— Ты не посмеешь приблизиться к дереву! — заявил ему Таран. — Никто не может приблизиться к нему в неурочное время!
— Велес приблизился, — возразил Перун. — Ты не знаешь, на что он способен!
— Если он это сделал, его покарает великий дух, — уверенно высказался Таран, — но…
— За него это сделаю я! Прочь с дороги! Он у меня под носом! Я не отступлю, пока его рога не станут украшением моих покоев!
Он оттолкнул Тарана и спрыгнул наземь, доставая меч.
Велес сидел в дупле ни жив ни мертв и отчаянно придумывал, что делать. Заставить Тарана поспорить со Сварожичем и вынудить их к схватке? Но Перун убьет боевого вождя и все равно достанет изгнанника.
Перехватив поудобнее меч, Перун решительно направился к дуплу. Оно было отлично видно, и в него действительно мог забраться Велес. Сварожич уже протянул руку, творя на всякий случай защиту от чародейных сил своего противника, но тут дорогу ему опять заступил Таран. Боевой вождь был бледен как снег, но настроен решительно.
— Не сердись, — быстро заговорил он, — но позволь мне первому подойти к дереву. Ты еще не знаешь, какое оно — однажды был случай, когда в ясную погоду с его ветвей спустился огненный шар размером с голову ребенка и спалил одного друида. Дерево меня знает, оно не прогневается на меня!
Перун сердито поджал губы.
— Если ты считаешь, что там тебя ждет смерть, иди, — отрубил он. — Но если вздумал врать — смерть тебя подождет здесь!
Таран бросился к дереву.
Подойдя, он внимательно осмотрел землю вокруг и складки коры в основании ствола. Как он и думал — и как догадался Перун, — зоркий взгляд мог различить следы чужака. Тарану даже показалось, что он чует чужой запах из дупла — резкий дух зверя и человечьего пота. Внутренне усмехнувшись и удивившись прозорливости Перуна, он на цыпочках подкрался к дуплу, которым сам порой пользовался во время жертвоприношений, и заглянул в него.
Он знал его досконально — мог с закрытыми глазами найти в стенках дупла тайники, где прятал тетивы для стрел и всякие мелочи. Он помнил, что в толстой подстилке из трухи и листьев спрятан светильник с жиром барсука. Точно зная, где его можно найти, он протянул руку, запуская ее в мягкую подстилку, и… нащупал что-то живое.
От неожиданности Таран чуть не вскрикнул, осторожно шевеля пальцами. Под его рукой двигалось толстое округлое тело, покрытое чешуей. Не успел Таран подумать о змее, как увидел ее.
Из мрака вынырнула огромная плоская морда с выпуклыми бездушными глазами. Пасть ее распахнулась, открывая розовый зев и два тонких кривых зуба, с которых капал яд. Змея с шипением метнулась к Тарану — и он отскочил прочь, не удержавшись на ногах.
Перун увидел, как его спутник с диким воплем упал на землю, и ринулся мимо него.
— Стой! Там его нет! — еле успел крикнуть ему вслед Таран.
— Там кто-то есть, — возразил Перун.
— Да, там огромная змея! Она, наверное, толщиной с меня! Он не мог там спрятаться!
— Или же сам принял облик змеи, чтобы напугать такого труса, как ты! Он чародей и может все!
Услышав такие слова о себе, Велес обрадовался. Ему удалось напугать Тарана, и тот теперь близко не подойдет, но одновременно он разозлил Перуна. А со Сварожичем, когда он в гневе, спорить было опасно.
Перун подошел к дубу, готовый к бою. Он уже поднял меч, намереваясь нанести удар наугад, когда сзади послышался спокойный старческий голос:
— Что нужно тебе на нашей поляне?
Узнав этот голос, Таран вскочил и метнулся в сторону, а Перун развернулся к новой помехе.
— Что хочу, то и делаю! — воинственно заявил он. Перед ним стоял высокий статный старец, державшийся удивительно прямо и спокойно. Позади него замерла белая лошадь, на которой сидела Эпона. Девочка переводила глаза с Тарана на Перуна и обратно, избегая смотреть на дуб.
От старика исходила уверенная сила. Чем-то он напоминал патриарха Сварга и немного — Даждя, каким Перун помнил брата, а потому он укротил свою враждебность.
— Я здесь для того, чтобы покарать своего врага, — сказал он и кивнул на дуб: — Он здесь в ловушке, деваться ему некуда, и я наконец расправлюсь с ним!
— Я знаю твоего врага, ибо разговаривал с ним и испытывал его несколько дней, — кивнул старец. — Я чувствовал нечто подобное…
— Так отдай его мне! — воскликнул Перун.
— Боюсь, что это невозможно, чужеземец.
Услышав последние слова Дагды, Велес впервые в жизни потерял над собой контроль и шевельнулся в дупле. Дуб отозвался дрогнувшей кроной.
— Ага, ты здесь! — закричал Перун. — Прощайся с жизнью!
Не обращая внимания на людей, он кинулся к дубу, но что-то удержало его. Дернувшись, Перун услышал треск рвущейся ткани. Обернувшись, он ахнул — откуда ни возьмись вырос кустик. Его колючие ветки зацепились за край его плаща и тянулись к сапогам. Гибкий прут прямо на глазах остолбеневшего витязя ловко обвил его ногу у щиколотки. Рядом зашевелился второй куст — его ветки тоже потянулись к Перуну.
Взревев от досады, тот взмахнул мечом, зарубая кустики, но на их место уже спешили новые. Они заполняли поляну, вставая стеной между дубом и человеком. Некоторые начали расти, поднимаясь до груди Перуна.
— Если не остановишься, — спокойно сказал Дагда, — тебе придется пожалеть о том, что явился к нам в леса, да будет поздно!
Перун замер с поднятым мечом.
— Я должен его убить!
— Я знаю, — кивнул старец, — но знаю также и то, что твой враг доверился нам. Уезжай с миром — мы не отдадим его тебе!
— Но почему? — закричал Перун, чувствуя, что сейчас сойдет с ума от бессилия и досады. — Я столько гнался за ним! Я преследовал его по всему обитаемому миру и готов преследовать и дальше! Я должен покарать его! Ты еще не знаешь, старик, что он натворил! Он сделал несчастной всю мою семью! Из-за него я потерял покой! Он хотел моей смерти…
— Ты мстишь ему за его желание? — уточнил Дагда. — Что ж, если оно было достаточно сильно, мысль может принести вред…
— Видишь! — обрадовался Перун. — Убери свои кусты и дай мне совершить месть!
Старик ничего не ответил, а кусты рассредоточились вокруг дуба, охватывая его кольцом и грозно шевеля колючими ветками.
— Твое желание невыполнимо, — Дагда развел руками, — ведь ты еще жив и твой враг скрывается от тебя. Значит, он не таит на тебя обиды, хотя я чувствовал, когда говорил с ним, что ты причинил ему много боли.
От возмущения Перун задохнулся, теряя дар речи, и обернулся на Ящера. Но его друг был совершенно спокоен и заинтересованно слушал старика.
— Попробуй простить его, — предложил Дагда остолбеневшему Перуну. — И увидишь сам, что будет!
— Поздно, — покачал головой тот. — Слишком поздно! Все твердят, что я должен делать, а что не должен, как будто я дитя малое! Я докажу, что прав, когда исполню задуманное!
