— Где, бога ради, тебя черти носили?!
Передо мной появилась Слива. Как обычно, длинные волосы растрепанными локонами висели вокруг симпатичного личика. Когда она утонула, пижама измазалась, но по-прежнему была розовой и выглядела очень миленько. В отличие от самой Сливы.
Отвечать я не торопилась. Она видела, как меня в тот день прорвало, и я понятия не имела, злится она на меня до сих пор или нет. Призраки могут долго и нудно хранить обиды.
— Привет, детеныш, — в конце концов сказала я.
Краем глаза я видела, что Куки смотрит туда же, куда и я, хотя и не могла по-настоящему увидеть прелестную девочку, вставшую у нас на пути. Честное слово, Куки славнее всех на свете! И с ней куда удобнее, чем с тростью. Вместо того чтобы таскать повсюду металлическую палку, я могла опереться на Куки. А Куки наконец побывала там, где живет Рокет. То есть все остались в выигрыше.
— Ну так как? — спросила Слива. — Где тебя носило? Он очень расстроен.
— Сердится на меня?
Она сложила на груди маленькие ручки:
— Никак не хочет прекращать. Работает не покладая рук. Говорит, что опаздывает.
Работой Рокет называл свое призвание. И работа эта заключалась в том, чтобы выцарапывать на стенах дурдома имена всех, кто когда-либо умер, что немало способствовало тому, в каком плачевном состоянии находились упомянутые стены. Каждый сантиметр внутри психушки покрывали тысячи и тысячи имен. Куки только сейчас это заметила. Она медленно повернулась вокруг своей оси, и мне, чтобы не упасть, пришлось перемещать руку с одного ее плеча на другое. Было крайне неловко, когда я нечаянно ухватила ее за грудь, но она не возражала.
— Невероятное место! — благоговейно выдохнула Куки.
— Вот и я о том же.
— Жуткое, но одновременно обалденное.
— Есть такое дело.
Уперев кулаки в бока, Слива раздраженно повторила:
— Ну?!
Когда Куки снова взяла меня за руку, я посмотрела на Сливу:
— Чего он не хочет прекращать, солнце?
Она с вызовом задрала нос:
— Не могу сказать.
Я уже начинала привыкать к тому, что эта прелестная заноза в заднице никогда не отвечает напрямую.
— А показать можешь? — спросила я.
Она приподняла плечики и глянула на Куки так, будто только что ее заметила:
— Это еще кто?
— Ой, прости. Это Куки. Куки, это…
— Ее зовут Куки?
— Да, а перебивать невежливо.
Пока Слива изучала взглядом мою лучшую подругу, в уголках ее глаз заплясала довольная улыбка.
— Мне она нравится.
— Мне тоже. Так ты покажешь, чем занят Рокет?
Еще раз пожав плечами, она куда-то нас повела, по пути засыпая Куки вопросами. Пробираясь по опасным для жизни коридорам, я светила фонариком и передавала подруге слова Сливы. К тому моменту, как мы нашли Рокета, СС знала о Куки все, что только можно было знать. В том числе и то, что у нее есть дочь. Тут же воспылав желанием познакомиться с дочерью Куки, Слива взяла с меня обещание как-нибудь обязательно привести Эмбер сюда.
Еще раз свернув за угол, мы казались в коридоре, ведущем в палаты, и увидели Рокета, который выцарапывал на стене очередное имя. Рокет — как большущий колобок в человеческом обличье. Выше меня сантиметров на тридцать, если не больше, с добрыми пытливыми глазами, которые редко замечают, что происходит вокруг.
— Он опаздывает, — повторила Слива, указывая на стену, над которой трудился Рокет.
Но меня волновали не имена, а сам Рокет. И то, что я натворила. Ей-богу, я пойму, если он больше никогда со мной не заговорит. Хорошо, что Рейес купил дурдом. Теперь Рокету и Незабудке есть где жить. Будучи призраком, Рокет, тем не менее, наносил зданию весьма ощутимый урон. Если лечебница когда-нибудь рухнет, представить не могу, куда ему идти.
— Рокет, — тихонько приближаясь, позвала я.
Он остановился, посмотрел в пол и вернулся к работе. В левой руке он держал осколок стекла, которым царапал стену. Постепенно на поверхности оставались следы, превращаясь в букву. Вот только буква была не из нашего, не из английского алфавита. Я не обратила на нее внимания, оглядываясь в поисках его сестры. Чтобы увидеться с ней, мне понадобились годы. А в последний свой визит сюда я напугала ее до смерти. Образно выражаясь. Наверное, она больше никогда мне не покажется.
Даже понимая, что я здесь, Рокет продолжал работать. Отпустив Куки, я шагнула ближе.
— Рокет, мне очень-очень жаль. Прости меня за то, как я себя вела. Я не имела права злиться на тебя и угрожать твоей сестре. Мне нет оправданий.
— Все в порядке, мисс Шарлотта, — отозвался Рокет, так и не удостоив меня взглядом. — Но ему тут не место.
Он говорил о Рейесе.
— Он вчера умер, — сказала я. — И вернулся. Поэтому ты написал на стене его имя?
— Он опаздывает, — опять вставила Слива. — Люди умирают и умирают, а он их не записывает.
— Слива, он работает как сумасшедший. Видишь эти имена? — кивнула я на шедевры Рокета.
— Да нет же, — раздраженно заявила Слива. — Это не те люди, которые умерли. А те, которые должны умереть.
Я недоуменно моргнула. Мы стояли в комнате, которую Рокет до сих пор не трогал. Только в этой комнате стены раньше были чистыми. Без единой царапинки. Без единого имени. Однажды он мне сказал, что держит эту комнату про запас. А точнее — для того дня, когда наступит конец света. Для того дня, когда Рейес уничтожит мир, если достаточно долго пробудет на земле. Рокет говорил, что присутствие Рейеса на земле нарушает правила, нарушает естественный порядок вещей.
Рокет оглянулся:
— А ведь я вам говорил не возвращать его, мисс Шарлотта.
Я отошла, чтобы лучше рассмотреть стену. Слива права. Имена здесь были совершенно новыми.
— Не понимаю, — сказала я Рокету.
Наконец он перестал царапать стену и повернулся ко мне. А когда заговорил, его слова в маленькой комнатке были едва слышны:
— Я говорил, ему здесь не место. Он нарушает правила. — Он приложил к губам палец, как будто призывал меня к молчанию. — Правила нарушать нельзя, мисс Шарлотта.
— Кто все эти люди? — спросила я и, подойдя к стене, провела пальцем по неровным линиям.
— Люди, которые скоро умрут.
Я покачала головой и повторила:
— Не понимаю.
— Вы его не убили. А должны были убить. Вы не виноваты, но все равно должны были его убить. А теперь все они погибнут.
— Сколько погибнет людей?
Рокет посмотрел на результат своей работы и поджал губы:
— Все.
— Этого не может быть.
— Вы нарушили правила, мисс Шарлотта. Вы его вернули.
— Чушь собачья, — процедила я, опять начиная злиться на Рокета.
