по их вине. Одно из условий было нарушено. Я отправилась к месту проведения ритуала и вернула свое.
Нахмурился.
— Я знаком с Властой, — озвучил то, что матери известно. — И она не производит впечатления слабоумной.
Теперь хмурились все: я, мать, охранники, чернеющие тучи, волны в Обводном.
— Так жестко подставиться — это надо быть идиоткой, — вздохнул. — Тебе самой не кажется, что все слишком очевидно и однозначно? Прямая дорога, проспект к твоему воссоединению с силой. А другие версии ты вообще не рассматривала?
Финал 20.10.2022
Драгоценная матушка порывалась вставить какое-то возражение, без сомнений, исполненное негодованием и уверенностью в своей правоте, но я не дал.
— Ма, я абсолютно точно, из первых уст, знаю о заинтересованности в работе отца другой стороны, — я давил голосом, взглядом, убежденностью. — И сторона эта с Ковеном не в ладах. Федя Ивановна Палеолог, знаешь такую?
Мать фыркнула, почти как мой одомашненный «манул». Негодования во взоре поубавилось, проявились заинтересованность и работа мысли.
Я не льщу матери. В плане интеллекта до профессора Бельского ей далеко, как, впрочем, и мне, и процентам девяноста мыслящего населения Земного шарика. Всем, кроме гениев, а таковых никогда не бывает в избытке. Однако родительница моя далеко не глупа, и способна мыслить рационально. Главное, вовремя сбить ей здравыми аргументами эмоциональный порыв. Направить энергию и мысль в нужное русло.
— А есть кто-то в петербуржском мире Ночи, кто не знает старую паучиху? — вопросом на вопрос ответила Богдана.
Позволил себе улыбку. Из Ковена мать вышла, а про специалиста по древностям отзывается ровно так же, как и ее бывшие товарки по ведьмовскому сообществу.
— Я, например, не знал, пока на одном горящем пароходе не выудил из саквояжа старушку, — покачал головой вверх-вниз. — Уверен, тебе не нужно пересказывать подробности.
— Без надобности, — ровно откликнулась мать.
— Я так и понял. Так вот, Палеолог настойчиво выспрашивала о записях, которые остались после смерти отца. Ведьмы чуть не шипят при одном ее имени. И я сильно сомневаюсь, что Федя Ивановна знает о трудах па от Власты или кого-то из ее круга.
Родительница склонила голову на бок.
— Земля слухами полнится, — поставила под сомнение мои доводы Богдана. — А паучиха до омерзения умна.
— Допустим, — не стал спорить. — Тогда как быть со сведениями, что в день смерти отца по университету хаживал, цитирую: «Высокий черноволосый мужчина в костюме». Тот же свидетель, прости, обойдусь без имен, видел немногим позже и профессора Пивоварского. «Он очень спешил, и лица на нем не было», — я снова повторил за вурдалачкой, что раздобыла для меня эти сведения. — В деканате же убеждены, что Мстислав Юрьевич в тот день не вышел на работу, болел. Однако далее показания сотрудников и студентов расходятся. В мелочах, В мелочах, в едва заметных нестыковках по времени. Свидетель непредвзят.
— Кто? — выдохнула Богдана. — Кто твой свидетель?!
Отрицательно покачал головой.
— Хватит смертей, ма, — мягко попросил. — Довольно случайных и неслучайных убийств, достаточно «сопутствующего ущерба». Ты не узнаешь от меня имен, и не нужно приказывать своим холопам, чтоб волокли меня в машину, — это я на взгляд матери через плечо среагировал. — На меня не действует вурдалачье внушение. А ведь именно на работу вурдалка похожи расхождения в показаниях университетских человечков. Далее. Допустим, отца задушил Пивоварский. Ради бумаг? Ему не проще было копии сделать? Сам он додумался до убийства, или ему помогли? Был ли он настолько сильнее па физически, что смог запросто лишить жизни друга и начальника?
— Перед тем, как душить, он ударил его по голове, — стылым голосом произнесла ма. — Сзади. На бронзовом пресс-папье осталась кровь.
— И эту ненужную деталь ты просто позабыла мне сообщить? — всплеснул руками. — Не суть. Удар объясняет, как дядя Слава мог справиться с высоким и не таким уж слабым отцом. Но зачем ему было поднимать руку на друга? Захотелось? Чтобы секрет абракадабры остался только в записях? А то, что ты в курсе, и что дома у нас есть сейф, про это он не подумал? Или Пивоварскому помогли захотеть совершить эту низость? Как думаешь?
— Высокий. Черноволосый. В костюме, — выделяя паузами слова, проговорила мать. — Еще. Описания. Имеются?
— Вижу, у тебя есть кто-то на примете, — сердечно откликнулся я. — И с выводами о внушение не споришь.
— Выводы сомнительные. Но я обязана проверить все, даже самые невероятные версии. Речь о Диме! — она сорвалась на крик.
Рдяный отблеск на уровне четвертого этажа в здании напротив. Время вышло.
На воодушевлении, на внезапной ясности мышления я бросил на стол (или вернее будет сказать: на мост?) еще одну карту. Туза или пустышку? Будет видно.
— Его, того, кто на примете, зовут Егор? — спросил, как о прогнозе погоды. — И он состоит в вашей теплой компании. Или даже руководит ею?
Ведь кто-то должен был завлечь в организацию — так и не спросил название, а теперь уже и некогда — мою убитую горем утраты родительницу. Тот, кто предложил ей месть, дал «инструменты».
Такие группы не собирают ради того, чтоб отомстить. Тем паче, не все жертвы их деятельности связаны с отцом. Месть — только повод для вовлечения сильной ведьмы. Кровно заинтересованной в успехе организации.
Ошибся с предположением? Пускай, ничего не теряю.
Увы, Богдана не успела выдать реакцию на мой «пробный шар». С громким хлопком и яркими лепестками пламени вылетели два соседних стекла на четвертом этаже пыльного кирпичного уродца.
— Ты говорил про снайпера? — подалась вперед ма.
— Тебе послышалось, — невозмутимо возвел очи горе.
Нет больше снайпера в мире живых. Лесные тренировки прошли не впустую. Я сдержал обещание, данное огнегривому. Как ни странно, помог мне Евсей с его «глазами». В минутку отдыха я выспросил его, как это работает. Лесовик пустился в путаные объяснения, из коих я извлек простую мысль: хозяин леса связан со всеми обитателями леса, как если бы они были частичками Евсея.
Это было так схоже с моим восприятием огненной сути, что я буквально загорелся. Основой образа стал Ух, бородатая неясыть. Уж не знаю, откуда в лесах Псковщины взялся краснокнижный птиц, он, по идее, селится в иных местностях. У моего не каноничного жар-птица глазищи светились истинным огнем, и сам он был соткан из чистого пламени.
Мы с огнегривым договорились: я дарую ему полет, он безропотно принимает волю своего хранителя. Переговоры проходили странно: я говорил, а ответы мне приходили на уровне ощущений и искр перед глазами.
Важен не процесс, а результат. И результат
