— Да, признаюсь, — снял герцог-рыцарь свой парадный шлем, почёсывая вспотевшую макушку, — Мы не так часто видимся, но за все встречи и беседы ведь ни разу не расходились во мнениях, ваше величество. К тому же, думаю, у меня есть то, чего, возможно, нет у многих других претендентов на этот титул.
— Чего же? — за короля поинтересовалась Диана Виалант.
— Амбиций! — гордо заявил Стэн, — Династия Уинфри давно уже отдалилась от трона, но я бы хотел более активно принимать участие в делах королевства. Дать клятву защищать ваше величество и с честью исполнять свой долг. В Карменгхейме лучшие воинские школы, а я учился у лучших из лучших! И обязательно вам это докажу. Можем провести рыцарский турнир или какое-нибудь другое соревнование, где будут важны и сила, и смекалка. Надеюсь, что смогу вас удивить и превзойти все ожидания.
— Вот это верно, — подметил своим скрипучим тембром Аравен, — Ум, а не сила — вот, что делает воина по-настоящему могучим. И уж паладин короля обязан обладать и тем и другим.
— Хорошо, когда представители герцогств и вправду сильны во всех смыслах. В одиночку очень тяжело удержать столько не терпимых друг к другу земель, — говорила Диана, — Самоуправление на местах играет важную роль. Я слышала, что Мейбери едва подавили восстание недовольной стражи на границе Бреттенберга. А лишись королевство поставок зерна оттуда, не миновать «хлебного бунта», как при моём прадеде… Нельзя допустить, чтобы история повторилась.
— Они наши соседи с севера, да попроси они помощи, мы бы тут же лучших бойцов послали для урегулирования ситуации… — убеждал всех Стэн.
— Ну, во-первых, — проговорил король, — Решать недовольство подданных силой — это последнее дело. Необходимо выслушать, чего они хотят, в чём причина. Эти люди были доведены до крайности условиями, в которых служили, а также мы долгое время не могли никак унять гномов с хребта Хильшмариила. При таком диком соседстве, когда в любой день тебя могут убить, невольно задумаешься, что защищать при таком пайке за такие ничтожные монеты уже не очень-то хочется. Мы достигли мирного соглашения, — заверил он, — И с войском, и с гномами, — поворачивался он то к Диане, то к Аравену, будто они сейчас являются представителями этих сторон.
Лекки разве что имели дело с эльфами. Через всё королевство в портах Унтары закупали у остроухих торговцев их свитки, кристаллы, брали наёмников из их магов. С остальными в королевстве эльфы не очень-то желали иметь дело, видать у семейки магов был свой особый подход или исключительный дар красноречия.
— А во-вторых? — спросил короля герцог Уинфри.
— Во-вторых? — переспросил тот, задумчиво сощурив каштановые густые брови.
— Вы сказали «Во-первых, решать силой это последнее дело». А «во-вторых»? — любопытствовал Стэн дальше.
— Ах, да! — вернулся к своей мысли монарх, — А, во-вторых, Стэн, — то ли король в силу возраста начал без прочих любезностей и этикета звать того по имени, то ли и вправду пошёл навстречу просьбе подружиться и сделать того вскоре королевским паладином, — Вот ты говоришь «да попросили б они помощи!», а вы бы, семья Уинфри, попросили? Отважный храбрый рыцарь чести! По-рыцарски ли это, признавать беспомощность и просить поддержки? — хитро интересовался Гектор, ожидая реакции от собеседника.
— Мыслить нужно здраво, — ответил тот, — Делать по чести и совести, если твоя работа охранять границу, а там назревает бунт, то в случае, если своих сил не хватает, это совсем не стыдно попросить помощи у друзей или соседей. В крайнем случае написать вашему величеству, запросить визит или поддержку. Переговорщика, ну… или войско, — уже довольно тихо промямлил он последние слова, опустив голову, взирая себе под ноги, понимая, что ему вот только объясняли, что не все конфликты следует решать силой.
