-- Тебе что-нибудь известно о моих спутниках? - решился спросить Тео, поняв, что переубедить Беллу невозможно.
-- Нет. Кто они? - она посмотрела заинтересовано.
-- Девушка-медиум Элейс и призыватель Йозеф. Они мои друзья.
-- Я узнаю, что с ними стало. Если они живы, то попробую им помочь.
-- И ты согласно отпустить черного мага, которого даже не знаешь? - удивился Тео. - Элейс зла никому не причиняла, но Йозеф... Он отправил к демонам больше людей, чем ты можешь себе представить.
-- Но ведь ты хочешь, чтобы он был жив? - холодно спросила Белла, наливая вино в чашу. - Выпей. Это согреет и придаст сил.
-- Ты не ответила. - Он с удовольствием сделал несколько глотков и облизал потрескавшиеся губы, чувствуя как внутри разливается приятное тепло.
-- Ты тоже.
-- Йозеф стал мне другом, хотя я не питаю иллюзий в отношении его персоны. Конечно, я хочу чтобы он пожил подольше. Особенно теперь, - пробормотал Тео, - когда узнал, что он не обязан отдавать свое сердце на съедение.
-- Кому? - Белла на миг бросила полный сомнения взгляд на вино.
-- Забудь, что я сказал. Мысли вслух. - Он попытался повернуться, но длина цепи не позволила.
-- Я знаю, что собой представляют черные маги. Муж мне многое рассказал, - она с достоинством выпрямилась. - Но теперь мне известно, что когда мы встретились, ты уже не был одним из них. С тобой обошлись дурно... - она сложила полотенце и подложила магу под голову. - Ты ведь изменился.
-- Поэтому ты на моей стороне? Ответь честно. Или из-за красавицы из сна? Да, она может быть очень убедительна, но...
-- Нет. - Белл приложила к его губам палец, призывая к молчанию. Хлебнув вина для храбрости, она продолжила. - Когда муж увидел шрам, который оставили грабители, он сказал, что над моей раной поработал умелый врачеватель. А он знает толк в таких делах... Я объяснила ему, что это дело рук человека, которого считают черным магом, но он не поверил. Сказал, что если бы раны коснулся маг, она бы загноилась и послужила причиной моей гибели. Тогда я поняла, что не могу верить тому, что говорили о тебе каратели. В том, что они тебя обвиняли не было никакого смысла. Они называли тебя убийцей, осквернителем, насильником... Всякую чушь несли, чтобы запугать меня. - голос Беллы дрогнул от волнения. Чтобы занять руки она стала заправлять выбившуюся прядь. - Ты дал мне кров и работу, но и втянул во весь этот кошмар, из-за тебя меня держали в клетке, однако ты спас мою жизнь, а благодаря тому, что произошло, я познакомилась с будущим мужем. Если подсчитать, то получается, что хорошего ты сделал мне больше, чем плохого. Я чувствую, что пришло время отдавать долги. И если я не сделаю это, мне не будет покоя.
-- Довольно... - попросил маг. - Я понял, что ты настроена серьезно. Раз уж тебя не отговорить, поступай как знаешь. Моя свобода окупит все долги.
-- На это я и рассчитываю! - Белла решительно поднялась. - Мы больше не увидимся. Если все получится, ты получишь свободу и уедешь как можно дальше. Если нет...
Ее пальцы осторожно коснулись потертого края маски и отогнули его. Прежде чем Тео успел что-либо предпринять, Белла стремительно поцеловала его в впалую щеку. Резко развернувшись, она схватила корзинку и вышла, не оглядываясь. Стражник, вслед за ней зашедший в камеру, кинул заинтересованный взгляд на пленника, но тот лежал, безучастно смотря перед собой, словно ничего не случилось.
Тео не шевелился и почти не дышал, прислушиваясь к затихающим шагам. Поцелуй Беллы обжег его словно расплавленное золото. Шаги затихли, а он все еще чувствовал его на коже, словно клеймо. Это был первый настоящий поцелуй, подаренный ему женщиной. Только вернув сердце, Тео смог осознать насколько вся его прежняя жизнь была бессмысленной. Холодная дыра в груди, холодный ум, холодная и пустая постель, пустая жизнь... Теперь жизнь капля за каплей вливалась в его остывшие вены. Сухой прощальный поцелуй Беллы дал ему больше, чем прожитые двадцать лет.
Чувство потери, горечи и счастья сплелись в тугой узел в душе мага. Это страшило его, но у него было достаточно времени, чтобы научиться быть человеком в груди которого бьется сердце.
-- Похоже, Хозяйка продолжает свой урок... - прошептал чернокнижник, переводя дух. - Если поцелуй служанки заставил меня гореть, что же будет, если меня поцелует...
Он умолк, потому что не смел произнести имя Элейс вслух. Оставалось надеяться, что император еще не отправил ее тело укреплять фундамент.
Из коридора донеслись заунывные звуки. Это Форин от скуки принялся напевать песенку. Белла угостила его бутылочкой вина, поэтому он прибывал в благостном расположении духа. Стражник пел, а Тео невольно повторял слова. Песня была длинной и идеально подходила для этого места. Он уже слышал ее прежде, в ней говорилось о скитальце, решившем вернуться домой.
Власть Хозяйки над смертными была огромна - она вытаскивала их одним за другим словно деревянных марионеток из мешка безвестности, вынуждая исполнить ее волю и снова отправляла в темноту. Люди, повстречавшиеся на пути Тео, чувствовали непреодолимое желание помочь ему - оставить открытой дверь камеры, забыть завязать руки, положить у выхода новенький плащ, пригнать телегу, которую упорно не замечала стража. Вряд ли все эти люди помнили о том, что делали. Они двигались словно во сне, их глаза были широко распахнуты, но пусты.
Щедрость Хозяйки была безгранична. Она позволила жить не только Тео, но и его друзьям. Вместо пленников в фундамент храма были заложены свиные туши - хотя свидетели, и волшебники в том числе, могли поклясться, что зашили в мешки живых мужчин и женщину. В тот момент, когда мешки опустились в освещенные ниши, бывшие пленники были уже далеко. Какой-то купец сунул в руки чернокнижника кошель, полный золота, и удалился, весело насвистывая. Толпа обтекала их словно вода прибрежные камни - никто не замечал черных магов.
Через площадь проезжала крытая сукном кибитка, которой правила монахиня. Поравнявшись с ними, кибитка остановилась. Монахиня откинула полог, приглашая усталых путников занять места. Успевшие привыкнуть к разного рода чудесам, они без удивления воспользовались предложением. Когда кибитка, увлекаемая парой крепких мулов, миновала городские ворота, Тео облегченно перевел дух. Если правда когда-нибудь выйдет наружу, что маловероятно, дурная слава магов приумножится. Только богомерзкие колдуны могли оставить свиные туши в фундаменте храма!
В женский монастырь ехать было глупо, поэтому они спрыгнули с теплых насиженных мест, как только показалась развилка. Дорога уходящая налево вела к монастырю, поэтому они не сговариваясь зашагали прямо, надеясь отдохнуть и купить лошадей в ближайшей деревне.
