— Макс явно бы откомментировал наши с тобой наряды, — заметил я. — И я даже боюсь предположить эти комментарии.
Каина звонко рассмеялась:
— А я бы с удовольствием послушала. Особенно насчет тебя.
Я фыркнул:
— Я всегда знал, что ты крайне извращенная особа, моя дорогая.
В этот момент по всему телу прошла холодная судорога, от которой меня скорчило, и я едва удержался в седле, чтобы не свалиться на землю.
— Ян?! — голос демонессы полон тревоги. А я, стиснув зубы, пытаюсь удержать завтрак внутри себя.
— Ян?!!
Наконец, отпускает, и я могу выпрямиться. Черные блестящие глаза смотрят встревожено. Я выдавливаю улыбку.
— Нидо понял, что я заглянул в его сны дальше, чем он хотел. Но не знает насколько далеко. Иначе бы я не отделался столь простым приступом.
— Он настолько может уже управлять нашими телами? — под антрацитовым блеском зрачков бился ужас. Она больше всего боялась того, что кто-то сможет управлять ей. Но никогда в этом не признается.
— Моим телом, — уточнил я, с тихой иронией смотря, как она прячет облегчение. — Я заглянул в его сны. Так что я сам преподнес себя ему на блюдечке.
— Мне следует убить тебя? — за смешливой интонацией, приглашающей пошутить, чувствуется реальная угроза. Да, это ясно показывало, насколько мы отдалились друг от друга, продолжая называться друзьями.
— Не торопись. — я тоже прячусь за шутливую интонацию, но нам обоим трудно обмануть друг друга. Мы оба понимаем, что происходит. — Я ведь говорил тебе, что у меня есть план. И проникнуть в сновидения Нидо — это только первый шаг. Теперь, когда он высказал свое недовольство, пора переходить на вторую ступень.
Она серьезно смотрела на меня:
— Хочешь сказать, что я должна продолжать верить тебе?
Я покачал головой:
— Ни в коем случае.
Демонесса неожиданно успокаивается, и становиться просто воплощением безмятежности:
— Хорошо.
Я посмотрел на нашего проводника и поманил его рукой, приказывая подъехать поближе.
Когда Сабат приблизился, я увидел страх в его глазах. Он понял, что именно произошло только что. Я сдержано улыбнулся ему:
— Скажи мне, Сабат. Когда ты собирался рассказать нам о Нидо и его способности контролировать тех, с кем он соприкасался разумами?
Демон вздрогнул всем телом.
— Весь Изначальный мир — мир марионеток? А Нидо — кукловод? Не так ли? Только одни думают, что у них есть иллюзия свободы, другие точно знают правду.
— О-он сказал вам свое имя? — звероподобная морда демона стала воплощением ужаса. — Первый пометил вас.
— О, это мы поняли, — хмыкнул я. — Только я все ждал, когда ты собирался рассказать нам о Нидо.
— Я думал, вы все прекрасно знаете, — он на мгновение отвел глаза, пряча ложь. А я чувствовал горечь на языке. Как же я все-таки наивен. Я позволил чувству ликования и высокомерия захватить себя. Кажется, эти изначальные уже второй раз обводят меня вокруг пальца. Я не отсек Нидо от сознания Сабата. Этот демон все так же находился под контролем. Первый просто-напросто позволил мне думать, что я смог освободить Сабата. Этот демон был двойным агентом. Настоящая грустная история о доверчивом мне.
Я начинаю думать, что Рубин был прав, нам всем недостает опыта. Череда удач слишком расслабила нас всех, и заставила думать, что у нас все получиться, что мы непогрешимы. Рано или поздно мы должны были начать допускать ошибки. Пора было начинать сомневаться в самих себе и, наконец, заняться своим выживанием. Надеюсь, ребята снаружи не попадутся на тех же ямах, что и я. Я покачал головой и Сабат облегченно вздохнул. Он бы вздыхал еще радостнее, если бы у него были глаза на затылке, демон бы заметил, что Каина за его спиной аккуратно вложила обратно в ножны, а Тварь разочарованно взмахнула хвостом.
Больше ошибок не будет. Пора вспомнить те времена, когда я еще не был Лордом.
— Знакомый взгляд, — усмехнулась Кай, кося на меня черным глазом. — Страаашно. Но этот взгляд любила Леди Жадеит. Я помню, она говорила, что когда твой взгляд становиться таким, а радужка обретает отлив индиго, то ты становишься похож на своего отца. В его приступы озарения. Она не объясняла, что имела в виду, но я примерно понимала её мысль.
Я кивнул, мать и мне иногда говорила то же самое. Хорошо, что Сабат плохо меня знает, иначе бы его господин уже мог заподозрить, что задание, данное демону, провалено.
— Похоже, я сегодня снов погружусь в кровавые сны Нидо, — тихо ответил я. — Приглядишь?
Она улыбнулась:
— Только не забудь мне сказать в какой момент лучше всего тебя убить.
Я покачал головой:
— Дорогая, не будь наивной. Неужели ты мне поверишь?
Каина очень серьезно посмотрела мне в лицо:
— Цвету индиго не верь никогда. Если он обратиться против тебя. Лучше беги. Так говорила твоя мать, Леди Жадеит. Я думаю, что ты лукавишь, прося прикрыть тебе спину.
Я медленно кивнул. Мы поняли друг друга. Это хорошо. Я всегда предпочитал ясность. Можно было погружаться в чужой сон.
И все…безумие…
…как глупо…
…нормален… кто?… те, кто живы или те, кто умер?… те, кто выжил — они, вряд ли нормальны. Нормальность уходит, уступая место более продуктивному состоянию — безумию…
Это не философия. Это факт, который я узнал… как?..
Для начала, я умер. Точнее меня убили. Но я не помнил об этом. Я думал, что я жив.
Я работал, я чувствовал, я смеялся, я любил…я думал, что я нормален… Я не знал, что умер очень давно…
В конце, я снова умер, потому что перестал быть нормальным. Точнее меня не стало. Я так и не узнал, что был уже мертв.
Между прочим… я даже не рождался. Я создавался…
Чувствуете разницу?
Почувствуйте.
Я привык ощущать подобные мелочи. В моей работе это было необходимо. Понимать и видеть мелочи.
Теперь это неважно. Я дважды мертв… Больше умирать не хочу. Поэтому меня нет…
…безумие…
Я вынырнул из сна, хватая воздух ртом, словно задыхался. Я действительно начал забывать, как дышать в этом вязком месиве чужих эмоций. Мрачная зелень глаз внимательно и требовательно вглядывалась в мое лицо.
— Ты — это ты?
— Хотелось бы верить, — хрипло просипел я. — Этот подонок придумал интересный ход. Он пускает меня не просто в свои сны, в свои ощущения. Отвратительное чувство.
— И, похоже, опасное, — заметила она, протягивая мне руку. — Что-то узнал?
— Да, — я с трудом встал на ноги и в какой-то момент решил, что все-таки стащу с себя эти дурацкие штаны.
