«– Так я ж твой невольник! – воскликнул Чет. – И мне во всей этой пакости приходится копаться вместе с тобой!»
«– Надо было оставить тебя подыхать, – зло сказал Роман. – Или добить, чтоб не мучился».
«– А через пару месяцев сам бы сдох в той яме, – возразил Чет. – Ну или в снегах замерз бы».
«– Можно подумать, без тебя я вообще не жилец», – с иронией проговорил Факелов.
«– Но согласись, что от меня много пользы».
«– Польза есть, хоть и меньше, чем глупой болтовни, – вздохнул Роман. – Но еще раз повторяю: не будь тебя – придумал бы что-нибудь другое».
Ворон промолчал.
«– И вообще, можно было догадаться, что не в рай попадешь, – устало добавил Факелов. – Не тереби, и так трудно».
Через час Роман снова освободился. Валяться на кушетке не хотелось – минуты тянулись невыносимо медленно, а мысли приходи сплошь безрадостные.
Несколько раз Факелов доставал медальон и внимательно рассматривал семь багровых черточек. Сколько ж всего пришлось сделать, чтобы эти штрихи загорелись. Чтобы ресницы янтарного глаза налились кровью.
Говорить с Четом тоже не хотелось. Роман накинул телогрейку и пошел на улицу. Зайдя за дом, Факелов достал палаш. Ничто не отвлекает от мыслей так хорошо, как тяжелая работа.
Роман крутанул клинок и задвигался на месте, шагая во все стороны. То подходя ближе к колодцу, то отступая обратно к дому. Факелов рубил и колол, раз за разом штурмуя незримого врага. Невидимый противник фехтовал не хуже, потому что Роман после своего выпада часто парировал по две-три атаки подряд.
Через четверть часа Факелов начал обходить врага и заметил краем глаза фигуру. Сразу опустив палаш, он развернулся. Камилла стояла, прислонившись к углу дома. Глаза ее горели восхищением.
– Ни разу не видела ничего подобного, – поражено сказала она.
– Благодарю, – слегка запыхавшись сказал Роман. – Это я так… время коротаю.
Камилла улыбнулась.
– Ты же воин, – сказала она с благоговением. – Зачем тебе эта старуха? Можно же быть стражем или наемником.
– Наемники долго не живут, – вспомнил затасканную фразу Роман. – А пока мне нужна только еда да крыша над головой.
Камилла продолжала улыбаться. От мороза, даже сквозь смуглую кожу, пробился румянец, делая ее еще красивее. Камилла неуверенно покивала, видимо не совсем понимая Романа.
– А ты, такая красивая, что забыла в этом доме? – спросил он.
– Я должница Артура, – невесело сказала она. – Только мне кажется, что все давно оплачено.
– Ты же можешь уйти.
– Некуда мне идти, – совсем погрустнела она.
– Что-нибудь придумаем, – подмигнул Роман и снова вступил в бой с незримым врагом.
Купать старуху было более чем неприятно. Трудно поверить, что это тело когда-то было красивым и нежным. Одной рукой Роман придерживал княжну за локоть, а в другой сжимал мочалку. С лица старухи не сходила жабья улыбка, она откровенно наслаждалась моментом. Факелов аккуратно водил намыленной мочалкой по сморщенному, изрытому глубокими морщинами телу. Жидкие волосы пришлось мылить рукой.
«– Меня уже вырвало», – пожаловался Чет.
«– Ну и сиди там, нюхай», – злорадно ответил Роман.
Отложив мочалку, Факелов начал орудовать черпаком. Почти сразу старуха начала дрожать.
– Быстрее, – прошипела она.
Роман наскоро обмыл ее и накинул толстый махровый халат. Затем огромным усилием воли меняя брезгливое выражение лица на нейтральное, Факелов надел на нее белье и обувь.
Минуты за три они доковыляли от ванны до спальни. Старуха, надсадно дыша, уселась в кресло. Роман застыл, ожидая нового приказа. Княжна немного отдышалась и проговорила:
– Пока свободен.
Факелов слегка поклонился и пошел в свою комнату за телогрейкой, шапкой и клинком. Заниматься больше не хотелось, и он решил прогуляться по городу.
Роман дошел до центральной дороги и начал спускаться вниз. Когда он проходил мимо постоялого двора на Торговой улице, Чет попросил:
– Посмотри объявления. Вдруг что-нибудь лучше есть.
– Вряд ли, – безразлично ответил Факелов.
– Ты же все равно просто шляешься! – настаивал ворон. – Посмотри.
Факелов пожал плечами и открыл калитку. От нее вели три расчищенные от снега дорожки: к двум сараям и ко входу в трактир. Здесь для объявлений висела доска побольше и поухоженней. Когда до нее оставалось десяток шагов, у Романа пробежали мурашки от затылка до пяток. На доске виднелось лицо, нарисованное толстым графитовым стержнем. В грубом портрете Факелов без проблем узнал себя.
«– Даже сюда добрались», – пораженно произнес Чет.
«– В шапке меня никто не узнает, – успокаивая себя, буркнул Роман. – Да и большинство людей объявлений не читают».
Роман бросил взгляд на текст рядом с рисунком. В ту же секунду Чет присвистнул:
«– За такую награду будут хватать всех черноволосых и сероглазых!»
На доске крупными буквами было написано: «Враг Промийского княжества. Награда за поимку: живой разбойник – ТЫСЯЧА ЗОЛОТЫХ, мертвый – пятьдесят. Молодой юноша с длинными черными волосами (мог остричь), серыми глазами и прямым носом. Нижняя челюсть слегка выступает. Среднего роста, стройный (ближе к худобе). Перекидыш – может обращаться в ворона. Доставлять во дворец Промийского княжества».
«– Слушай, а ты можешь гордиться, – хмыкнул Чет. – За самых страшных разбойников больше трех сотен не назначают».
«– Я счастлив», – с сарказмом отозвался Факелов.
«– Теперь тебя знают повсюду, – самозабвенно продолжал ворон, – твои портреты украшают все крупнейшие города мира…»
«– Заткнись, – перебил его Роман. – Тебя это не меньше касается».
«– Точно», – сразу погрустнел Чет.
«– Что-то мне резко расхотелось гулять, – скривив губы, признался Роман. – Пойду домой – волосы обрежу».
«– Ты лучше нос себе сломай, – посоветовал Чет. – Для маскировки».
Факелов тяжело вздохнул и знакомым путем отправился домой. Через десять минут, сидя на кушетке, Роман произнес:
«– Нужно найти книжную лавку. А то долбануться от скуки можно».
«– Книги – это дорогое удовольствие, – предупредил Чет. – Пять золотых, как минимум. Помню, как Арет чуть не зарубил торговца, когда тот запросил за хилую книжонку пятнадцать золотых».
«– Купил?»
«– Торговец долго объяснял, какой это титанический труд. Вначале надо сочинить или собрать материал, записать его, переплести страницы. А бумага и чернила тоже денег стоят. В общем, продал за дюжину».
