— Госпожа моя! А господин Атило знает?
Женщина мотнула головой.
— Как вы здесь оказались? И почему вы не дома?
— Где мой дом? — у нее на глаза навернулись слезы. — Отец не желает меня видеть. Остаться в особняке иль Маурос мне не позволили, а в особняке Дукале мое тело и состояние будут отданы на милость регента.
— А Пьетро? — спросил юноша.
Женщина казалась озадаченной.
— Новый ученик.
— В Венеции, в безопасности вместе с Амелией и Якопо. Уж им-то разрешили остаться в доме господина Атило, — она говорила достаточно громко, к утру ее слова разнесутся по всему Лимасолу. Те, кто слышал, расскажут остальным. Хотя пересказы будут далеки от истины, в чем бы она ни заключалась. Исак понятия не имел, кто эта женщина, но что-то здесь неладно.
— Госпожа моя, вы наверняка захотите продолжить разговор подальше от чужих ушей. Давайте рассчитаемся, и вы сможете забрать свою покупку.
Исак оглядел толпу. Где же ее мажордом, или кто там носит ее кошелек?
— Я одна.
Улыбка Исака застыла. У него есть правило: деньги на бочку, никаких кредитов, без оплаты товар не отпускаем. Лучше три тысячи монет рыцаря, полученные сейчас, чем в полтора раза больше, но неизвестно когда. Да и заплатят ли их вообще…
— Я Десдайо Брибанцо, — заявила женщина. — А он — Тико.
Раб уныло кивнул.
Она сдернула с руки драгоценный браслет:
— Возьмите его. Он стоит пять тысяч золотых дукатов.
И вправду очень хорош. Золотая филигрань, камеи, сердолик, жемчуг, рубины и изумруды. Интересно, ей не тяжело его носить?
— Венецианская работа?
— Миланская. Подарок герцога.
— Миланская? — с невозмутимым лицом переспросил Исак.
— Хотите сказать, соперник Венеции?
Исак повертел в руке золотой браслет и кивнул. Да, она поняла его верно. И украшение очень красивое. Как же она получила такую вещь?
— Марко тоже хотел жениться на мне. Но Алекса ему не позволила. Ну, мне так сказали. Думаю, это была идея Алонцо.
Похоже, разговор пора заканчивать. Браслет прекрасен и сделан по заказу герцога. Последнее добавит ему цены. Однако же есть правила. И если Исак сейчас нарушит…
Сами понимаете, скоро здесь будет флот мамлюков, и кто знает, чем все закончится? Мамлюкам нужно много рабов. Но они не доверяют нубийцам, а Византия, по слухам, отличное место для торговли рабами. А может, удастся уйти на покой. Вдобавок браслет невелик. Удобно, если придется спешно уезжать.
Пока он думал, Десдайо вынула из ушей серьги.
— Возьмите и это…
И она добавила брошь. Сначала Исаку показалось, что серьги — аметистовые. Он пригляделся и узнал безупречные рубины.
— Тоже от герцога Милана?
— От господина Дольфино.
Исак моргнул.
Ему захотелось очутиться подальше от странной женщины с большой грудью и огромными глазами, женщины с неисчерпаемым запасом бесценных украшений, женщины, которая бросалась именами адмиралов и кондотьеров, герцогов и принцев, будто все они жили где-то по соседству.
— Вам следует взять своего раба и бежать отсюда.
— Почему?
— Через несколько дней здесь будут мамлюки.
— Скорее, завтра. Или послезавтра. Но Кипр в безопасности.
— Почему вы так решили? — Исака поразила ее уверенность.
— Мой будущий муж, господин Атило иль Маурос, ведет сюда свой флот.
— Вы отдали брошь своей матери? Серьги Дольфино. Браслет от Джана Марии… — Атило стиснул зубы. Рука легла на кинжал, но этот жест предназначался Тико.
Они стояли в одной из верхних палат приората.
Пустую и прохладную комнату сейчас согревали гнев Атило и ночной воздух, пахнущий дымом и травами. На улице жарили баранину. Пища для крестоносцев, которым завтра предстоит битва.
Каждое судно кипрского флота возьмет команду из галерных рабов и свободных. А еще — рыцарей-крестоносцев, арбалетчиков, мечников и пикинеров. Корабли, изрыгающие магический огонь, возьмут на борт мастеров. Они займутся сифонами и проследят, чтобы пламя не убило тех, кого должно защитить.
Магический огонь выигрывал сражения.
Крестоносцы похитили его секрет у Византии. Одна из причин их взаимной неприязни. Магический огонь выигрывал сражения и проигрывал их. Суда часто сгорали в собственном пламени. Так бывало раньше, так будет и впредь.
Но Атило сейчас беспокоило не это.
— Как вы могли? — в его голосе столько боли…
У Десдайо задрожали губы, а глаза наполнились слезами. Атило ничего не замечал.
— Я же сказал, что разберусь. Как только поговорю с королем Янусом.
— Они продавали его…
— Я бы его выкупил. А вы отправились одна на рынок рабов. Отдали за жалкого раба свои драгоценности, — он бросил злобный взгляд на Тико, но тот промолчал.
— Вы даже не представляете.
— Чего?
— Каково быть выставленным на продажу.
— А вы — представляете?
— Да, — яростно ответила Десдайо.
На секунду Атило испугался, что сейчас она ударит его. Позволить? Или перехватить руку?
— Да послушайте же! — выкрикнула она. — И не делайте такого лица. Неважно, о чем вы думаете. Вы должны меня выслушать…
По щекам Десдайо потекли слезы.
— Вы заходили в его комнату, — Атило констатировал факт.
— Да, — сказала она. — Я заходила в его комнату. Хотела предупредить об испытании. Ничего не было. Он попросил меня уйти.
— Почему вы не сказали мне?
— Посмотрите на себя, — ответила она. — Вы стоите здесь, положив руку на кинжал. Как вы думаете, почему я не сказала?
Мавр перевел взгляд на Тико, стоявшего в нескольких шагах позади Десдайо. Босой, голодный, закутанный в рваное одеяло.
— И это все, на что ты способен? — прошипел Атило. — Прятаться за спиной девушки?
— Дай мне нож, старик. Тогда увидим.
От неожиданности Атило открыл рот.
— Сейчас я слаб, — продолжил Тико. — Но даже сейчас могу убить тебя.
— Ты посмеешь?..
— Ты уже прошлое, — холодно сказал Тико. — Ты потерял свою силу, нервы, рефлексы. Остались только умения, но и они уже не те, — он читал правду в глазах Атило.
Старик не хотел ему верить, но боялся, что он может оказаться прав.
— Ну как, еще не готов лечь в могилу?
Тико повернулся спиной к своему прежнему хозяину и посмотрел в темноту за окном. С полуночи прошло не больше часа. У юноши есть два, может, три часа, прежде чем ему понадобится защита от солнечного света.
Тико тосковал по солнцу. Он лишился тепла и яркого света, бликов на воде и запахов горячей кожи. Мысли о солнце напомнили ему о мальчике, которым он когда-то был… После каждого изменения солнце ранило Тико немного сильнее. Без дублета и мази доктора Кроу юноше остается только прятаться.
