Когда Мануэла ушла, следователи какое-то время сидели молча, даже Вэнди за своей ширмой не звенела склянками.
– Это что же получается? – подал голос Илис. – Все-таки не она?
– Не будем торопиться с выводами, – сказал Квентин. – Ее алиби надо тщательно проверить. Эрик…
– Да? – отозвался молодой маг с подоконника.
– Займись извозчиком. Это, пожалуй, одно из самых слабых мест в ее рассказе.
– Это как же я его найду? – хмыкнул Эрик. – Их в городе сотни.
– Ты же слышал, она вызывала его через Фьюарин, а та работает далеко не со всеми, у нее, подозреваю, там особый интерес. Она сможет направить тебя к нужному человеку. Его следует обязательно найти и допросить. Понятно?
– Да, – кивнул Эрик.
– Теперь, что касается вечера в «Ласковой проказнице». Туда…
– Ты пойдешь сам, шеф? – быстро спросил Илис.
– Нет, не угадал, – ответил Квентин. – Туда пойдешь ты и Селена. Кого искать и что спрашивать понятно?
– Понятно, – кивнула вампирка.
– Хорошо бы найти того парня, Васия.
– Это тоже понятно, – кивнула вампирка.
– Замечательно. Ну а я проверю ту часть ее алиби, которая касается вечера. Вопросы?
– Вообще-то я удивлена, – призналась Селена. – Я-то думала, в «Проказницу» ты сам пойдешь, а ты себе другое дело выбрал. Неужели она права, и ты действительно стареешь?
– Не дождетесь, – ответил Квентин. – Просто сегодня мне больше хочется пообщаться с Бланкой и Луизой, чем с дамами с улицы Роз. Вам же полезно будет там поработать, вернее сказать, полезно будет Илису. Это его немного развлечет. А ты присмотришь за тем, чтобы к нему никто не прислонился. А то вдруг его рыжая подружка там мимо проходить будет.
– Чего бы ей там делать? – подозрительно спросил Илис.
– Мало ли, – ответил Квентин. – На улице Роз, кроме заведений известного толка, есть несколько недурных магазинов модной одежды. Впрочем, насколько я могу судить, Агата предпочитает одеваться в другом стиле.
Оборотень, кажется, смутился.
– Откуда ты узнал, что это Агата? – спросил он.
– Илис, я тебя умоляю, – не выдержала Селена. – А то никто не видел, как ты вчера на нее смотрел. Ты ведь даже Мануэле столько внимания не уделил, тут любой бы все понял, а мы все-таки следователи.
– Кстати говоря, а отчего бы тебе ей письмо не написать? – спросил Эрик.
– Письмо? – спросил оборотень. – Какое письмо?
– Такое, в котором ты бы объяснил ей, что произошло там, на набережной, и пригласил бы ее куда-нибудь, – сказал Эрик. – Кстати, шеф, а я знаю, отчего ты сам на улицу Роз не идешь. Селена-то за двумя сразу уследить не сможет.
– Какой понятливый, подумать только, – усмехнулся Квентин, глядя на задумавшегося Илиса. – Ну, раз все всё поняли – за работу!
– Сказать по-честному, мы теряемся в догадках, – сказала Бланка. – Первый анализ только и сделал, что подбросил вопросов.
– Я понимаю, оборотни ангинами не болеют, – кивнул Квентин.
– Мало ли кто чем заболеть может, – отмахнулась Бланка. – Главное не это. Мы ожидали обнаружить лейкоцитоз, а обнаружили лейкопению. Понимаешь?
– Не очень, – признался Квентин.
– Вот и мы не понимаем, – сказала Бланка. – Стафилококки – возбудители этого вида ангины, должны были вызвать повышение содержания лейкоцитов в крови, иммунный ответ. А мы видим картину обратную. Их содержание снижено, это у оборотня-то!
– То есть, у девочки плохой иммунитет? – дошло до Квентина.
– Мы тоже сначала так подумали. Но с утра повторили анализ и нашли то, что должны были найти с самого начала – повышенное содержание лейкоцитов. За ночь их количество выросло разительно, такое ощущение, что иммунитет вдруг взял и заработал. Увидев это, я даже засомневалась, а не обманул ли ты меня.
– В каком смысле обманул?
– В том смысле, что она не твоя дочь. Это для эльфов характерно, когда иммунитет так пляшет в зависимости от внешних факторов.
– Да не было у меня ничего и никогда с ее матерью, – сказал Квентин. – Мы просто друзья. Были. И есть. Я надеюсь, во всяком случае. Но, в принципе, я не исключаю, что отец Луизы – какой-нибудь остроухий.
– Людовик меня переубедил, – сказала Бланка. – Сказал, что не видит никаких признаков эльфийской иммунной системы, просто что-то блокировало природный иммунитет девочки, а теперь больше не блокирует.
– В смысле, это вы его в норму привели? – спросил Квентин.
– Похоже на то, – сказала Бланка. – Доктор Кюри вчера провела комплексную терапию. Случай был тяжелый, она и антибиотические препараты применила, и антивирусные, и противоангинное заклинание специально для нее сплела. Что-то из этого, видимо, устранило блок. Теперь она быстро идет на поправку, как и положено оборотню ее возраста. К вечеру можно будет и выписать, но мы бы предпочли оставить ее тут еще на пару дней. Хотим понаблюдать. Сможешь ее мать уговорить?
– А чего ее уговаривать? – не понял Квентин. – Вы же решаете, когда выписывать, нет?
– Как бы тебе объяснить, – сказала Бланка. – Так-то оно так. Но мы как бы не привыкли к тому, что к больным в палату его родственники подселяются.
– Кто подселился? Куда? – удивился Квентин.
– Сейчас расскажу, – сказала Бланка. – Ты вчера уехал, зато через четверть часа приехал сэр Крис эр Нурани. Знаешь такого?
– Знаком, – кивнул Квентин.
– Он пошел к главврачу и попросил разрешить Бастиане остаться с дочерью на ночь. Не знаю, чем он его очаровал, но тот разрешил. И она теперь лежит на ее кровати и косо смотрит на каждого, кто к ее дочери подходит. Я утром анализ крови брала, она за мной так пристально наблюдала, что я себя студенткой почувствовала. Но я-то ко всему привычная, а девочки пугаются. Вдруг укусит?
– Я бы с радостью сказал, что Бастиана не кусается, – задумчиво проговорил Квентин, – но, положа руку на сердце, я в этом не уверен. Ладно, я поговорю с ней. Лучше скажи, Бланка, у вас есть какие-нибудь предположения о том, что произошло с иммунитетом Луизы?
– Есть, – ответила Бланка. – Мы склоняемся к мысли, что она подцепила какой-то особый неизвестный науке вирус.
– Погоди-ка, – замотал головой Квентин. – Но ведь тогда вряд ли бы она стала единственно жертвой этого вируса. Она ведь не в пустыне живет, а среди людей.
– Возможно, этот вирус опасен только для оборотней.
– Она живет в Лунном храме, там оборотней – десятка три, никак не меньше. Ее мать – оборотень. Почему иммунитет пропал только у нее?
– Вот уж не знаю, – сказала Бланка. – Может быть, она унаследовала восприимчивость к вирусу по отцовской линии; может быть, на самом деле она не одна, просто о других случаях мы еще не знаем. Вполне может оказаться, что ему требуется долгий инкубационный период, и очень скоро в Лунном храме придется объявлять карантин. Ведь и у Луизы обострение только вчера случилось. Или, может быть, нет никакого вируса, а причина в чем-то другом. Может, ее проклял кто-то, чем тебе не версия?
