я вполне мог себе вообразить, как проходили пререкания двух упрямцев. Каждый стоял на своем, одновременно тщась переупрямить, вбить свою истину в голову другого брата.
— Позднее Дима всерьез задумался о соприкосновении двух миров: мира Дня и мира Ночи, — продолжила ма. — О безопасности при их взаимодействии. О том, что на стыке этих миров будет проходить наша дальнейшая жизнь, хотим мы того или нет. И что нашим детям, а мы мечтали о большой семье, однажды придется пройти по грани, такой тонкой, что впору сравнить с лезвием бритвы. Пройти и выжить.
— Хочешь сказать, — я всплеснул руками. — Что он изобретал доспех, а создал бомбу?
— Твой отец потратил два десятилетия, приложил колоссальные усилия, — запальчиво выговорила Богдана. — Он дал людям возможность говорить на равных со всеми созданиями Ночи! Без страха поймать случайное проклятие, без риска, что собеседник обернется зверем и вцепится тебе в глотку. Даже вурдалак не сможет внушить тебе, что он-де лучший твой друг, а тебе же не жалко для лучшего друга литра кровушки.
Тонкий намек после слов про поиски Клода... Не все ладно у Джо и его ближников. И на зверя экивок мимо ушей не пролетел. Проклятия — так я общаюсь и ведьмами, в частности, со Златой совсем недавно...
— Ма, — я выставил ладонь перед собой в останавливающем жесте. — Допустим, отец ратовал за мир и безопасность. Пусть я и не верю, что столь умный человек не видел альтернативного применения своему труду. Инструмент сдерживания — оружие, которое нетрудно обратить против всех, кто не вполне человек. Ты сказала, что знаешь, как я дар получил. Тогда должна знать и то, что бывший обладатель дара — мертв. Его предполагаемый наследник искалечен, лежит в коме с множеством переломов. Взаимодействие? Безопасность? Говорить без страха? Мертвые, как правило, молчат. И бояться их не стоит. Правда, не всех. Бывают исключения.
Мать отвела взгляд к стально-серой воде Обводного канала.
— Тот мальчик — сопутствующий ущерб. Прискорбно, что он пострадал, но в коме он провел двое суток. Его давно поставили на ноги, он получил лучшее лечение из возможных.
Однако. Мне несколько иначе преподнесли информацию о раненом ребенке сотрудники милиции. Выходит, не зря я засомневался, стоит ли звать их на «свидание» к Боровому мосту. Вслух, конечно, другое сказал.
— О! Именно в таких выражениях мою смерть в том же гараже и описал бы Игорь Липин, — я зааплодировал. — Сопутствующий ущерб. Прекрасная формулировка.
— Хватит! — вспыхнула Богдана. — Он сполна заплатил за свои действия. Это ведь ты его сжег, то не была случайность?
Мужчина постарше, который исполнял при ма функции водителя, при этих словах насупился и снова потянулся к оружию.
— Технически, когда вспыхнул огонь, я был под воздействием абракадабры, — доверительно сообщил. — Точно, как сейчас.
Я ласково улыбнулся крупному лобастому мужику и матово-черному выходному отверстию.
— Стоп! — ма всегда тонко чувствовала, когда дела плохи. — Без глупостей. Это ко всем относится! Мы не договорили.
Прода 12.10.2022
Вихрастого парнишку впору было пожалеть: он зыркал поочередно то на Саму Богдану, то на напарника, и явно не понимал, что происходит, почему «их» сторона не в согласии. Чем-то он мне напомнил потерянного щенка. Мелькнуло и угасло сожаление: такие «щенки» обычно и гибнут первыми. Либо при доблестном исполнении служебных обязанностей, либо по причине неверного выбора стороны, за какую стоит биться до последней капли крови.
Родительница крутнулась на каблуках так споро, что взметнулись темно-русые пряди.
— Виктор, на заднем сиденье конверт, — распорядилась Богдана тоном, не терпящим возражений. — Ступай за ним. Немедленно.
Рука с оружием опустилась, огни ненависти в глазах потухли.
— Да, — подал голос водитель.
Низкий, прокуренный голос. Странная компания для ма, любительницы высокого штиля. Наверное, он очень хороший специалист. В вождении, в охранении, в убиении...
— Мы подошли к той части разговора, где ты начнешь сомневаться, верить ли мне на слово, — ма снова развернулась ко мне. — Или упираться из принципа, брать под сомнение все услышанное, просто потому, что ты помнишь все иначе.
— Ты дала мне массу поводов, чтобы я разуверился в твоей искренности, — покачал головой. — Париж, лаванда, виноградники... Это я не углубляюсь, так, по поверхности, по свежим воспоминаниям.
— О, — поджала губы Богдана. — В чем я лгала? Я улетела в Париж, провела там некоторое время. Более того, Францию я посетила трижды — только за текущий год. Ряд встреч, договоренностей, обменов.
— Открыток прикупить, — подсказал я с умилением. — С красивыми видами и прочими скульптурными излишествами.
— И их тоже, — она пропустила иронию мимо ушей. — Ни слова неправды я не произнесла. Лавандовые поля на плато Валенсоль изумительны, а продукция виноделов из Шампани известна на весь мир.
— Брось, — я решил прекратить экскурс в умение ведьм юлить и выкручиваться. — Я не в обиде.
Тем более, за спиной ма мрачной тенью снова встал быковатый водитель. Теперь он держал не оружие, а белый пухлый конверт, и содержимое конверта интересовало меня куда больше, чем оправдания матери.
— Право? — ма удивилась. — Тем лучше.
— Все так. Предлагаю ускориться, а то наш разговор буксует, как телега с квадратными колесами по ухабам в ноябрьскую слякоть. Вон, холопы твои уже терпение теряют, — многообещающий обмен взглядами с «холопом» постарше. — Я же верно понимаю: в один не прекрасный день о работе отца узнали те, кому не следовало? То есть, как раз те, от кого па хотел обезопасить нас?
— Почти так и было, — голос ма надломился. — «Тем» помогли узнать.
Момент болезненных, но важных откровений испортил цокот копыт за моей спиной. Лицо матери скривилось, и я решил обернуться, взглянуть, кого же нелегкая принесла? Оригинально так, с подковами...
Я минуту назад сказанул про телегу. Просто так, без глубокого смысла, взбрело в голову. А тут по асфальту вышагивала светло-серая двойка, и катилась на лошадиной тяге телега о синих (не квадратных, к счастью) колесах. Телегу украшала надпись с логотипом пивоваренной компании, а везла она бочонки, предположительно, с пивом. Правил этой красотой кучер в синем камзоле (хотя тут я мог ошибиться, потому как дуб дубом в старинной моде), а на коленях у него лежали белокурый парик и синяя треуголка.
Напрягся. Ладно бы на Невском проезжало сие транспортное. Я бы понял: реклама барышня капризная, любит всяческие необычности. Тут-то что забыл мужик с коняшками?
Телега мирно покатила себе дальше, а водитель Богданы заржал, что тот конь.
— Рекламная пауза, ёпть.
Мать закатила глаза. Вихрастых парень робко улыбнулся. И мне совершенно
