Лиственница за нами внезапно скукожилась и рассыпалась серым песком, осевшим на ветвях соседних деревьев и земле, скрыв под собой снег.
– Потрясающе! – сказала Тиф, небрежным щелчком сбивая с рукава попавшую туда песчинку. – Я впечатлена. Учись, мальчик. Она сделала это с первого раза. Теперь сядь. Сейчас будет кружиться голова.
Ошарашенная Рона, не отрывая взгляда от того места, где совсем недавно высилось могучее дерево, послушно кивнула. Ее немного покачивало.
– Пробуй! – продолжила вопить на Шена Тиф. – Возьми за основу ее плетение. Его остатки еще висят прямо перед твоим носом! Раскрой глаза! Используй хитрость. Хватит тупо биться башкой о пенек! Тебе надо поднять перышко, а не оторвать гову лапу!
Шен вздохнул.
– Зачем ты это сделала? – тихо спросил я у Роны.
– А разве у меня был выбор?
– Я не о том, что ты совершила сегодня. А о том, какой выбор сделала чуть раньше. Признаться, я удивлен. Совсем недавно ты относилась к темной «искре» совершенно иначе. Отчего такая резкая перемена?
Было видно, что ей неприятны и тягостны эти вопросы. Поэтому я не ожидал ответа. Она зажмурилась, и я увидел, как шепчут ее губы. Рона считала. Остановившись на десяти, Ходящая перевела дух и все-таки сказала:
– Все изменилось. И все изменились. И ты, и я, и Шен. И даже она. То, что всегда было отвратительным и неправильным, неожиданно обрело новое значение. Мы много разговаривали с Шеном. И я вдруг увидела то, о чем ты мне когда-то говорил. Не магия меняет человека. Тьма может жить не в сердце, а в «искре».
– Это слова. Они верные, не отрицаю. Но от слов не так-то просто перейти к действиям. Да еще так быстро.
– Считаешь, что не так легко сломать моральные устои? – горько усмехнулась она.
– Что-то вроде этого.
Я покосился на Проклятую, но Тиф даже не взглянула на нас. Была занята тем, что проедала плешь потевшему Шену.
– Ты будешь смеяться, но мы просто заигрались. Как дети. Он начал, я подхватила. Совсем ни о чем не думая. Это было весело и интересно. Это сближало нас, а когда мы опомнились – стало слишком поздно. Его темная «искра» уже соприкоснулась с моим Даром.
– Не думал, что научиться этому так просто.
– Никто не думал. Даже Тиф удивилась. Я говорила с ней несколько дней назад. Проклятая сказала, чтобы прорвать плотину, нужно нечто гораздо большее, чем глупые магические игры двух молокососов. – Ходящая попыталась улыбнуться. – Дар Целителя… Никто не думал, что он такой. Благодаря ему моя «искра» изменилась в одно мгновение. Мы даже не успели опомниться.
Я промолчал. Можно ли их сравнить с неразумными детьми, взявшими в руки смертельно опасную игрушку? Да. Пожалуй.
– Его сила уникальна и многогранна. Она гораздо мощнее, чем у других Ходящих.
– А вместе с тем сейчас у тебя получилось то, что никак не может выйти у него.
Рона вздохнула, коснулась рукой шершавой древесной коры:
– Не знаю, в чем причина. Это было очень легко.
– Он продолжает заниматься с тобой?
– Да, – проговорила она, не вдаваясь в подробности.
– А ты понимаешь, что у своих теперь такой же изгой, как и Шен? Они убьют тебя, едва только поймут.
Ее лицо исказила настоящая мука, а в глазах заблестели слезы.
– Знаю, – прошептала Рона. – Видит Мелот, я не хотела этого.
Она отвернулась, украдкой вытирая глаза.
– Пойдем в лагерь. Здесь холодно.
– Ты иди. А я потом приду, – ответила Ходящая, все еще стоя ко мне спиной. – Хочу посмотреть, чем все закончится.
