Его спутники с замиранием сердца последовали за ним. Обезьяна заухала, вразвалочку обошла карликов и поспешила за своими новыми знакомыми.
— Задержите их! — донёсся до ушей беглецов крик приближающихся вскачь карликов. — Задержите! Это государственные преступники!
Путешественники бежали изо всех сил, но кони карликов, хоть и малорослые и кажущиеся неуклюжими, неслись, как вихрь.
— Беги, Адель, мы их задержим, — крикнул Иван. — Тащи её вперёд, обезьяна!
Девушка остановилась, чтобы вместе с молодым человеком принять бой. Она уже приглядывалась в поисках камней или палок, которые можно было бы применить в качестве оружия, но Марио галантно подтолкнул её вперёд, а огромная ладонь обезьяны зажала её запястье и потащила под покров ближайших кустов. Адель вырывалась, пыталась доказать обезьяне позор их бегства, упиралась, но ничего не могла поделать с могучей силой животного. Меж тем за спиной девушка слышала шум схватки и дикий вой кота, метавшегося среди карликов, царапавшего их и заставлявшего лошадей в страхе шарахаться в стороны. Если бы карликов было меньше, Ивану и Марио с помощью Базиля было бы нетрудно справиться с ними, но сейчас перевес сил был явно на стороне врага.
Обезьяна затащила Адель в кусты и собралась уже насладиться редким зрелищем, но подскочила от испуга, неожиданности и негодования, почувствовав довольно болезненный удар в плечо. Она резко вскрикнула и выпустила руку девушки. Адель бросилась на помощь к окружённым карликами друзьям, рассчитывая отвлечь внимание врагов и тем самым помочь Ивану, Марио и Базилю, но не пробежала она и десяти шагов, как кто-то схватил её и повалил на землю. Она почувствовала, как руки и ноги её оказались крепко связаны гибкими лианами. Краешком сознания она отметила, что обезьяна закричала, стремглав бросилась в чащу видневшихся неподалёку деревьев и скрылась за густыми ветвями.
Адель не сомневалась, что попала в плен к карликам, но неожиданно над ней склонилось страшное чёрное лицо с низким лбом, скошенным подбородком, плоским носом и небольшими глазками, выражавшими в первую очередь жестокость, а потом уже все другие чувства. Существо выпрямилось, взмахнуло рукой и что-то коротко крикнуло. Это, несомненно, был человек, но, судя по необременительности его одежды, состоящей из травяной юбочки, он был очень далёк от цивилизации. К дикарю сейчас же подбежали два соплеменника, таких же чёрных и тоже почти обнажённых, мгновенно привязали девушку к длинному шесту и подняли концы шеста на плечи. Адель оказалась в положении дичи, которую удачливые охотники с триумфом несут в свой лагерь, чтобы затем устроить роскошный пир. Похоже, дикари рассматривали Адель именно как средство утолить голод. Их лица, насколько она могла судить, выражали удовольствие, которое, однако, не могло стереть печати свирепости. Девушка была так ошеломлена, что не была способна сейчас даже ощутить в полной мере весь ужас своего положения.
Дикари двигались лёгкой бесшумной походкой, почти не встряхивая жердь, к которой была привязана пленница или, вернее, будущее жаркое. Они смеялись, весело переговаривались друг с другом, если эти хриплые звуки и короткие выкрики можно было назвать смехом и беседой, и, возможно, были жизнерадостными созданиями, но девушке они представлялись бездушными, безжалостными и почти неодушевлёнными существами. Они не удивлялись цвету кожи девушки, так разнящемуся с их чёрной кожей, не интересовались её сложной (по сравнению с их юбочками) одеждой. Они несли в своё становище мясо, и их совсем не занимало, во что это мясо было облачено.
Постепенно Адель начинала осознавать своё бедственное положение, а вместе с сознанием пришёл обжигающий страх. У девушки сжималось сердце от неизбежности жуткого конца. Скоро или не очень скоро её принесут на место пира, убьют и съедят. Зажарят её или нет, неважно. Хуже всего, если её зажарят живьём. У неё есть кольцо, надев которое на палец она избежит гибели. Сейчас даже не так важно, что Франку она после этого не сможет помочь, потому что она не сможет ему помочь в любом случае. Важно то, что, имея средство к спасению, она не может им воспользоваться. Оба кольца висят у неё на шее на шнурке, а руки крепко связаны и она не в состоянии даже пошевелить ими. Как горько погибать с сознанием, что у неё есть возможность спастись, будь руки свободны.
Потом девушкой овладела апатия. Она устало думала, что до остановки ещё, наверное, далеко, а там, возможно, её отвяжут от шеста и ей удастся дотянуться до кольца. Воспоминания о Франке её не мучили, настолько неестественной ей казалась сама мысль о продолжении путешествия. Потом она потеряла сознание и очнулась лишь спустя долгое время.
Придя в себя, Адель обнаружила, что лежит на земле и её рассматривают какие-то чёрные, почти обнажённые люди с лицами, выдающими низкий уровень развития. Люди эти, мужчины, женщины, дети, выражают свои эмоции больше жестами и телодвижениями, чем односложными словами. Все оживлены и веселы, а ей жутко и грустно. Теперь она склонна была считать участь своих друзей, которых, конечно же, захватили карлики, более завидной. Им, может быть, вновь удастся бежать, а если нет, то всё-таки они будут казнены более цивилизовано, чем она. Вот только пытки, о которых предупредил ведущий допрос карлик, её смущали. Но она читала, что дикие народы в Америке, Австралии и Новой Зеландии тоже подвергают своих пленников жестоким пыткам. А что, если и эти дикари будут долго и мучительно пытать её и только потом убьют и съедят. У девушки даже голова заболела от жутких предчувствий.
Постепенно дикари разошлись. Очевидно, они удовлетворили своё любопытство и теперь занялись более неотложными делами. Одни из них собирали хворост для костра, другие возились на большой поляне, расчищая её и приготовляя к пиру, а может, и пляскам. Лишь дети подошли к девушке и с любопытством стали весьма чувствительно тыкать её палками, но оклики матерей заставили их отойти от пленницы.
Адель не знала, сколько она пролежала, привязанная к шесту. Время тянулось для неё непостижимым образом. Оно казалось почти остановившимся, но приготовленная к пиру площадка и несколько груд хвороста на ней говорили яснее всяких слов, что жизнь девушки подходит к концу.
Взрывы возгласов насторожили Адель. Она с трудом повернула голову и увидела, что новая партия дикарей с торжеством несёт шесты с привязанными к ним телами. Адель разобрала, что кроме неё к обеду подадут Ивана, Марио, Базиля и четырёх карликов.
— Привет, Адель! — радостно воскликнул Марио, когда его вместе с шестом опустили возле девушки. — Как приятно, что мы все опять вместе!
