— Спецназ денег не берёт. И мой тебе совет: не привыкай «мыкать».
— Отчего же? — опешил вот-вот император. — Множественное монархическое есть освящённый временем…
— Глупо звучит потому что, — объяснил Немец. — Ты ведь молодой совсем, к народу пока близкий. Армия тебя на руках носить готова, горожане. Это знаешь что? это капитал. Не разменивай по копеечке.
— Истинному правителю зазорно измерять народную приверженность деньгами, — твёрдо заявил Содара.
Немец аж умилился.
- «Грозный», - радостно сказал он принцу. — Как коронуешься — бери кличку «Грозный». До «Стального» тебе далековато, конечно… но дорогой идёшь — верной.
— Ещё не вдруг, — сказал Содара. — Для принятия второго династического титулования мне предстоит свершить некое деяние, условно равновеликое деяниям прежних правителей Варты.
Он на мгновение задумался.
- «Грозный», ты полагаешь?.. Да, это… это звучит. А поскольку править я намерен рукою твёрдою, решительной…
— Главное, чтоб не невидимой, — сказал капитан и, видя естественное недоумение принца, пояснил: — Ну, невидимой рукой. Рынка.
- «Рынка»? — насторожился Содара. К обязанностям хранителя Варты ото всякой эдакой дряни будущий император относился серьёзно. — Невидимый рынок… полагаю, это некий фантастический зверь твоего мира, вероятно, хищник?
— Фантастический, ещё какой, — покладисто согласился капитан. — Похлеще дракона. Хороших людей со свету сживает, плохих — делает ещё гаже. Хотя и не просто хищник — паразит. Живёт в головах у идиотов.
— Но — «невидимая рука»?!.
— Невидимая, точно говорю. Одна единственная, кривая и растёт из жопы.
Его пока ещё Высочество изволил слегка содрогнуться.
— Хоть ты не мандражируй, — ободрительно сказал Немец, — правь себе спокойно, всё равно не доживёшь.
— Однако ж! Редкое утешение… И отчего же?
— На твой век феодализма хватит.
— Но затем?..
— Капцы придут. У-у-у! Страшно?
— Не особо, — надменно сообщил Содара.
— Вот и мы не боялись, пока они не пришли.
— Тогда ты и утратил свою власть?
— Я утратил свою страну. И свой народ.
Принц замолчал. Задумчиво протёр рукавом жирно блестящий череп — волосы пришлось сбрить, согласно траурного ритуала. Капитан мимолётно подумал, что холодное золото короны неприятно коснётся голой кожи; хорошо, что коронация ещё не скоро.
— Ты намерен вернуть себе свою страну? — поднимая глаза, спросил Содара.
— Надо хотя бы попробовать, — честно ответил Немец.
— Не попробуешь — пожалеешь потом. Крепко пожалеешь. Во-первых, всё-таки настоящая принцесса. Во-вторых — она ж тебя любит.
— Прям, — беззаботно взмахнул ушами мальчишка, — ей просто скучно было. Адинам её за какого-то из Пачима хотел выдать вообще, а тот из Пачима — вообще старик какой-то. Ну, нормально? А потом я Пагди украл… то есть украду. То есть…
— Я понял. В этот раз придётся очаровывать без Пагди.
— Ага, нормально. Да кто я без Пагди?..
— Герой, — серьёзно сказал капитан. — Победитель дракона, спаситель Варты. Между прочим, наследственный дворянин.
Долгое общение с мудрецом не прошло для эльфёнка даром: лицо его приобрело такое же вдохновлённо-нелепое выражение.
— Ну так ты дай товарищу принцу на трон взойти, — с улыбкой сказал капитан, — поправит он ваши законы… расовые.
— Аутентично!.. — прошептал мальчишка. — Экзем… экстемпорально! Ну вообще! А? А можно мне Пагди?
— Нельзя, — строго сказал Немец. — Самому пока нужнее. Зато могу совет дать. От брата-храбреца брату-храбрецу.
Эльфёнок польщённо навострил уши.
— Не трынди! — сказал капитан. — Что книжки читаешь — молодец; без книг мозги не отрастут. Только ты из книг вместо смысла выхватываешь кучу ненужных слов. Посмешнее чтоб, подиковинней. Ладно б втихаря смеялся — ты ж потом эту какофонию на собеседника вываливаешь.
Уши поджались, дрогнули и снова заострились; внимал парень.
— Ты чего хочешь: выпендриться — или чтоб тебя поняли?
— Чтоб поняли. А, ну, и вы… это самое. Выпендриться.
— Так вот самый выпендрёж — это когда слова простые, а ты ими самое сложное можешь объяснить. Да так, что любая сволочь поймёт.
Эльфёнок сосредоточенно подумал.
— А старый я? Он красиво говорит вообще…
— А старый ты — такой же сопель, как и ты молодой. Редчайший случай: имеешь возможность не повторить собственных ошибок.
— Возможно, это и ошибка, — сказал старший Кави, — но это моя ошибка.
— Нет. Севати пострадала не меньше, даже больше. И Варту вы профукали — вдвоём.
— Мы старались.
— Верю, — с усмешкой сказал капитан. Эльф мрачно покосился на него. — Ещё б вы не старались. А дай угадаю: к врачам обращались?
— Разумеется. К магам зелёного крыла.
— Самым-самым наилучшим?
— Сударь капитан!
— Из тех, кто входил в Регентский Совет?.. Там, в будущем.
Кави сосредоточенно поджал уши.
— Ну? — сказал Немец, выждав разумное количество времени.
— Сударь капитан…
— Вот так она и приходит, олигархия. Когда императрица старится, не оставив наследников. А муж у ней и вовсе — эльф… л-лесной.
— Но благо Варты…
— Давно спросить хотел: ты совсем дурак? Алгоритм-то простой. Назначил главврача, через месяц Севати не залетела — назначаешь следующего. В связи с кончиной предыдущего мерзавца. Повторять до удачного разрешения от бремени.
— Сударь капитан, это чудовищно!
— Нет. Это работает. А чудовищно — это просрать страну, за которую отвечаешь.
Мужчины сцепились упрямыми взглядами. Капитан был уверен, что очередной конфликт мировоззрений не приведёт к конфликту их носителей.
Во-первых, дураком Кави всё-таки не являлся, просто не мог пока смириться с мыслью о предательстве высшей знати Варты — хотя кому ж ещё предавать?..
Во-вторых, момент капитан подгадал точно: времени на ссору уже не оставалось.
Загудели смешные местные трубы — гарьяны, стража вскинула церемониальные мечи. Галдящая толпа придворных спешно пыталась притвориться высоким собранием.
— Ей-а Императорская Высочества! — надрывая глотку, заорал герольд. — Белая Роз-за Великой Варты! Принцесса Сева-ати!
— О суры… о суры!.. — прошептал Кави.
В ряду придворных он стоял левее и должен был увидеть входящую принцессу чуть раньше капитана. Немцу выпало редкое удовольствие: сперва увидать реакцию эльфа — и лишь затем то, на что этот эльф так бурно готовился отреагировать.
Толпа пришла в движение. Военные вытягивались в салютах, штатские склонялись в поклонах. Кави без колебаний вскинул руку; теперь он носил изящные чёрные перчатки.
