Верховые животные паслись там, где их и оставили. Уник узнал хозяев тут же, но его собрат не хотел идти под седло, и пришлось за ним побегать. Наконец, единорог был пойман и взнуздан. Стас с Элор пустились в обратный путь.
В дороге много говорили. Не о любви, а о том, что предстоит сделать. Храм Кен-Данара отказал королеве. Стас боялся, что это надломит девушку, что Элор бравирует, но королева его сердца улыбалась неподдельно и счастливо. Стас был рад и не узнавал спутницы: Элор и прежде была энергична, но теперь к желанию вернуть трон добавилась вера. Глаза девушки горели так, словно жрецы не осудили, а благословили ее. И каждой ночью они были вместе.
Вернувшись, Стас застал положение дел даже лучшим, чем когда они уезжали. Он узнал, что Айрин не выходила из Ильдорна большими силами, что ее власть над кланами ставров тает с каждым днем. По всей долине кланы объявляли себя свободными, и многие приходили в лагерь Железного Рога, чтобы идти на Ильдорн.
Но лучшей вестью было желание людей встать за истинную королеву. Простота и открытость Элор, ее общение с людьми не прошли даром. Поддержка ставров и жестокость Айрин сыграли так, как не сыграло бы никакое слово жрецов. Недовольные поборами фермеры, притесняемые бедняки, горожане, иногда даже воины приходили в селение Гесторн, ставшее лагерем для повстанцев.
Зная язык аллери, Стас услышал много историй. Несправедливо засуженный соседом-богачом фермер, сурово наказанный солдат-дезертир, осужденный за дерзкое слово горожанин, мстящий за обиду охотник, был даже оскорбленный Айрин дворянин. Недовольных хватало, они были всегда, но лишь теперь эти люди осмелились поднять голову и рискнуть. Конечно, не все умели сражаться, многие никогда не держали в руках оружия — но у них было желание встать за королеву, а большего и не требовалось. Элор говорила с каждым, расспрашивала о жизни, семье, и готовности биться за новую жизнь. Новобранцы восхищались ей и верили новой королеве.
Проблемой было то, что повстанцы побаивались ставров, не хотели жить с ними в одном лагере и разбили свой чуть поодаль. Они бы не позволили ни Мечедару, ни кому-то из ставров командовать собой, но охотно повиновались Элор. Впрочем, хватало там и отребья. Элор пришлось изгнать тех, кто присоединялся в надежде пограбить окрестности или скрыться от правосудия.
Чтобы компенсировать отсутствие в войске стрелков, Стас советовал Элор обучать новичков стрельбе из лука, а могучих ставров оставить для рукопашной. Пока не велись боевые действия, люди и ставры занимались оружием и доспехами, которые изготавливали из кож и металла. Огонь в походных кузнях не угасал ни днем, ни ночью.
Несколько воинов-перебежчиков взялись за обучение новичков, и через две недели Элор с радостью сказала Стасу:
— У меня будет свое войско!
Опасаясь убийц, которых могла подослать Айрин, Стас находился рядом с Элор, а когда звали дела, поручал охрану Голошкуру. Веселый молодой ставр считал Мечедара кумиром, и радовался вниманию вождя, не подозревая, что напоминает ему погибшего брата. Голошкур чувствовал покровительство, но не задирал нос, а изо всех сил старался угодить.
Дел в войске хватало. Стас вставал рано, а ложился заполночь. Дни летели, как выпущенная из арбалета стрела.
Не все ставры и аллери принимали друг друга как союзников — и это было главной проблемой. Без единства не победить! Именно поэтому Стас не спешил идти на Ильдорн. Случались драки и столкновения, Стас и Элор пресекали волнения на корню, безжалостно изгоняя виновных из войска. Каждый день Стас говорил воинам, что война не с аллери, а с Айрин, и что после победы ставры станут свободными. Ставры бились за свободу свою и тех, кто томился в Ильдорне. Они знали, за что бьются. Элор обещала повстанцам земли и звания, деньги и должности. Ни один ставр не требовал того же, и Стас часто задумывался, насколько кажущийся простым и недалеким народ превосходит людей в бескорыстии. И гордился, что он — ставр.
Как ни хороша длительная подготовка, время работало против повстанцев. Видя их нерешительность, Айрин могла нанести удар первой, и Стас сомневался, что сможет победить ее в поле. Одно дело: оборона укрепленного лагеря и другое — битва на открытом пространстве, где потребуется полководческий талант, которого Стас за собой не чувствовал. В него верили, но рисковать он не хотел. И Элор торопила его, опасаясь, что Айрин может получить подкрепление из Порты.
И Стас принял решение. Близился сбор урожая. Если оставить все, как есть, решили на военном совете, Айрин запасется зерном — и тогда Ильдорн не взять. Надо начинать, или безделье разрушит с таким трудом собранную армию.
— Больше не станем ждать! — сказал вождям Стас. — Я вижу: вы все хотите того же, что и я. Время пришло. Мы идем на Ильдорн!
— На Ильдорн! — взревел шатер, и через минуту клич подхватил все ставры, а за ним и лагерь союзников:
— На Ильдорн!!
Стремительным марш-броском Стас явился под стены города. Он не надеялся захватить Ильдорн с наскока, но внезапно отрезать город от дорог и продовольствия, что и было целью, сумел. Ильдорн имел двое ворот: северные и южные. Напротив каждого расположился крупный отряд ставров, между ними — отряд Элор, готовый помочь в случае вылазки врага.
Благодаря перебежчикам и разведке Стас узнал, что Ильдорн готов к осаде. Айрин давно стянула за стены лучших воинов из окрестных селений, но их число было, по крайней мере, вдвое меньше, чем осаждающих. Можно взять Ильдорн измором, но голод охватит прежде всего народ, а засевшей во дворце Айрин и ее охраны не коснется. Надо штурмовать. Но штурмовать умело. Стас опасался, что не приученные к длительным боевым действиям ставры падут духом при потерях и неудаче.
В бытность пленником Стас неплохо изучил укрепления Ильдорна. Город равноценно защищен со всех сторон, имеет крепкие стены и метательные машины на них, впрочем, не настолько мощные, чтобы вступать в перестрелку с требюше, на которые Стас возлагал главные надежды.
Со всей тщательностью он спроектировал метательную машину, недостатка в дереве, железе и рабочих руках не было, и остов гигантского механизма рос на глазах. Стас не знал, как грозно она выглядит со стен города, но союзники-аллери взирали на машину с ужасом, видя, что камни, которые она должна метать, с трудом катят пятеро самых сильных ставров.
Опасность для обслуги требюше представляли лучники, которые со стен могли перестрелять расчет машины. Классический требюше стрелял на две сотни метров и дальше, в зависимости от веса снаряда — лучники со стен легко покрывали это расстояние. Чтобы избежать потерь, Стас приказал изготовить огромные передвижные щиты.
