«– Купил?»
«– Торговец долго объяснял, какой это титанический труд. Вначале надо сочинить или собрать материал, записать его, переплести страницы. А бумага и чернила тоже денег стоят. В общем, продал за дюжину».
«Хоть становись изобретателем печатного станка, – подумал Роман. – Столько людей прибывает со всех миров, а книги и карты до сих пор рукописные». Через миг пришла другая мысль: «А все потому, что те, кто прибывают, думают только о достижении конкретных целей. Не помышляя о развитии мира и людей в нем. И о славе и благодарности тоже никто не думает. А те, кто и не против что-то сделать, просто-напросто не представляют, как устроен даже примитивный печатный станок».
К старухе идти не хотелось и Роман, чтобы хоть как-то убить время, поплелся на кухню. Еще за несколько шагов до входа, Факелов услышал оживленный щебет Камиллы. Когда Роман вошел, она замолчала и тут же зарумянилась. Напротив нее, с лицом застигнутого врасплох человека, сидела Ефросинья.
«– Тебя обсуждали», – уверенно заявил Чет.
– Справился? – улыбнувшись, спросила кухарка.
Роман кивнул.
– Есть хочешь?
– Так, перекусил бы немного.
Фрося поднялась и направилась к шкафчикам.
– Камилла, поможешь мне потом? Подстричься хочу.
– Конечно, – пару раз мелко кивнув, ответила она. – Покушай и пойдем.
– А где Артур?
– Ему княжна какое-то поручение дала, – ответила кухарка, ставя перед Романом стакан молока и тарелки с хлебом и вареньем.
Когда Факелов доел, Камилла произнесла:
– Бери табурет, а я пока схожу за ножницами и простыней.
– И куда мне?
– В купальню, – улыбнулась Камилла и вышла.
Роман подхватил табурет и отправился в ванну. Усевшись, он стал обдумывать, как подстричься. Вскоре вошла Камилла с перекинутой через левую руку свернутой простыней. В правой она держала небольшие ножницы.
Укрыв Романа простыней, Камилла отошла от него на несколько шагов и спросила:
– Как стричь?
– Оставь только то, что выше ушей.
Камилла приподняла брови и сказала:
– Ты же совсем другим человеком станешь.
– Ну и хорошо, – усмехнулся Роман.
– Я не опытная, буду стричь долго, – призналась Камилла.
– Ничего. Главное уши не отрежь.
Камилла нагнулась сильнее, чем нужно и, прижавшись грудью к плечу Романа, коснулась его волос. Глубоко дыша над самым ухом, она состригла несколько прядей. Факелов почувствовал, как сердце ускоряет ход. Не прекращая тереться об него грудью, Камилла отрезала одну ленту волос за другой.
Через десять минут она стащила с Романа простыню и начала ее вытряхивать, повернувшись к Факелову спиной. Роман подошел к ней и обнял за талию. Затем поцеловал в щеку и произнес:
– Благодарю.
Камилла вновь очаровательно зарумянилась и сказала:
– Не за что. Ты иди, я здесь уберусь.
Факелов невзначай провел ладонью по ее бедру и направился к старухе.
«– От одной бабы сразу к другой?» – с насмешкой спросил Чет.
Роман поморщился, перед глазами предстали княжна и Настя. Последнее время, чтобы ни случилось, все приводило к неприятным думам и воспоминаниям. С каждым разом выставлять барьеры на пути мыслей становилось сложнее. Преграды рушились, словно плотины перед цунами.
В реальность его вернул пропитанный презрением голос старухи:
– А ты не подумал, что вначале нужно спросить разрешения у меня?
Роман опешил, но через миг совладал с собой.
– Не подумал, госпожа, – согласился он. – Больше не повторится.
– А повторится – выгоню, – пообещала княжна. – Видел бы мой муж, с кем приходится якшаться его жене.
«– По-моему, она большого о себе мнения», – сказал Чет.
«– Так всегда. Чем человек глупее, тем сильнее беспричинная гордость».
– Артур пришел?
– Еще нет, княжна Инесса.
– Раньше он был порасторопней. Если б не моя доброта, давно бы продала его на каменоломни.
Роман стоял не двигаясь.
– А мой муж хотел сделать его свободным. За какие такие заслуги? – продолжала старуха. – Хорошо, что я настояла на своем.
«– Муж, похоже, не был таким скупцом, – заметил ворон. – Но у жены явно был под каблуком».
«– Бедняга Артур», – с ноткой жалости, проговорил Факелов.
«– А ты еще с его женой заигрываешь», – невинно напомнил Чет.
«– Ты прав, надо с этим заканчивать, пока не поздно».
«– Я запишу этот день в праздничные, – с иронией сказал ворон. – Ты со мной согласился».
Роман улыбнулся, тут же спохватился, но было поздно.
– И что ты скалишься? – прошипела княжна.
– Рад, что так получилось.
Старуха прищурила оба глаза и с подозрением посмотрела на Романа. Факелов легко выдержал ее взгляд.
– Ладно, иди. Через полчаса чтоб был обед.
– Хорошо, госпожа.
* * *
Остаток дня прошел в болтовне и уходе за старухой. На следующее утро, когда заря только начала тлеть, Артур разбудил Романа.
– Княжна уже проснулась. Боится, что мы опоздаем на казни.
Факелов сел и широко зевнул.
– Принеси ей ведро, а потом приходи завтракать, – продолжал Артур.
– Доброе утро, – с подвыванием от очередного зевка, сказал Роман.
Артур улыбнулся еще шире.
– Для кого-то это утро не очень доброе. Два тяжких на этой неделе. Одного вздернут, другому башку отрубят.
– Страшно, – покачал головой Факелов.
– Хорошо, что колесования нет, – по-отечески усмехнулся Артур, – на это без дрожи вообще смотреть нельзя. А в первый раз даже плохо может стать.
– Заходить к ней? Или сразу с ведром?
– Сразу.
– Вот отчего плохо становится каждый раз, – скривив губы, произнес Роман.
Артур засмеялся, а потом подбодрил:
– Ничего, и к этому можно привыкнуть.
Факелов пожал плечами и отправился в ванну.
Не прошло и часа, как они шли на север, в сторону дворца. Впервые, за время пребывания в городе, Роман видел на улице такое оживление. Натянув поглубже шапку, он старался не сталкиваться с людьми взглядами.
– Казни еще нескоро, – предупредил Артур, в отличие от Романа крутящий головой во все стороны. – Сегодня выходной, а люди любят поспать.
– И зачем мы идем раньше?
– Старуха переживает, что нам будет плохо видно, – хохотнув, ответил Артур.
– Любит казни? – спросил Роман.
– По-моему, она ради того и живет, – сказал Артур. И через секунду уточнил: – Ради мучений других.
