— Тебя ждет быстроходная галера. Возьми золото из сокровищницы. Выбери людей, попрощайся, отправь Десдайо к отцу…
— Мой господин.
— Она не может остаться одна в особняке иль Маурос.
— Мой господин, она не может уйти. От нее отказались.
Губы принца скривились в усмешке, и Атило осознал: сейчас он угодил в новую ловушку. Две всего за час. Регент играл с ним. Возможно, он прав. Атило постарел.
— Да, но она не может и остаться там, — сказал Алонцо. — И, видимо, не может вернуться домой, — он взглянул на герцогиню. — Полагаю, она останется при дворе.
— Она может присоединиться к моим фрейлинам, — нехотя ответила Алекса.
— О, вряд ли ей требуется какая-то должность. По крайней мере, не сейчас. Посмотрим, как пойдут дела.
Регент не ожидает возвращения Атило. Пока неясно, на что он рассчитывает. Атило проиграет и погибнет, победит и погибнет или просто погибнет. Но ясно одно — сейчас Алонцо публично предъявил свои претензии на самую богатую женщину Венеции перед лицом человека, который собирается жениться на ней.
И в присутствии матери нынешнего герцога.
Марко наверняка свергнут. Если Алонцо наложит руки на состояние Десдайо Брибанцо, не пройдет и года, как он станет править Венецией. Бывшему кондотьеру хватит денег на очень большую армию.
Адиф чувствовал на языке соленые брызги. «Морской конек» вздрагивал под его босыми ногами, царапая килем рифы. Он слышал, как скрипит корпус судна. Мамлюк слышал, ощущал и боялся. Но он не мог разглядеть утесы Сицилии и узкую щель между ними.
А Тико мог.
— Держитесь крепче, — приказал он.
От близости воды Тико ослаб и судорожно цеплялся за веревку. Его силы утекали, как песок в часах. Энергия от кормления на Джульетте уже почти исчезла вместе с самодельным тентом и мешком с землей. Но он видел проход, ведущий к укрытому в скалах заливу.
И это неожиданно прибавило сил.
Вот только тьма над проходом уже бледнела. Тонкая полоса света обрамляла утесы, как будто некий художник смешал черное с синим, а потом добавил немного пурпурного. Небо предвещало его смерть.
Тико выхватил румпель у Адифа и потянул брус на себя, чувствуя, как течение у берегов старается сбить «Морского конька» с курса.
— Нужно молиться, — заявил капитан Мало.
— Лично я бы, — сплюнул Тико, — держался покрепче.
Оба мужчины схватились за поручень. Казалось, капитан полностью передал управление своей галерой рабам. То, как он поглядывал на богато украшенное, хоть и промокшее, одеяло, предполагало иные заботы. Хотя, если волны все же снесут корабль на скалы, объяснять исчезновение хозяйского сына уже не придется.
У Адифа был опыт рулевого на галерах.
Десять лет он проплавал простым моряком, три года боцманом и еще два — капитаном. И еще пять лет — галерным рабом, когда его захватили в плен. Большинство умирало в первый год. Почти все оставшиеся — в следующий. Капитан «Морского конька» не так уж плох для неверного.
— Парень погиб во время шторма, — произнес Тико.
— Что? — удивился капитан.
— А почему нет? Твое судно едва не развалилось. Мы чудом уцелели.
Тико указал на сломанную мачту и сообразил: капитан просто не может разглядеть, какие разрушения причинила молния, сколько тел придется выбросить за борт. Выжившие рабы горбились у бортов, промокшие, злые, раненые.
— Поверь, — сказал он. — Это ужасно.
Вблизи проход оказался не таким узким.
Если минуту назад Тико сомневался, что «Морской конек» пройдет в него, то теперь видел — в проходе могут разойтись и два таких судна, если они не боятся поцарапать друг друга.
— Держитесь! — закричал он.
Волна подняла галеру, пронесла ее сквозь проход и опустила в спокойных водах залива. Позади море по-прежнему ярилось, надеясь пробить себе вход в скалах. Впереди лежал низкий берег с развалившейся пристанью; перед десятком убогих лачуг горели костры.
— Там рыбацкая деревня.
Мамлюк хлопнул Тико по плечу.
— Он видит в темноте? Так вот как он провел нас сюда…
— Да, — согласился Адиф.
— Отправьте меня на сушу, — сказал Тико. — И укройте, пока не наступил рассвет.
— Что? — не понял капитан.
— Это моя плата за ваши жизни.
— Он даст тебе свободу, — заявил Адиф. — Ты спас «Морского конька», спас нам жизнь. Если бы не ты, все бы погибли. Он отпустит тебя.
— Нет. Он не может.
Даже не глядя на лицо капитана, Тико знал, что прав. Сын хозяина мертв. Судно требует ремонта. Капитан не рискнет отпустить Тико и тем самым нанести оскорбление Венеции. Он отвезет юношу на кипрский рынок и продаст. Как приказал господин Алонцо.
У рынка рабов в Лимасоле не было стен. Бесформенные столбы из песчаника поддерживали черепичную крышу. Посередине возвышался помост. По его истертым ступеням долгие годы водили товар, который должен предстать перед покупателями.
На помосте помещалось пять человек. Исключительный товар предлагался индивидуально. Братьев и сестер обычно продавали парами. Остальных — кучками, по трое и пятеро. Никто не мог припомнить торги, собранные ради одного раба.
Не говоря уже о торгах, назначенных на полночь.
Возможно, необычное время или же тот факт, что продается всего один раб, привлекли сюда огромную толпу, хотя обычно дворяне держались подальше от этого места. Естественно, большинство патрициев, в том числе король, редко посещали сам Лимасол. Убогий днем, шумный ночью, провонявший животными и рабами город подходил только для торговцев.
Возможно, думал сэр Ричард Гленвилл, слухи о грядущем вторжении способствовали праздничному духу. Реакция на всеобщее беспокойство. После возвращения из Венеции сэр Ричард неожиданно оказался вторым по старшинству среди Белых крестоносцев. Не самое простое положение.
Сомнительное удовольствие — доставка раба на рынок.
Грязный мальчишка в рваном дублете качался, как пьяный, спотыкался, что-то бормотал и все время пытался не коснуться своих оков. Если бы не указания приора, сэр Ричард счел бы такое поручение недостойным.
Деньги, которые удастся выручить, не имеют значения.
Главное, продать парня в день его прибытия. Минувшей ночью он был доставлен в приорат Белых крестоносцев, провел день в подземелье, а с наступлением темноты отправлен в Лимасол в закрытой повозке, запряженной волами, под охраной пятерых вооруженных мужчин.
Сэр Ричард почувствовал бы себя намного лучше, если бы мальчишка попытался сбежать.
