— А как насчет Брана Эриксона? Что с ним?
Бронвен рассеянно пожала плечами:
— Право, не знаю. Я как-то забыла о нем. Я оставила его прозябать в умеренно-быстром потоке времени, и если он все еще жив, то сейчас ему, должно быть, лет девяносто.
— М-да, — сказал Колин. — Вряд ли он жив.
— А что вам, собственно, от него нужно?
— Мы хотели задать ему пару вопросов касательно Дэйры. Зачем он преследовал ее, зачем устроил ее похищение…
— Ха! В ответ вы услышали бы сказки братьев Гримм. Представьте себе, этот негодяй пытался оправдать свои гнусные делишки "суровой необходимостью". Он хотел убедить меня в том, что единственной его целью было сделать Дэйру Хозяйкой Источника. — Бронвен собиралась рассмеяться, но наши взгляды заставили ее подавиться собственным смехом. — О, Б о ж е! Т а к э т о с е р ь е з н о?!!
Небо было сплошь затянуто тучами, шел мелкий дождь, почва под нашими ногами была каменистой и скользкой от постоянной влаги. По словам Бронвен, дождь здесь не прекращался ни на минуту, а солнце никогда не выглядывало из-за туч. Царившая вокруг атмосфера уныния и безысходности была настолько гнетущей, что я невольно поежилась. Хотя воздух был теплый и даже душный, мне стало зябко. То же самое испытывали мои спутники — Дэйра, Колин и Артур.
— Жуть какая! — произнес мой брат, передернув плечами. — Более мерзкого местечка, где мог бы еще жить человек, не сыщешь.
— Здесь нельзя жить, — заметил Колин. — Здесь можно только влачить жалкое существование.
— Смотрите! — воскликнула Дэйра, указывая на хижину, расположенную на небольшой возвышенности перед нами. — В окне свет. Я чувствую живого человека.
— Дай-то Бог, — сказала я и осторожно, стараясь не поскользнуться, направилась к хижине. Вслед за мной гуськом двинулись остальные.
Подойдя к двери, я громко постучала. Внутри хижины послышалось рычание, затем раздался скрипучий голос:
— Входи, мучительница. Ты добилась своего. Я рад твоему появлению.
Мы вошли в небольшое помещение с прогнившим дощатым полом, покрытыми плесенью стенами и в нескольких местах протекающим потолком. Посреди комнаты за грубо сколоченным столом сидел седой сгорбленный старик в грязных лохмотьях, со сморщенной пергаментной кожей, который совсем не походил на розовощекого толстячка с девичьей внешностью, о котором мне рассказывал Артур.
На столе горела свеча, отбрасывая тусклый свет на раскрытую книгу, которую перед нашим приходом читал Бран Эриксон. В дальнем углу комнаты на подстилке располагался громадных размеров серый волк, чье рычание мы слышали в ответ на стук в дверь. Приподнявшись на передние лапы, он настороженно глядел на нас и угрожающе скалил зубы.
При нашем появлении Эриксон близоруко прищурился. На его старческом лице отразилось удивление — но ни следа испуга.
— Ба! — произнес он. — Никак ко мне пожаловал его величество собственной персоной. И вас, Кевин МакШон, я узнаю. А эта юная леди напоминает мне принцессу Дану.
— Я ее дочь, — ответила Дэйра.
— Вот как! Стало быть, в Авалоне прошло не меньше пятнадцати лет… — Эриксон снова посмотрел на Артура и Колина. — А вы совсем не изменились. Очевидно, вы обрели то, что было м н е обещано — вечную молодость.
— Вот об этом мы и хотим с вами поговорить, — отозвалась я. — О том, что было вам обещано. О вашей связи с бывшей Хозяйкой Источника.
Эриксон смерил меня взглядом:
— Простите, сударыня. Боюсь, я не знаю вас. Или не помню.
— Сейчас это не важно. Меня зовут Бренда.
— Очень мило. Мы с вами почти тезки… Гм. Вы уж извините, что я не приветствую вас стоя, но примите во внимание мой преклонный возраст.
— Сколько вам лет, барон? — спросил Колин.
— Увы, ваше величество, понятия не имею. Я давно потерял ощущение времени. А засечек на дереве, подобно герою этого романа, я не делал. — Он ткнул пальцем в лежавшую перед ним книгу. — "Робинзон Крузо" в греческом переводе. Единственное чтиво, что у меня есть. Ваша сестра, государь, весьма изобретательна в своей жестокости. Кстати, у вас не найдется закурить? В отличие от консервированной пищи, все мои запасы табака давно отсырели и испортились.
Колин достал из кармана пачку сигарет, шагнул вперед и положил ее на стол перед бароном. В тот же момент волк вскочил на ноги и грозно зарычал.
— Спокойно, Эмрис, — сказал ему Бран Эриксон. — Лежать.
Волк перестал скалить зубы и спокойно разлегся на подстилке.
— Эмрис? — переспросил Колин.
Эриксон слабо улыбнулся:
— Я приручил его еще волчонком и назвал в память о вашем брате. Он такой же глупый и послушный. — Барон раскурил сигарету и с наслаждением затянулся. — Мелочь, но приятно. Я чувствую себя на верху блаженства… Так вы пришли рассчитаться со мной, или же сначала изволите выслушать мои оправдания?
— Мы хотим получить ответы на некоторые вопросы.
— Тогда присаживайтесь. — Эриксон указал на ветхого вида скамью у стены. — Прошу прощения, но больше мне предложить нечего.
— Спасибо, я постою, — ответила Дэйра, выразив наше общее мнение.
— Что ж, воля ваша. Вы молоды, ноги у вас крепкие, не то что у меня… Если не ошибаюсь, вас интересует, зачем я вступил в сговор с королем Алариком и организовал похищение леди Дэйры?
— В частности это.
Эриксон жадно докурил сигарету и взял следующую.
— Все началось с того, — заговорил он, — что прежняя Хозяйка Источника решила уйти на покой и назначила своей преемницей леди Дэйру. Она обратилась к королю Бриану с просьбой привести его дочь к Источнику, но он наотрез отказался.
— Почему? — спросил Артур.
— Он не доверял ей. И вообще, у них были очень натянутые отношения. Король Бриан несколько раз пытался окунуться в Источник, но Хозяйка не позволяла ему. Она н е м о г л а позволить ему сделать это, пока у Источника не появится н а с т о я щ а я Хозяйка, Хозяйка во плоти.
— То есть Дэйра?
— Да. А король твердо стоял на том, чтобы с н а ч а л а искупаться в Источнике и лишь з а т е м привести в Безвременье свою дочь.
— И таким образом они зациклились?
— Совершенно верно. В конце концов, король решил, что Хозяйке нужна не Дэйра, а только ее тело — чтобы вселиться в него. С тех пор он перестал приходить в Безвременье и усилил охрану камней.
— А разве Хозяйка не могла сама взять к себе Дэйру? — спросил Колин.
— К сожалению, не могла. Она была лишена плоти, и за пределами Безвременья ее власть кончалась. Она могла лишь наблюдать материальный мир и общаться с некоторыми его представителями, в частности, со мной.
