— Что там у тебя? Что ты натворил, идиот?! — пламя осело еще быстрее, чем вспыхнуло, но Бакур не спешил приближаться к очагу и тем более не спешил рабу на помощь. А мужчина тихо подвывал, покачиваясь из стороны в сторону и баюкая обожженную руку.
Занила почувствовала, что больше не может держать голову, всей тяжестью тела повиснув на веревках. Волосы упали на лицо и на грудь, задели свежее клеймо, вызвав новый всплеск боли. Занила до скрипа стиснула зубы. Эта боль была совсем незначительной по сравнению с той, первой, но она знала, что именно сейчас могла бы потерять сознание. Сил больше не было, словно из нее вынули какой-то внутренний стержень. Словно она всю себя выплеснула в тот огонь. Но Занила вновь заставила себя открыть глаза. Она опять не поняла, как ей удалось заставить огонь вспыхнуть. О да, она это сделала не специально. Если бы она могла управлять им, она бы дождалась, пока к очагу подойдет Бакур, а не какой-то жалкий раб!.. А теперь главное — не закрывать глаз!
Она услышала, как распахнулась и вновь с глухим стуком захлопнулась дверь. Поднять глаза? Хотя бы послушать.
— Что здесь происходит? — новый голос, тоже незнакомый и тоже мужской. — Я думал, ты здесь, братец, с девчонкой развлекаешься. Но сейчас ведь Хейд вопил, я слышал? — полу вопрос полу утверждение, и легкомысленная насмешка первых двух фраз сменяется тревожной настороженностью последней. Впрочем, настороженность тщательно замаскирована. Занила все-таки заставила себя слегка повернуть голову: новый человек заинтересовал ее, насколько ее в таком состоянии вообще могло заинтересовать хоть что-то. Она повернула голову, и все тело вновь взорвалось болью. Как будто у нее на груди сидел какой-то зверь и вгрызался в рану, вытягивая из нее жилы. Но почему боль отдается даже в ноги?! А вот гнева уже не было, и ярости тоже, словно они сгорели во взметнувшемся пламени. И это было плохо: если нет злости, на чем еще можно удержать собственное сознание?!
— Я не знаю, что там Хейд с огнем натворил, — пробормотал Рашид Бакур. — Сам виноват!
Человек, называвший его «братцем», подошел к рабу и очевидно попытался посмотреть, что у того с рукой, но тот дернулся и застонал не позволив к себе прикоснуться. Мужчина тихо ругнулся:
— Иди, Хейд. Иди и найди лекаря!
— Да, господин Бакур, — раб вышел из комнаты, даже еще попытавшись поклониться, хотя ноги его слушались с трудом.
«Господин Бакур? Еще один?» — подумала Занила, чувствую, как всплывают на поверхности сознания сведения, крепко вдолбленные на школьных уроках. Эзис Бакур — двоюродный брат и младший компаньон Рашида Бакура. Далее учитель перечислял длинный список того, чем конкретно занимался этот человек в семейном бизнесе. Рабыням, конечно, думать не полагалось, но лично Занила всегда считала, что список это длиннее, чем у самого Бакура-старшего.
А мужчина взглянул на нее.
— А с девчонкой что?
— Сам не видишь?! — Рашид не слишком приветливо огрызнулся на слова брата. Впрочем, оба мужчины приблизились к ней.
Снова видеть лицо Бакура-старшего Занила не хотела. Она наконец-то позволила себе медленно закрыть глаза. Всего лишь закрыть глаза, не забыться, не потерять сознание. А боль не утихала. Из острой и резкой она стала ноющей, но от этого не менее сильной.
Закрыть глаза, зажмурить их, напрягая последние силы (оказывается, даже это бывает сложно), а теперь открыть, не поднимая век. Перейти на другой уровень зрения. И голоса мужчин, стоявших перед ней, сразу стали как-то глуше, словно отдалившись. А вот боль наоборот усилилась. Занила чуть тут же не вылетела назад на первый уровень зрения, только усилием воли заставив себя удержаться. Она должна была сделать это — она знала — иначе умрет! Это простые царапины ее организм мог залечивать самостоятельно без ее осознанного вмешательства, а такие раны…
Взгляд Эзиса Бакура скользнул по телу рабыни. Он видел ее впервые и сейчас мог лишь догадываться, на сколько она красива… была. Его глаза остановились на свежем клейме, алевшем на ее груди. Он поморщился. Повязку на шее брата он тоже заметил.
— Ты поставил на ней свое клеймо, — проговорил он. — Ты не собираешься ее продавать?
— Продавать?! — в голосе Рашида звучало вполне искреннее недоумение. — Да она вообще не выйдет из этого подвала!
— Расскажи мне, что все-таки произошло. От тебя слуга прибежал ни свет ни заря. Вопил, что тебя убили…
Темнота, в которую погрузилась Занила, не показалась ни холодной, ни пугающей, ни жадной. Скорее наоборот, она была мягкой и очень спокойной, словно обещала забвение. Занила мысленно тряхнула головой (здесь, где существовало только ее сознание, она все могла делать лишь мысленно), прогоняя наваждение. Темнота ничуть не изменилась с ее последнего посещения этого места. Насколько же она сама устала, если уход, который как раз и обещала пустота, показался ей таким желанным?! Боль. Все тело, каждая мышца, каждая клеточка — сосредоточие боли, рвущей, тянущей, выворачивающей наизнанку…
Занила всмотрелась в серебряное кружево — выражение и вместилище ее сути здесь. Средоточие боли. Нити очень тонкие, почти прозрачные. Удивительно, что ей столько времени удавалось находиться в сознании. Ну да очевидно осталось не долго… И еще… Структура ее кружева была достаточно сложной, Занила не помнила точно, как оно должно выглядеть, но сейчас с ним явно что-то было не так! Что-то еще кроме того, что сквозь него уже отчетливо видна вечно голодная пустота.
Занила сообразила не сразу: боль и не думала утихать, а это не слишком-то помогало сосредоточиться! А боль, кажется, решила поселиться в сердце: она пульсировала вместе с ним, разносясь вместе с кровью по всему телу, до самых кончиков пальцев… А с кружевом все было очень просто: оно было неравномерным. Нет, сияние, конечно, и раньше было более интенсивным на узлах и ослабевало там, где крупные сосуды ветвились на множество мелких, образую сложную сеть. Но никогда раньше сила, еще держащаяся в глубине каркаса, не исчезала полностью ближе к периферии, словно растворяясь в темноте! Хотя почему «словно»? Все верно. Все так и есть. И все, как уже было сказано, очень просто. Темнота выпивала ее, поглощая утекающие силы. Это легкую царапину ее кровь залечивала, затягивая плоть, а сейчас она просто не справлялась: новые раны появлялись быстрее, чем исчезали старые.
Кружево слишком бледное, силы слишком мало. Занила надеялась, что все хоть немного лучше… Она вдруг поняла. Она заставила вспыхнуть огонь. Она не знала, как это сделала, но ведь из ничего огонь не горит никогда! А это значит, что она ему отдала часть собственной силы! Просто выплеснула ее в мгновенной неконтролируемой вспышке ярости! Так бесцельно и необдуманно!.. Впрочем, пожалеть почему-то не получалось.
