– Хорошо, – сказал он. – Давайте перенесем наш разговор на завтра. В одиннадцать у нас в кабинете в Управлении.
– Меня устроит, – сказала Мануэла.
– Итак, давайте посмотрим, что у нас есть, – начал Квентин, откидываясь на спинку стула.
– Давайте-давайте, – весело ответила Мануэла и стрельнула глазами в сторону Эрика, который сидел за соседним столом и вел протокол допроса. Но, поскольку именно в этот момент молодой маг склонился над допросным листом, «выстрел» Мануэлы цели не достиг.
– А есть у нас следующее: духи похищены из Храма Красоты, который находится под вашим управлением, поскольку старшей его жрицей являетесь вы. Так? – начал Квентин.
– Разумеется, – ответила Мануэла. – Прекраснейшая доверила управление своим домом именно мне. Кстати, раз заговорили о похищенных духах... мэтр, будьте добры.
– Мы хотим сделать официальное заявление о краже принадлежащих Храму Красоты двух флаконов духов, оценочной стоимостью в десять грифонов за флакон, – сказал мэтр Карел Роад, выкладывая перед сержантом заполненный бланк. – Разумеется, мы понимаем, что вышеуказанное имущество утеряно безвозвратно, однако, если вы все-таки поймаете вора, мы сможем вчинить ему иск для возмещения ущерба. Кроме того, эта бумага избавит вас от необходимости задавать моей клиентке вопросы типа «а уверены ли вы, что это не вы сами взяли духи?» и ему подобных, а госпожу Лист – отвечать на них.
Мануэла лучезарно улыбнулась.
– Замечательно, – сказал Квентин, улыбнувшись не менее лучезарно. – Мы приобщим это заявление к делу. Тогда переходим к другим вопросам. Начнем с простого: что вы делали вечером двадцать шестого августа сего года и в ночь с двадцать шестого на двадцать седьмое августа?
– Фу, ну как не стыдно задавать женщине такие вопросы, – осуждающе покачала головой Мануэла. – Я, конечно, не ожидала от человека, воспитанного эльфами, уважения к личной жизни дамы, но все же…
– Сударыня, – обратился мэтр Роад к Мануэле, – вы вправе на этот вопрос не отвечать, как и на любой другой, но, я думаю, что задавая этот вопрос, сержант на самом деле пытается выяснить, есть у вас на это время алиби или нет. То есть, если найдутся вдруг люди, которые видели вас вечером двадцать шестого и ночью двадцать седьмого, то вопросы о вашей возможной виновности отпадут самым решительным образом.
– Ах вот оно что, – сказала Мануэла. – А я-то было подумала, что мне эти вопросы заданы для того, чтобы потешить извращенное любопытство, но раз уж вы, мэтр, так говорите, то вам я поверю. С тем вечером было все просто. Начать с того, что с трех часов пополудни я была в Храме Красоты, и при мне находилась моя внучка Луиза.
– Все время? – спросила Селена.
– Нет, один раз я оставила ее одну минут на сорок, но на это время рядом со мной находилась Эвелина и другие наши младшие жрицы.
– До которого часа вы были в храме? – спросила Селена.
– Часов до девяти вечера. Потом я повела Луизу домой, в Лунный храм. Мы шли пешком, вернее сказать, прогуливались. Я купила Луизе мороженого, она чувствовала себя вполне здоровой. По дороге зашли в Храм Дороги, к Энжелу Сувари. Луиза ему какой-то то ли справочник, то ли альбом ботанический вернула. Энжел меня, само собой, видел, когда мы у него были. Это было недолго, минут десять всего, может быть четверть часа. Мы как раз обсудили с ним беспредел, учиненный вами по отношению к его брату.
Квентин покивал с самым благостным видом.
– Затем мы продолжили свой путь, – сказала Мануэла. – Во сколько точно я привела Луизу домой, я вам не скажу, но уже стемнело. Я немного поговорила с дочерью о том, как ненадежны бывают друзья детства, после чего вызвала через почтовую фею извозчика, и он отвез меня на улицу Роз, дом четырнадцать.
– В «Ласковую проказницу»? – заинтересовалась Селена.
– О, вы тоже знаете эту ресторацию? – слегка удивилась Мануэла. – Часто там бываете? Мне очень нравится, как там заваривают жасминовый чай, кроме того, это заведение принадлежит одной моей приятельнице – Зинаиде Круж. Но в тот вечер я туда не ради чая поехала, конечно. У Персиковой Жужу был девичник, она собирается выйти замуж в эту пятницу.
– Что? – удивился Квентин. – Жужу выходит замуж? Вот так новость!
– Да, за торговца шерстью из Лук Голема. Она подцепила его на весенней ярмарке, у них был бурный роман. Они несколько раз крупно ругались – у Жужу аллергия на козью шерсть, а он все никак не хотел бросать своего занятия, но любовь взяла свое – он решился все-таки сменить сферу деятельности. Продал свою долю партнеру, а сам прикупил тут, в городе, табачную лавку. Кстати, молодой человек, вы, кажется, курите? Рекомендую посетить его магазинчик, он на Виноградной улице, называется «Табаки Шагала». Шагал – это его фамилия. Так вот, он на прошлой неделе все-таки набрался решимости и сделал Жужу предложение.
– Очень рад за нее, – сказал Квентин. – Но вернемся к девичнику. Долго он продолжался?
– Официальная часть – часов до двух ночи. Было много шампанского, много занимательных историй и сплетен, много воспоминаний и планов на будущее. Потом мы разошлись по комнатам, не одни конечно.
– Ага, – сказал Квентин. – Понимаю. Могу я спросить, как его звали?
– Он назвался Васием, очень темпераментный молодой человек. Фамилии не знаю, не интересовалась, и, конечно, ни до этого, ни после, я его не встречала. Впрочем, не думаю, что эта часть ночи должна вызвать у вас какие-то вопросы: все видели, как я уходила с ним, и все видели, как мы спускались утром на завтрак.
– А все – это кто? – поинтересовалась Селена.
– Все – это, конечно, сама Жужу…
– Жозефина Кларо, – пояснил Квентин. – Обитает там же, при «Ласковой проказнице».
– Затем, Зинаида Круж, – продолжила Мануэла. – Марианна-Шиповник, Эвелина Первоцвет…
– Мы с ней вчера познакомились, – кивнула Селена.
– Потом, Тамара Молье, Ксения Куравле и Фиофания Ли.
– Они там же работают, – кивнул Квентин. – Дальше.
– Церцера Яро.
– А вот эту я не знаю, – сказал Квентин.
Все с большим удивлением посмотрели в сторону полуэльфа.
– Стареете, Квентин, – покачала головой Мануэла. – Впрочем, она только-только начинает карьеру.
– Увы, только над вами время не властно, – ответил Квентин. – Наоборот, оно делает вас все прекраснее. Еще кто-то был?
– Ну, молодые люди еще какие-то, но их именами я не интересовалась, – ответила Мануэла. – Еще вопросы, сержант?
Когда Мануэла ушла, следователи какое-то время сидели молча, даже Вэнди за своей ширмой не звенела склянками.
