– А что так?
– Старуха сварливая. Да ты сильно не вникай, может она тебя не примет еще, – сказал Артур. Затем махнул на вешалку и добавил: – Шубу-то повесь. И мешок с оружием оставь.
Роман скинул рюкзак и снял телогрейку. Повозившись с поясом, он приставил ножны к стене. Артур критично осмотрел Факелова и произнес:
– Обращаться к ней только так: княжна Инесса. Госпожой она станет для тебя позже.
На слово «княжна» душа отозвалась болью.
– Лесть не любит, нахальство – тем более. Даже если обзовется или прогонит, то, пожалуйста, не зли ее. А то ад дня на три мне обеспечен.
Факелов пригладил волосы и произнес:
– Понял. Хорошо.
Покинув прохладные сени, Роман вошел вслед за Артуром в коридор. На полу лежал стоптанный красно-коричневый ковер. Стены покрывала светло-фиолетовая известка. Коридор заканчивался тремя арками с бархатными занавесками.
– Налево – кухня и подсобки, направо – комнаты рабов и прислуги.
– Тут есть рабы? – удивился Факелов.
Артур немного смутился и, кивнув, продолжил:
– А здесь живет княжна Инесса. Погоди минуту.
Вскоре Роман услышал громкий голос Артура:
– Княжна Инесса, позвольте представить молодого человека, который хочет помогать вам.
– Надеюсь, это не очередной оборванец? – раздался неприятный сиплый голос, пропитанный властностью и омерзением.
– Благородный молодой человек, госпожа.
«– Удачи, – сказал Чет. А потом добавил с сарказмом: – Благородный молодой человек».
– Пусть войдет, а ты проваливай.
Отодвинулась занавеска, и Артур произнес:
– Давай, я тебя здесь подожду.
Роман зашел в огромную комнату. Старуха полусидела-полулежала в глубоком кресле в дальнем конце апартаментов. Прямо за ее спиной располагалось широкое окно. Левую сторону комнаты украшали бессмысленные мозаики из разноцветных камней, а правую стену покрывали гобелены с изображением волков и медведей. Перед креслом стоял небольшой столик, а справа от окна возвышалась не заправленная кровать с горой подушек. Вся обстановка, вкупе с тяжелым старческим запахом, производила впечатление затхлости и умирания.
Факелов мельком посмотрел на хозяйку и внутренне содрогнулся. Лицо, с пигментными пятнами, напоминало заплесневевший в некоторых местах огромный сухофрукт. Кожа на руках отдавала болезненной желтизной. Одета ссохшаяся старуха была в просторный теплый халат и обитые изнутри мехом калоши. Роман дошел до середины комнаты, сделал полупоклон и проговорил:
– Добрый день, княжна Инесса.
– Совсем мальчишка, – просипела старуха. Беззубый рот скривился в чем-то вроде улыбки. Казалось, будто осклабилась огромная жаба. – Так похож на моего мужа.
Роман стоял и улыбался, не зная как реагировать. Старуха прищурилась на него и спросила:
– Что ты хочешь?
– Стол и кров, – на старинный лад ответил Факелов.
– А деньги?
– На ваше усмотрение, княжна Инесса.
Старуха вновь осклабилась.
«– В точку, – восхищенно заметил Чет. – Она скряга».
– Месяц отработаешь, – через полминуты просипела княжна, – а я решу, что тебе пожаловать.
– Хорошо, госпожа.
– Как звать?
– Роман.
– Позови Артура.
Факелов вышел из комнаты. За занавеской его ждал Артур.
– Зовет, – произнес Роман.
Артур скрылся в апартаментах хозяйки, вскоре Факелов услышал голос княжны:
– Посели его в первой комнате. И объясни все.
– Да, госпожа.
– Через час пусть придет. А теперь прочь.
– Бестия, – беззлобно сказал Артур, выходя от княжны. – Бери мешок, я твою комнату покажу.
«– Люди привыкли, что все всё делают за деньги, – начал рассуждать Чет. – Никому и в голову прийти не может, что кто-то действует ради идеи. Потому ты выглядишь бескорыстным малым. А бескорыстие подкупает сильнее денег».
«– Погоди ты, может она через час меня выгонит, – весело сказал Роман. – Мало ли что ей в башку взбредет».
«– Не выгонит. Добродушный работник за харчи – это только в сказках бывает».
Факелов вернулся из сеней с вещами и свернул в правую арку.
– Вот, собственно, твое жилье, – обводя руками небольшую комнату, сказал Артур.
Напротив входа, между кушеткой и высоким столом, располагалось узкое окно. На полу лежал побитый молью ковер. Вдобавок ко всему из комнаты влево и вправо уходило еще по одной двери.
– Проходной двор, – хмыкнул Факелов, кладя мешок у кушетки.
– Здесь живу я и Камилла, справа садовник и кухарка, – показывая на дверные проемы, поведал Артур.
– Камилла?
– Жена моя, – голос Артура потеплел. – Ей и живу. Она сейчас на кухне помогает. Я ей скажу, чтобы дала тебе подушку и одеяло.
– Спасибо, понял.
– Не забудь через час к старухе зайти, – напомнил Артур. – А я схожу на ярмарку, жратвой запасусь.
– Погоди, – сказал Роман и раскрыл мешок.
Достав оттуда гуся, он протянул его Артуру.
– Забирай, свежий. Только что заработал.
– Это как же? – хитро прищурившись, спросил Артур.
– Сани помог дотащить, – развеял неправильные догадки Факелов. – А есть где помыться?
Артур принял гуся и ответил:
– В арку напротив зайдешь и сразу налево. Там все есть: ведра, корыто, мочалка, мыло, бритва. Главное, не забудь потом воду набрать. Колодец и отхожее место за домом. Не перепутай только.
Издав короткий смешок, Артур махнул на прощанье и вышел.
«– Хороший мужик», – заметил Роман.
«– Тебе далеко до него», – в тон ему произнес ворон.
«– На себя посмотри», – огрызнулся Факелов.
«– Мечтаю об этом, – со вздохом сказал Чет. – А какое испытание ты здесь хочешь пройти?»
«– Ты тупой или просто не подумал?» – с иронией спросил Роман.
«– Так мне ж твоей головой приходится думать, – оправдался ворон, – вот и получается туго…»
«– Своей ты тоже не больно много надумал», – усмехнулся Факелов, вешая ножны обратно на пояс.
Оттаявшие мясо и хлеб были словно из холодильника. Роман вспомнил это чудо цивилизации с улыбкой. В старой жизни, на Земле, еда не бегала и не летала, не пряталась под землей или за колючими кустами, она мирно лежала на полках.
Доев оставшуюся куриную ножку, Роман сделал пару глотков из фляги. Задвинув табуретку обратно под стол, Факелов двинулся в ванну. Так он окрестил место, где собирался мыться.
Роман попробовал пальцем воду. После той, которой он мылся в деревне, эта казалась горячей. Сложив вещи на скамье, Факелов встал в середину большого плоскодонного корыта. Зачерпнув ковшиком из ведра, Роман тонкой струйкой начал лить воду на голову. Сальные пропотевшие волосы свисали неопрятными сосульками, на губах тут же появился солоноватый привкус.