– Уже решила, что будешь делать дальше? – спросил я.
– Научусь жить с этим. – Девушка неопределенно пожала плечами. – Разве у меня есть другой выбор?
Ничего не говоря, я пошел прочь.
– Нэсс! – негромко позвала Рона. – Я хотела сказать тебе спасибо. За то, что спас меня в ту ночь. Я… – Она запнулась, но собралась с духом и продолжила: – В какой-то момент я хотела умереть. А потом поняла, что жизнь, какой бы она ни была – бесценна, но было уже поздно. Я очень благодарна, что вы все вытащили меня оттуда и…
– Стой! Стой! Стой! – оглушительно заорала Тиф, махая руками.
У Шена получилось плетение, и лес на западном склоне ближайшей к нам горы превратился в серые барханы.
– Незачем тратить столько сил на дурацкие деревья! – буркнула Проклятая. – Что ты сделал?
– То, что ты просила, – ответил Целитель.
– Основа была та же, но плетение другое. Ты вновь нарисовал что-то свое. Кто тебя научил так сопоставлять потоки?
– Лаэн.
Убийца Сориты хмыкнула:
– Безумная манера Гиноры. Покажи мне еще раз. Но медленно. И не направляя ни на что!
Тиф и Рона подались вперед, следя за малышом.
– Ладно. Хватит на сегодня, – наконец сказала Проклятая. – Ты не вспомнил, как пробудил Лепестки?
– Нет.
Тиа тихо выругалась, помянув недобрым словом Сориту и дураков с дырявой памятью. Бывший ученик Цейры Асани пропустил эти слова мимо ушей.
– Какой была Сорита? – неожиданно спросила у Проклятой Рона.
– Уж точно не такой праведницей, как теперь считает Башня, – пробурчала Тиф. – Вам на первой ступени должны были хорошо запудрить мозги. Все еще заставляют учить наизусть «Деяния благочестивой, милостивой Сориты»? Так я и думала. Она любила лишь свои подснежники и власть. Думаю, из нее бы получилась куда более удачная Проклятая, чем из всех тех, кого теперь так называют. Миру повезло, что она не выбрала нашу сторону.
– Миру. Но не вам.
– Не уверена, – немного подумав, сказала отступница. – Я считаю, что в могиле ей самое место. Неизвестно, как бы все повернулось, будь она сейчас с нами.
– Значит, ты не жалеешь, что убила ее?
Проклятая тяжело посмотрела на Рону:
– Я вообще редко о чем жалею. А уж в том, что кто-то отправился в Бездну раньше срока – не раскаиваюсь никогда. Подумай над этим… ученица.
Рандо отшагнул в сторону, перехватывая меч и меняя атакующую стойку на защитную. Га-нор, ловко откатившись, уже был на ногах, подняв клинок над головой. Но Гбабак, легко взвившись в воздух, всем весом обрушился на то место, где уну назад находился сын Ирбиса. Северянину вновь пришлось отскочить. Приземлившись, он тут же бросился вперед, желая застать квагера врасплох, но лезвие лишь звякнуло по боевому гребню блазга и застряло в сложном захвате. Рандо кинулся на помощь следопыту, однако Гбабак не дал взять себя в клещи и, с легкостью разобравшись с Га-нором, словно катящийся валун, попер на рыцаря. Пятясь, «леопард» широко отмахивался мечом, но шипящая синеватая сталь не могла остановить напора квагера.
Кальн сидел на камнях, ярдах в шести от бойцовой площадки, и самозабвенно ругался, отсчитывая довольному Луку проигранные монеты. Светловолосый рыцарь выбыл из поединка первым. Его мнение, что трое опытных воинов способны противостоять мощи жителя болот, оказалось разбито в пух и прах. Поединок длился всего полторы минки, а двое из троих уже оказались выбиты из боя. И теперь с плохо скрываемым удивлением следили, как милорда Рандо рвут на тряпки.
