Затем я призвал свою волю, развернулся на каблуках, резанул воздух своим жезлом и произнёс:
— Aparturum!
С хлынувшей волной моих воли и силы, с внезапно вспыхнувшей полосой красного угрюмого света в воздухе, я разорвал пространство, открывая проход в Подземный мир.
Все лампочки разлетелись вдребезги с фонтанами искр, и в тот же миг за нашими спинами прогремел взрыв, и закрытая дверь хранилища загудела, как огромный колокол. Толстые стальные стены должны были выдержать взрывы противопехотных мин, но мне не хотелось думать, сколько кусков металла сейчас срикошетило и отлетело во всевозможных направлениях, и я спрашивал себя, не погиб ли кто-нибудь только что.
Раздался жуткий скрежет, словно какая-то часть здания медленно рушилась где-то за стенами хранилища, и в тусклом красном свечении, шедшем из разрыва в ткани реальности, я едва мог разглядеть окружавшие меня лица.
— Адские колокола! — сказал я Майклу. — А как же Вязальщик? И заложники?
— Я помог ему их перетащить, — быстро ответил Майкл. — Отчасти поэтому я так долго до тебя добирался. Как только узнали о минах, мы убрали всех из того коридора и подняли на второй этаж.
— Где вокруг пули так и летают, — сухо добавил Грей.
Я поморщился, но поделать ничего не мог. Марконе заложил эти мины, а не я, и мне только оставалось надеяться, что первый удар, направленный на хранилище, лишил ударное ядро большей части силы.
Между тем лента света, разрывавшая реальность, стала расширяться, и перед нами открылся проход в Подземный мир, красный свет заполнил всё помещение, и я увидел алые языки пламени, танцующие на той стороне. Из прохода повеяло запахом серы. Мгновение спустя внезапный порыв горячего ветра принёс запах посильнее и сдул волосы с моего лба.
Когда танцующее пламя склонялось под порывами ветра, я мог разглядеть позади него тёмный силуэт стены, поднимающейся где-то в сорока ярдах от нас, с хорошо различимой аркой у подножия. Арка была наполнена сверкающим огнём, таким плотным, что за ним ничего не было видно.
Никодимус подошёл ко мне и, встав рядом, заглянул в Подземный мир. В его тёмных глазах сияли алые блики.
— Врата Огня, — пробормотал он. — Прошу вас, мисс Эшер.
— Гм! — ответила Ханна Эшер и сглотнула. — Никто мне не говорил, что я пойду в Подземный мир первой.
— Я не уверен, что кто-либо другой выдержит там больше секунды, — сказал Никодимус. — Дрезден?
Я покосился на ад, бушующий за проходом, и сказал:
— Спорить с огнём очень нелегко. Поэтому чародеи так любят использовать его как оружие. Там такой жар, что я мог бы сдержать его секунд на десять или двадцать, если бы вы дали мне поесть и поспать прежде, чем приглашать к следующим воротам. — Я присмотрелся получше: — Взгляните вон туда, на арку. На стене справа где-то в пяти футах от земли.
Ханна Эшер встала рядом со мной и сощурилась:
— Это что, рычаг?
— Похоже на то, — ответил я. — Подойти, дёрнуть за рычаг. Выглядит довольно просто.
— Чересчур просто, — сказала она и начала снимать терновые наручники.
— Конечно, просто. Если у тебя иммунитет к огню, то это раз плюнуть. — Я выдохнул. — Я успею добежать, прежде чем мои щиты падут. Наверное. Если, конечно, не споткнусь и куда-нибудь не упаду. Не видно, что там на земле.
— Нет, чёрт возьми! — сказала она. — Нет, думаю, я сама должна заработать свои деньги.
Она посмотрела на проход и бросила на пол два пустых рюкзака, которые висели у неё на плече. Потом сделала короткий вдох и сняла свой чёрный свитер одним плавным движением, открыв чёрный спортивный лифчик.
— Ух ты! — сказал Грей. — Мило.
Она закатила глаза и покосилась на него, затем сунула свитер мне в руки:
— Подержи.
— Хорошо, — согласился я. — А зачем?
Её сапоги и военные брюки отправились следом, и Майкл решительно развернулся и начал изучать пустой участок стены.
— Потому что моя одежда не выдержит огня, а я бы не хотела всё оставшееся время ходить без неё.
— А я был бы не против, — сказал Грей.
— Грей, прекрати, — сказал я.
— Мы теряем время, — напомнил Никодимус.
На секунду Эшер встретилась со мной взглядом — довольно смело для практикующего мага — и слегка покраснела, прежде чем сбросить носки и нижнее бельё быстрым, лишённым нарочитости движением. Сунув оставшуюся одежду мне в руки, она сказала:
— Ничего странного с этим не делать!
— Я собирался покрыть их лаком и подать в них ужин из четырёх блюд, — сказал я, — но раз ты так щепетильна, то, так и быть, я просто их подержу.
Эшер искоса глянула на меня:
— Ты что, только что пригласил меня на ужин?
Я почувствовал, что губы сами собой растянулись в улыбку. Ничего я не любил сильнее, чем отчаянных женщин.
— Послушай-ка, когда мы оба выберемся отсюда в целости и сохранности, я покажу тебе, где продают лучшие сэндвичи со стейком в городе, — сказал я и добавил: — Удачи!
Эшер бросила мне быструю нервную улыбку и повернулась к проходу. Она всматривалась туда несколько секунд, облизнула губы, пару раз нервно сжала руки, а затем стиснула зубы и, обнажённая, шагнула через проход в огонь Подземного мира.
Конечно, мне раньше не встречался никто, владеющий такой же точной и сильной пиромагией, как у неё, но, несмотря на это, я сжался, когда она столкнулась с первой стеной пламени. Пламя потянулось к ней навстречу, словно обладало разумом и жаждало её поглотить… но добилось не больше, чем волны, бьющиеся о каменистый берег. Огонь окутал её и тут же отпрянул, скрученный в крошечные вихри, трепавшие её длинные тёмные волосы и так и этак. Ветер, дувший со стороны пламени, ревел и то и дело менял направление. Порывы были так сильны, что заставляли её шататься. Она расставила руки в стороны, как будто шла по скользкому льду, и стала двигаться медленно и осторожно. Я видел, какой прямой и напряжённой стала её спина от постоянной сосредоточенности, — и нет, я не пялился на её задницу. Только немного, в пределах приличия.
Я заметил, что Грей стоит рядом и пристально наблюдает за Эшер с непонятным выражением лица. Я сознавал его присутствие, хотя мы не смотрели друг на друга, разве что периферийным зрением.
— Люблю отчаянных женщин, — сказал он.
— Ты слишком много болтаешь, — заметил я.
— Как она это делает? — спросил он. — Я понимаю принцип, но никогда не видел ничего похожего.
— Перенаправляет энергию. Видишь, как пламя бьётся об неё, отскакивает и закручивается?
Он хмыкнул.
— Она берёт тепло и превращает его в кинетическую энергию, когда оно касается её ауры. Это чертовски впечатляет.
