюда. И как-то сообщить генералам, что ты отбыл раньше.
— Я уведу лошадь ночью, а Дин проводит вас к нам. А вы напишите записку генералам, мы подкинем в их шатер, — Карл мотнул головой в сторону выхода, намекая, что нам нужно идти. — Лора, ты еще не спала. Сейчас Калла и Шати останутся с тобой, не переживай, мы все сделаем с Дином.
— Я дам тебе весточку, Лора. Я знаю ваш шифр. Я отправлю из Валенторна кого — нибудь… — он встал вслед за мной и смотрел так, словно видел не меня, а мою душу. Это лицо никогда и никем не восхищалось, и сейчас оно было другим.
— Я дам записку верному человеку, который живет в деревне под Валенторном. Только он точно не предаст, — Карл торопился завершить наш разговор.
— Лора, занимайся тем, что и раньше, будь спокойна, любовь моя, теперь точно все будет хорошо, — Люка улыбался. Мне сложно было называть его Николя.
— Что ты задумал?
— Я создал этих людей, вернее, не я, но это тело им знакомо. Я сам смогу это все развалить изнутри. На это понадобится время, но я буду писать тебе так часто, что ты и не заметишь, что меня нет рядом.
Карл отвел меня в шатер и передал в руки Каллы и Шати. Я успокаивала себя тем, что должна быть счастлива, что душа моего любимого со мной, и не важно в чьем она теле. Я вспоминала тот момент, когда очнулась в теле Лоры, но все мои переживания, мои мысли и моя память были со мной. Мы — не тело, не оболочка. Наша душа не имеет формы, но она любит, ненавидит, тянется к другим душам. Как говорил мой дед: «Смотри не глазами, Лали, смотри только сердцем».
Я проснулась ближе к обеду, когда служанка сообщила, что Герцог хочет пообедать со мной, прежде, чем отправиться в дорогу. Я быстро встала, завернула волосы, накинула платье и вышла к нему. Он с моим отцом уже сидел за столом:
— Лора, мы не хотели вас беспокоить, поскольку, вы и так перенесли столько переживаний. Нам сообщили, что рано утром генералы отбыли в Валенторн, но не стало и лошади Николя. Думаю, он не хотел встретиться со мной, и скрывался, как трус, — Анри ел торопливо, и его переполняла злость.
— Давайте подождем немного, но будем готовы к тому, что может произойти, Анри. У нас здесь достаточно солдат, чтобы защитить земли, а вам с королем нужно подготовиться. Если что-то произойдет здесь, я отправлю к вам человека, — я посмотрела на отца. — Отец, если ты что-то заметишь, ты сможешь сообщить нам и Герцогу?
— Да, конечно. Сложно будет выехать гонцу из Валенторна, но я найду людей в деревнях, — отец встал и подошел ко мне. — Лора, постарайся не волноваться сейчас. У нас много умных людей, что хотят свергнуть Детей Гасиро. Мы хотим сделать это законно, и об этом я сейчас говорил Герцогу. Нельзя заниматься самоуправством, иначе мы войдем в новую жизнь с грязными руками, — я мотнула головой на взгляд отца в мою сторону.
— Лора, я убил бы его своими руками, потому что все приказы, в том числе и приказ убить Люку, исходили от Николя. Я уеду, но знай, что я не успокоюсь. Береги себя и ребенка, больше у меня ничего не осталось от моего любимого брата, — он встал, и я встала навстречу ему. Я не могла сказать ему правду, и мне было жаль, потому что его сердце еще долго не перестанет кровоточить.
Глава 77
Мы работали как заведенные — все лето продолжалось строительство поместья, и теперь огромный, в три крыла, дом, был почти готов. Мастера строили крышу, мы ждали, когда придут подводы с черепицей, стеклами. Мы привели виноградник в порядок, и теперь он выглядел уже не диким.
Мой округлившийся за четыре месяца живот, совершенно не мешал мне работать, но за мной следили, не давали переработать, поднять тяжести. Август был прекрасным: тепло, достаточно дождей, река такая теплая, что можно купаться, не вылезая из воды несколько часов.
— Шати, скоро у нас будут комнаты в женском крыле, и будем сидеть как настоящие леди — с чаем и вышивкой, — мы обрезали лишние отводки от лозы, дедушка называл это «порчить». Видимо, это «портить», но дед, скорее всего, так произносил, или не мог говорить о винограде в этом русле.
— Лора, не пугай меня, мы умрем от скуки, — девушка даже немного испугалась.
— Конечно, я шучу. Ты будешь заниматься сладостями. Мы придумаем много новых рецептов, и будем торговать не только в Альдербане, но и за морем. Наше вино будет известно во всем мире, у нас здесь будут новые семьи, будут рождаться дети, — я автоматически погладила живот.
— Ты не веселая, Лора. Твои губы улыбаются, но твои глаза грустят, — подруга обняла меня, как раньше, в деревне, когда мы ловили рыбу вместе, варили сок. С тех дней, когда я стала Герцогиней, она стеснялась выражать свои чувства.
— Я не знаю, что будет дальше с моим мужем. Ты все знаешь, Шати, и мне от этого намного легче.
— Думаю, раз он пока молчит, значит, все хорошо. Если бы были проблемы, к нам уже прислали бы гонца. Не переживай, ведь это лучше, чем, когда у тебя вообще не было надежды.
— Да, это так.
— Лора, Шати, идите быстрее в шатер, Карл всех нас собирает, — в рядах винограда появился Дин, он махал нам рукой.
— Идем, Дин, — мы отправились к шатрам. — Что там у него, интересно, ты не знаешь, ничего на сегодня ведь не планировалось?