— Сэр Уинфри, — обратилась к нему Диана, — Ваш предок объединил нас всех, все тринадцать герцогств, только при реальной опасности извне. Когда к нам вторглись эти чертовы орки, когда шла война. Когда каждое герцогство и графство не могло со своей армией противостоять захвату в одиночку, но все вместе, сплотившись, мы смогли освободить земли людей! Теперь, спустя столько столетий, это почти забыто, не все семьи и династии хорошо ладят. Сейчас нам нужен не король, а больше свободы! Независимость каждой территории! — она врала, прекрасно понимая, как желанна ей власть абсолютно над всеми, но упустить возможность выставить слабыми для королевского поста Дайнеров Диана просто не могла, не зря ведь она так ловко упомянула тот недавний бунт.
Герцогиня Виалант либо забыла, либо не знала, что Сэм вовсе не имел к предкам Уинфри никакого отношения. Об этом даже говорила его оставленная первая фамилия Стэплтон. Выходец из боевых рыцарей богатой семьи Хаммерфолла, он женился на прекрасной Валери Уинфри, единственной наследнице земель Карменгхейма шесть лет назад. Однако вполне уже влился в ряды именитого семейства, пользуясь уважением среди всех друзей и союзников рода.
Стоит также заметить, что легендарный Энтони Уинфри в ту давнюю эпоху, на самом деле, официально королём себя не провозглашал, а лишь объединил все земли под своим войском. И только после его смерти приближенный совет решил короновать его наследника и заодно назвать объединенные герцогства Королевством «Энторион» в честь великого воина-победителя, которого «Энторионом» именовали и сами побеждённые орки, отброшенные далеко за Ракшасу и земли варваров.
Так что первым официальным королём стал его сын Уоррен, прозванный «Мудрым», и сделавший приближённый королевский совет организацией, стоящей над властью короля в некоторые исключительные периоды времени. Тем самым было организовано то, что ныне называется Высшим Советом. А состав его участников с тех пор изрядно менялся, то сужаясь, то расширяясь.
У Уоррена Мудрого не было сыновей, а тогдашний совет не желал видеть женщину на престоле. Потому было произведено голосование членов Высшего Совета с подробным рассказом о каждой представленной кандидатуре. И выбирали из остальных влиятельных семей, причём только на «одно поколение», то есть на жизненный цикл избранника. Будут ли после смерти править его дети — решалось уже на месте по факту очередным таким конклавом.
— Ваше волнение понятно, — начал с поддержки Стэн, — И разумеется из тринадцати главных земель не у всех лад да дружба царят в отношениях. Порой и внутри отдельной семьи вспыхивают такие конфликты, что уже никак не до внешних дел, а уж если дело касается семейной вражды… Но позвольте, какая независимость при нашей торговой системе, когда мы стараемся наладить поставки товаров и сырья, изделий и продуктов, а так же поддерживать открывающиеся пекарни, кузницы и прочие предприятия, улучшающие нашу жизнь! Вы хотите, чтобы каждый герцог объявил самодержавие и вводил запрет на ввоз, поощряя изготовления местной продукции? Это же не может быть применимо ко всему!
— Я ведь потому и вспомнила восстание, сказала про зерно, — не сходила с этой темы уверенная в себе герцогиня семейства Виалант, — Все очень зависят от пшеницы с полей Бреттенберга, от ячменя, овса, но лучше вложиться в пахоты каждого герцогства. Да, мы не получим такой же крупный урожай, но наши пашни было бы очень неплохо расширить, или хотя бы не отправлять большой налог королю!
— У вас в Гладшире, и у достопочтенных Лекки плодородные земли, — напомнил герцог Уинфри, — Мы в Карменгхейме тоже не жалуемся. А бы бывали в землях Лотц, где невозможно посреди трясин и болот устраивать пастбища и обширное земледелие? А в заснеженных краях Астелии, где если б не руда и самоцветы, экономика бы вообще просто рухнула. Звериного мяса с охотничьего промысла там едва хватает на своих, им было б нечем торговать.
— Ну, вот, как видите, на своих зато хватает, — подметила женщина, хмыкнув на такой ответ.
— Сэр Кромвелл, вот расскажите ей и нам, какие скудные пашни в Карпат, — попросил Стэн Стэплтон у стоящего по правую руку от него и чуть поодаль, чтобы не мешать их с королём изначальному диалогу Витте.
