— Нет, ну надо же! — продолжал восторгаться Жучок. — Гюльчатай — царица!
— Ее зовут Илаха, — подал голос кот, вытаскивая свою усатую морду из миски со сметаной.
— Совершенно верно, — подтвердил юноша, — Илаха, что в переводе с шемаханского означает «богиня».
— Ты знаешь шемаханский? — удивилась Василиса.
— Положение обязывает, — тяжко вздохнул царский сплетник. — Настоящему агенту ЦРУ без знания языков никуда. Вот пришлось по-быстрому пару книжек пролистать, язык освоить…
— Не верь ты ему, — засмеялась Янка, — этот пустобрех просто мясо белой змеи съел, а теперь выпендривается.
— Ого! — вскинула брови царица. — А откуда он белую змею достал?
Жучок втянул голову в плечи, и Виталик тут же кинулся на выручку.
— Выполняя оперативно-розыскные мероприятия по поиску купца первой гильдии Никваса, проходящего по делу о покушении на царя-батюшку Гордона в качестве подозреваемого, — зачастил юноша, — агент Жучок проник на территорию предполагаемого врага, которая располагалась в здании бывшей библиотеки посольской слободы, и реквизировал там ряд вещественных доказательств, в числе которых был ковер домотканный шемаханской работы одна штука, змея белая одна шту…
Янка, смеясь, ладошкой закрыла рот жениху, а Василиса закончила его мысль:
— Короче, один вещественное доказательство спер, а другой сожрал.
— Я один, что ли? — обиделся Виталик. — Я только эту сосиску белую попробовал, остальное Жучок оприходовал.
— Итак, что мы имеем, — начала рассуждать Василиса. — Шемаханское посольство оказалось самым натуральным змеиным гнездом и прибыло сюда нам конкретно гадить. Вытурить мы их отсюда не можем, так как они умудрились чем-то зацепить Гордона.
— И он теперь каждый вечер топает в их казино просаживать государственные денежки, — добавил Виталик.
— Я вижу только один способ, — задумчиво сказала царица. — Силой его дома удержать.
— Либо чарами женскими, — подсказала Янка. — Неужели он тебя на этот клуб променяет?
— Ты, я смотрю, в этом деле стала знаток, — усмехнулась Василиса, вогнав племянницу в краску.
— Ничего не выйдет, девочки, — поспешил вмешаться Виталик.
— Почему? — нахмурилась Василиса.
— Не удержите вы его ни ласками женскими, ни силой. Я вчера почему позже Жучка-то пришел? Гордона до палат царских на карете со свистом доставил, назад чуть не бегом, а тут меня мои ребята перехватили, те, кто Гордона охранял, вина ему подливали.
— Ну и почему они его упустили? — спросила Василиса.
— А они его не упускали. Говорят, он к ночи уже практически никакой был. Лежал вместе с казначеем в отрубе, а как девять часов пробило, вскочил — и на выход. Глаза оловянные, взгляд пустой. Ну банщики мои останавливать его начали, дескать, посидим еще, царь-батюшка, а он буром прет, ни на кого внимания не обращает. Ну они видят, что он ничего не соображает… — Царский сплетник запнулся.
— Дальше рассказывай, — требовательно сказала Василиса.
— Дай слово, что потом моих людей не накажешь.
— Раз Гордон пока жив, значит, ничего страшного с ним не случилось. Даю.
— Силой они решили его удержать. Вчетвером навалились. Задержать-то задержали, да он хрипеть начал, кровью наливаться, хотя держали его не за горло, а за руки. Ну ребята мои испугались, что Гордона сейчас удар хватит, отпустили его, и он тут же в порядок пришел. Только глаза были все такие же оловянные. И, хоть пьян был до изумления, направление на посольскую слободу четко держал. Ребята его до самых ворот проводили. Так что под заклятием он. Еще одним заклятием, которое на него, скорее всего, шемаханы наложили. Странное какое-то заклятие. — Виталик задумался. — Оно «синдрому Плюшкина» полярность поменяло.
— Какому «синдрому Плюшкина»? — не поняла Василиса.
— Я так заклятие назвал, которое вы с Янкой с него снять пытались, — пояснил юноша. — Заклятие жадности. А теперь он вдруг стал неслыханно щедрым за государственный счет… Стоп! — Виталик замер, явно обдумывая какую-то мысль. Даже глаза прикрыл, чтоб ничто не отвлекало. Янка с Василисой терпеливо ждали. — А что, если это одно и то же заклятие? — озвучил наконец свою мысль царский сплетник. — Ну-ка, быстро рассказывайте, как вы с Гордона порчу снимали?
Янка с Василисой как-то неуверенно переглянулись.
— Давайте, давайте, — теребил их Виталик. — Мне, чтоб во всем разобраться, нужна объективная информация. Без этого с шемаханами не управиться никак.
— Первый раз я одна пыталась это сделать, — решилась наконец слить объективную информацию Василиса. — Его сразу так корежить начало, что я испугалась: вдруг помрет? Второй раз мы уже вместе с Янкой за дело взялись. Я его специально на ночь напоила, так чтоб он ни одним членом двинуть не мог, и мы начали вытягивать из него злого духа.
— Вытянули? — нетерпеливо спросил юноша.
— Вроде бы да, — пожала плечами царица. — Гордону же легче стало.
— А конкретнее, как этот процесс происходил? — попросил уточнить царский сплетник.
— Как, как! — рассердилась Янка. — Вылетел из него какой-то пьяный бес с сивушным перегаром, и мы его захлопнули в шкатулку.
— В ларец! — прокурорским тоном заявил Виталик, направив указательный палец на Василису. — А потом этот ларец от греха подальше запрятали на чертовой мельнице, откуда ее Белоснежка и свистнула!
— А чего ты в меня-то пальцем тычешь? — сердито спросила царица.
— Да есть у меня кое-какие соображения насчет Хозяйки, что бесами на чертовой мельнице крутит, как хочет, — туманно пояснил юноша. — Однако не это сейчас главное. Вы духа этого видели?
— Так ночью же дело было, — вздохнула Янка. — Мы заклинание творили при свечах. И потом его так быстро в ларец засосало, что мы ничего толком рассмотреть не смогли. А открывать не решились. Вдруг опять вырвется.
— Странный бес, — сказала Василиса. — Магией от него непонятной тянуло. Что-то в нем и от беса есть, и от кого-то еще.
— Жаль, что вы его не рассмотрели, — расстроился Виталик.
— Обычный алкаш, — категорично заявил кот, вылизывая миску со сметаной. — Рыжий, вонючий.
— А ты откуда знаешь? — насторожился юноша.
— Так его же Белоснежка с чертовой мельницы свистнула. Она мне и сказала. Илаха при ней этого психа из ларца выпускала.
— Рыжий алкоголик… — пробормотал Виталик, буквально насилуя свой мозг, пытаясь свести концы с концами, — …бес… и в нем что-то еще… Джибес! — осенило юношу, и он от радости грохнул кулаком по столу так, что подпрыгнули чашки. — Ну держитесь, шемаханы! Теперь не Гордон у вас, а вы у меня вот где сидите! — крепко сжал он кулак.
