— Дингат пишет, что хорошо знал одного из них. — Дракон усмехнулся. — Даже слишком хорошо. Одно время они вместе служили. По словам уважаемого смотрителя, справится с этим убийцей смог бы не каждый красный.
— Говорят откуда-то с севера докатился необычайно сильный Зов. — Голос подал молчавший до сих пор человек в зеленой маске. — Многие в Табаре, — он многозначительно посмотрел в сторону развеселившегося мэтра Ванкила, — полагают, что это был Зов Младшего Владыки.
Смех Посоха мгновенно прекратился. — Именно так. Клянусь Триедиными.
Дракон поднял руку, требуя тишины, и снова обратилась к Бруку. — А ты что ощутил?
— Мой красный Дар слаб, — осторожно заметил убийца. — И Патрон у меня был лишь один — фиолетовый.
— Не важно, главное он в тебе есть.
— Это было… — Брок закрыл глаза. — Это было удивительно.
— Лучше чем самый знатный перепихон в твоей жизни, — голос Менно звучал благодушно. — Когда я начинал свою службу в Братстве, — он осекся, но пару мгновений помолчав, продолжил, — Призыв Владыки Норбера делал из нас кровожадных чудовищ. Но при этом мы ощущали себя полубогами.
Веер с любопытством рассматривал разоткровенчивавшегося собрата. — У тебя бурное прошлое друг мой. — Пальцы с коротко стриженными, квадратными ногтями лениво поглаживали щедро обсыпанную сединой бородку. — Я и не знал, что ты был у Смелых.
— Все ты знал, а служил я совсем недолго, — хмуро буркнул Мэнно. — Это было так давно, что все позабылось.
— У нашего Посоха странная память, — подхватил Дракон. — Он забывает про свое приказание Броку, но помнит события далекой юности. — Он коротко и визгливо хихикнул.
Мэнно открыл было рот, чтобы возразить, но увидев весело блеснувшие васильковые глаза, лишь вяло отмахнулся.
Дракон, все еще смеясь, оглянулся на Брука. — Кольцу нужны эти мальчишки. Вернее нужен один.
Брок упал на колени. — Прикажи и я снова отправлюсь на север. «Он наверняка в курсе, что они убежали».
Синяя маска ласково улыбнулся. — Нет Брок. Все что необходимо уже сделано. Нужные люди предупреждены. А ты, — улыбка стала еще шире, — для нас стал бесполезен. — Дракон посмотрел куда-то в темноту, за спину Брока, который почувствовал резкий укол под лопатку. Ноги перестали его держать, и он ничком повалился на земляной пол.
— Можно было и удавкой, — сквозь пелену Брок услышал недовольный голос Веера. — Развели кровищи.
— Ничего, хозяин утречком придет, песочком посыплет и все будет в ажуре, — Посох довольно гоготнул.
— Помолчи Мэнно, — уплывавшее сознание Брока уловило неприязнь в голосе Дракона. Слишком мелодичном и высоком для мужчины. — Надеюсь, эта смерть послужит тебе уроком. Подведешь еще раз, и тебя ждет такая же судьба…
1315 г. от Прихода Триединых Торния. Табар. Дворец Владык
«Кронпринц Рейн, сын императора Джерта был столь прекрасен собой и учтив, что подданные единодушно признали его красивейшим юношей Торнии. И даже ужасный шрам, полученный во время поединка с сыном Владыки Мейнарда, отнюдь не портил благородные черты его лица…».
Жан Ассар «Хроники Торнии, Элурского Альянса и страны аэрсов»
— На этот раз ты неплохо подготовилась. — Кронпринцесса с нескрываемым любопытством рассматривала непривычный облик своей фрейлины. — Только штаны можно было посвободнее одеть. Впрочем, главное чтобы костюмчик сидел.
— Я оделась так же, как и Вы. — Сиреневые шоссы плотно облегали длинные ноги, выставляя напоказ не только соблазнительные бедра, но и, то место, откуда они росли. — Кроме того, я шоперон надела, так что ни кто поймет, что я девушка.
— Ну, ну, — светлые брови скептически поползли вверх. — А свою пышную попу, ты то же выдашь за мужскую? Хотя если тебе удобно, а месса Амала считает такой наряд вполне пристойным, то пошли.
Анелла покраснела и скороговоркой выпалила: — Она меня такой не видела. Я взяла все это, — она опустила глаза вниз, — с собой и переоделась уже в Ваших покоях. Здесь во дворце.
— Ясно. Будем надеяться, что закон об оскорблении общественной нравственности мы не нарушим. — Кронпринцесса повернулась в сторону высокого плечистого мужчины, который стоял за ее спиной. — Матиас отдай ей свой плащ и пойдем.
— Возьмите месса. — Телохранитель быстро развязал тесемки и протянул свой плащ фрейлине. — Простите, он не слишком чистый. Мне он короток, а Вам как раз до башмаков достанет.
— Спасибо. — Из-за прилившей крови, щеки фрейлины напоминали две свекольные половинки. — И Ваш плащ вовсе не грязный. — Она замялась. — И он очень, очень теплый.
— Да с вами не соскучишься. — Имма фыркнула. — Я вообще удивляюсь как ты жила до сегодняшнего дня без этого плаща. Он же такой чистый и теплый. И главное, редкого черного цвета. — Кронпринцесса не выдержала и расхохоталась.
Телохранитель сдержанно улыбнулся, а лицо Анеллы запылало от смущения.
— Ладно, пошли, а то еще сгоришь здесь без остатка. — Кронпринцесса нетерпеливо кивнула в сторону высокого, сложенного из грубо обтесанных блоков здания. — Я договорилась с твоим батюшкой, и он подписал разрешение.
— А к чему Вам оно? Вы просто прикажите и Вас тут же пропустят.
Имма снисходительно взглянула на фрейлину. — А через час об этом узнает император, чего бы мне не хотелось. Там стоят Стражи. А так Матиас протянет эту бумажку, — кронпринцесса помахала сложенным вдвое небольшим листом, — и вуаля мы там все рассмотрим основательно и без спешки. Так что давайте побыстрее, пока светло. — Она повернулась и быстрым шагом направилась к широким, охраняемым двумя гвардейцами воротам.
— И зачем там вообще эта охрана? — фрейлина обреченно вздохнула и пошла вслед за кронпринцессой.
— Император Рейн, боялся, что усыпальница Матрэлов превратится в место паломничества для красных. — В разговор неожиданно вмешался телохранитель. — Так собственно всегда и было, но после смерти Владыки Норбера и его сына, любой, кого коснулась милость Младшего считал необходимым посетить это место.
Имма недовольно покосилась на мужчину. — Вы красные любите красивые жесты.
Матиас нахмурился. — Мы всегда искренни Ваше Высочество. В нас нет фальши, как… — Он запнулся и, не закончив фразу, быстро зашагал вперед.
— Эй, ты куда? Давай договаривай. — Кронпринцесса вприпрыжку бросилась вдогонку. — Ты хотел сказать, как у фиолетовых? Ведь так?
— Я просто считаю, что красные более открытые, честные и искренние. Мы лишены всякого притворства.
— И поэтому Стражи честно и искренне отдали Матрэлов на растерзание моему дедушке и нашему дорогому канцлеру? — Кронпринцесса хмыкнула. — Мне кажется, вы лишены еще и преданности.
