— Ваша светлость, это удивительная женщина. Молодая и красивая, чуть полновата, но я как раз таких люблю. Управляется так, что просто чудо… Я про хозяйство, ваша светлость, не подумайте чего дурного! В постели она тоже, да, другой жены не надо, даже и думать про иную не стану.
— Так чего вы здесь?
Он выпрямился, твердо взглянул мне в глаза.
— Ваша светлость, я считаю, что вы наградили меня… слишком. Я должен послужить с вами рядом, поучаствовать в боях, потом и приму имение… ну, вообще-то я его уже принял, но сейчас оно как бы не полностью мое, я же чувствую, что вы дали мне больше, чем я заслужил, а я хоть и беден…
— …но подачки не принимаю, — закончил я за него, потому что он умолк, не в силах вымолвить эти дерзостные слова.
— Ваша светлость!
Я выставил перед собой руку ладонью вперед.
— Молчи, а то заплачу, прям зареву, весь растроганный за лучшие чувства. Другой жены, говоришь, не надо, но… оставил такое теплое гнездышко, о каком мечтал в тех суровых краях, снова облачился в доспехи, взял меч и пришел? Сэр Клемент, я всегда говорил, что настоящая доблесть к нам приходит с Севера! Вы это доказали, кому-то станет стыдно, я уверен. Ага, вон уже глазки опускают!
Из боковой двери тихонечко появился виконт Каспар Волсингейн, он вообще редко показывается во дворце после его захвата, прошел вдоль стены и поднялся к нам на помост, где остановился у моего трона, глядя неподвижными рыбьими глазами.
— Что там? — спросил я в нетерпении.
— Ничего особенного, ваша светлость, — произнес он ровным голосом, — просто мы перехватили по дороге к городу гонца из Варт Генца. Я счел, что вам будет важно поскорее услышать новости.
Я насторожился, даже сердце стукнуло в радостном ожидании.
— Надеюсь, — сказал я тихо, — новости хорошие. Давайте его сюда.
Он шепнул:
— Может быть, лучше в приватной обстановке?
Я покачал головой.
— Зачем?
— А вдруг?
— Думаю, — сказал я почти уверенным голосом, — новости благоприятные. Пусть войдет!
В зал вошел быстрыми шагами юный лорд, я узнал сэра Герарда, сына барона Валдуина, он сражался храбро при захвате пограничной крепости и вообще показал себя одним из наиболее преданных мне командиров.
Перед ним расступились, хотя и простой гонец, это видно по тому, как двигается, все лорды входят в зал важно и с величавостью, ни одного лишнего движения, а этот совершенно не думает о личном достоинстве и как выглядит…
Сэр Герард почти подбежал, преклонил колено и посмотрел на меня влюбленными глазами.
— Сэр Герард, — приветствовал его я.
— Ваша светлость! — воскликнул он.
— С чем прибыли, сэр Герард?
Он поднялся по движению моих пальцев и все так же, не отрывая взгляда, выпалил:
— Лорды договорились собрать всеобщий съезд сеньоров на день святого Августина Блаженного!..
Я величаво наклонил голову.
— Прекрасный выбор. И хороший день. Кстати, когда это будет?
— Через три недели, — выпалил он. — Из дальних земель добираться в столицу непросто, да и сперва многим лордам нужно подготовиться, потому положили на сборы месяц… Но я одолел весь путь всего за неделю!
— Наверное, — предположил я, — загнали не одну лошадь?..
— Пришлось, ваша светлость.
— Через три недели, — сказал я медленно, — неспешно собираются. С другой стороны, солидные люди едут, не мальчишки.
— Ваша светлость, — просительно сказал он, — меня послали к вам заранее в знак глубочайшего уважения, чтобы вы тоже могли успеть завершить все неотложные дела и приехать на пару дней… Вас очень ждут!
— Спасибо, — сказал я. — Я очень заинтересован в этих выборах. Все-таки от них может зависеть и наша дружба с королевством Варт Генц! Передайте мое удовольствие и благодарность, я обязательно прибуду!
Вообще-то можно было бы выехать за сутки до съезда лордов, но это будет, как мне кажется, чересчур и слишком демонстративно. Уже и так все знают, что подо мной особенно быстрый конь, не знают только, насколько, я же раньше времени никакие карты раскрывать не стану.
Потому выехал за неделю, объяснил своим бодро, что по прямой как раз и домчимся за эти семь дней. Все завистливо повздыхали, они бы добирались на богатырских конях, укрытых тяжелой броней, как раз все три отпущенные недели.
Заря еще дотлевает на восточной половине неба, на сырой земле после отшумевшего ночью небольшого дождика большие лужи. На Юге к утру бы все высохло, но здесь далеко не Юг, как и далеко, к счастью, не Север. Птички уже орут, вернее, не орут, а доорывают, а начинают этот визг, еще когда небо только-только робко светлеет на самом стыке с землей.
Зайчик начал набирать скорость, когда город остался за пределами видимости, но мимо скользили деревни с хорошо возделанными полями и работающими там людьми, и только когда и они ушли за спину, прибавил…
…но впереди Вечно Зеленый Лес, он же Эльфийский, либо проскочить насквозь, что не получится, либо по широкой дуге обойти, Зайчик все понял и заложил крутой вираж, пошел красиво, выбрасывая все четыре ноги сильно в сторону.
Высокие деревья проносятся так близко, что могу удариться головой, я постарался сесть вертикально, что непросто, когда инерция на повороте так заносит…
— Астральмэль!..
Голос донесся издалека, на грани слышимости. Я чуть придержал Зайчика, вслушался. Зов повторился, идет из глубины Леса и как будто приближается.
Зайчик остановился, Бобик пару раз прыгнул, приглашая мчаться дальше, затем насторожил уши и повернулся к стене деревьев.
— Астральмэль!
Из-за деревьев вынырнул на бегу тоненький эльф, закрылся ладонью от яркого солнечного света, грудь ходит ходуном, лицо в испарине и раскраснелось, как нежная юная роза.
— Ох и быстрый же вы, — проговорил он с осуждением и восторгом, — я так бежал, так бежал… и чуть не опоздал…
Я спросил настороженно:
— Что стряслось?
— Гелионтэль умирает, — пояснил он печально. — Она звала вас… тебя, Астральмэль…
— Что за… — ругнулся я в растерянности, — я думал, эльфы вообще даже не болеют…
— Не болеют, — согласился он, — королева полагает, что это от того, что ты ее повредил.
— Повредил?
— Или заразил, — поправился он себя. — У вас, людей, много болезней…
— Пойдем к ней, — велел я. — Побыстрее!
Он вскрикнул:
— Тогда не отставай!
Пес за ним поспевал лучше, чем мы с Зайчиком, но таким деревьям-гигантам требуется простор, мы проносимся как между гигантскими колоннами, поставленными в художественном беспорядке, только сбавили скорость, чтобы успевать избегать столкновения.
