— Я вижу, вы не очень-то в курсе, во что ввязались, впрочем, в вашей привычной манере. Так вот… Хочу вам сказать, что может подойти такой момент, когда придется жертвовать всем. Вы меня понимаете?
— Да, сэр, — кивнул он, — разумеется. Я готов!
— Нет, вы не поняли. Возможно, жертвовать придется чем-то гораздо большим, чем собственной жизнью, понимаете? — он еще понизил голос.
— Кхм… я… не знаю, что вы имеете в виду, сэр, но я пойду на всё, чтобы не допустить гибели людей из-за этой… дряни.
— Вот! Вот об этом я и говорю. Вы не готовы. Так получается, что вам, возможно, очень скоро придется сыграть главную роль. А вы не готовы.
— К чему не готов, сэр?
— Ставки слишком высоки, Поттер. На этот раз просто вашей жизни может оказаться недостаточно. На счет мисс Грейнджер я уверен, она способна поступить правильно, а вот вы? Вряд ли!
— Я всё равно не понимаю, сэр.
— Дойдет до дела, вы поймете. А сейчас просто запомните мои слова. Когда придет пора принести жертву — сделайте это. Очень надеюсь, что вы будете избавлены от этого выбора, но если, повторяю — если — нет, то будьте готовы к выбору быть проклятым на всю оставшуюся жизнь.
— Проклятый кем? — спросил он пересохшими губами.
— Самим собой, Поттер. Самим собой.
Глава 17. Ангел хранитель
Вчера заходил один ангел — я узнал его по холоду крыл
Я уже не тот, за которым он гнался, да и он уже не тот, что был
БГ.
— Профессор… — он столько раз после того, как стал свидетелем мнимой смерти Снейпа прокручивал у себя в голове этот разговор, без всякой надежды на его реальное воплощение, что сейчас им овладело чувство нереальности происходящего. Как будто ожило его воображение.
— Профессор… мм… я хотел бы сказать вам кое-что…
Снейп взглянул на него предостерегающим взглядом. Он не решался это произнести вслух, но весь его вид говорил о том, что бы Гарри не смел хоть как-то касаться в разговоре темы своей матери. Но он и не думал. Он не смог бы даже найти для этого подходящих слов. На самом деле, он хотел сказать совсем другое.
— Я… хотел бы попросить у вас прощения… сэр!
Снейп слегка выпрямился, отчего стал немного больше похож на себя прежнего, по его лицу проскользнуло что-то похожее на удивление.
— Вы мне ничего не должны, Поттер! — ответил он твердо, с оттенком пренебрежения.
— Быть может. Хотя вы меня не раз и спасали. Но дело не во мне. Дело в моем отце.
— В вашем отце?! — губы Снейпа исказила неприязненная гримаса.
— Да. Я считаю, что он поступал неправильно по отношению к вам. Поэтому я прошу у вас прощения. За него. Он давно умер. Как и все его друзья. Какой уже теперь смысл…
— Даже не пытайтесь! Вы же не думаете, что я вот так возьму и в одно мгновение переменю мнение о нем только из-за того, что в его сыночке вдруг проснулось чувство вины? Повторяю: вы мне ничего не должны, Поттер, и оставьте попытки изменить то, что никогда не изменится.
— Я и не собирался ни в чем вас убеждать, сэр. Просто считал своим долгом сказать то, что сказал, а дальше — дело ваше. Рад, что у меня появилась такая возможность.
— Чего нельзя сказать обо мне. Я вашему присутствию здесь совсем не рад. Ни вашему, ни вашей выскочки подружки. От вас всегда были одни неприятности. Теперь я вынужден, вместо того, чтобы сосредоточиться на главной задаче, думать, как бы вы снова во что-нибудь не влипли.
— Вовсе не обязательно, сэр. Я уже свою главную задачу выполнил, теперь моя жизнь не представляет никакой ценности…
— О, я был бы счастлив! К сожалению, вынужден констатировать — если мой план провалится, вся надежда будет только на вас.
— О чем вы, профессор?
— Не важно. Потом узнаете, если будет такая возможность. От своей пронырливой подружки. Надеюсь, у нее хватит ума растолковать вам всё в точности. А сейчас, сделайте одолжение, скройтесь с глаз, и не мешайте мне работать.
— Может быть, я всё-таки в состоянии чем-то помочь? Хоть чем-то?
— Я бы мог поручить вам кое-что… — с сомнением проговорил Снейп, — но, судя по тому, как вы хромаете, от вас не будет никакого толку.
— Ничего особенно страшного, просто сильный ушиб. Скажите, что я должен сделать?
— Возьмите, — Снейп протянул слегка измятый листок с чертежом посередине. — Сможете воспроизвести это, скажем… где-нибудь на поляне недалеко от выхода из подвала?
Гарри взглянул на чертеж. На нем был круг камней. Конечно, он не помнил, такой же, как фернвортский или нет, но, определенно, похожий.
— Просто трансфигурируйте подходящие предметы в камни нужной формы и расставьте их согласно чертежу. Это задачка для третьекурсника, думаю, даже вам под силу с ней справиться.
— Конечно, профессор!
— Прекрасно! Вот и займитесь ею. И не появляйтесь до тех пор, пока не закончите.
Снейп немедленно снова погрузился в свои записи, не обращая внимания, как Гарри ковыляет к выходу.
Глупо было надеяться, что из этого разговора что-то получится. Снейп оставался Снейпом, несмотря на все происшедшие события. Джеймс Поттер отобрал у него самое дорогое, а всепрощение никогда не входило в число добродетелей профессора. Что ж, по крайней мере, он хотя бы попытался.
В действительности, он хотел поговорить еще кое о чем. О Дамблдоре, например. Один вопрос мучил его с того момента, как он увидел воспоминания зельевара. Мучил и не давал покоя по сей день. Собственно, он не был так уж уязвлен, когда услышал, что Дамблдору было давно известно о будущей его — Гарри — судьбе. О необходимости пожертвовать собой, чтобы избавиться от хоркрукса Волдеморта. Необходимость была и оставалась необходимостью. Что с этим можно было поделать, в конце концов? Больше всего его поразило другое. Фраза, сорвавшаяся в момент искреннего удивления.
«После стольких лет?»
Что, черт побери, это могло означать?! Всю свою жизнь сам Дамблдор испытывал чувство вины перед своей сестрой. Не раз и не два он повторял Гарри слова о великой силе любви. Чтобы потом вот так неподдельно изумиться простой и ясной ее преданной демонстрации? Как это могло сочетаться? Быть может, Снейп знал ответ на этот вопрос. К сожалению, было очевидно, что сейчас ответ этот от него не получить. Ладно, возможно, шанс еще будет…
Гарри выбрался наружу и удивился, насколько быстро прогрелся воздух за эти утренние часы. Из подвала веяло прохладой, а под открытым небом уже начинало слегка припекать. Он огляделся в поисках предметов, пригодных для трансфигурации. Вокруг было предостаточно камней, которые подходили для этой цели, но сперва Гарри было жаль их использовать, нарушая сохранность старинных развалин. Потом он махнул рукой на свои колебания. В конце концов, он делает это не для собственного удовольствия. Возможно, от их действий зависело множество жизней. Да что там — «возможно» — совершенно точно зависело. Он достал палочку и принялся за работу, вытаскивая обломки, трансфигурируя и перемещая их поодаль на поросшую густой травой поляну между несколькими вязами, поминутно сверяясь с чертежом на пергаментном листке.
