но ветер стряхивал воду с листьев, и это было очень неприятно. С костром тоже дело не ладилось. Карлики умеют разжечь огонь почти везде и почти из всего, с ветром или без ветра; но сейчас это никак не удавалось даже Оину и Глоину, считавшимся особенно искусными в своем деле.
Тут один из пони испугался чего-то и кинулся прочь. Не успели они поймать его, как он очутился в реке; и не успели вытащить его оттуда, как Фили и Кили чуть не захлебнулись, а всю поклажу унесло водой. Там была, главным образом, провизия, так что у них осталось очень мало ее на ужин и еще меньше — на завтрак.
Они сидели, ворча, мокрые и мрачные, пока Оин и Глоин продолжали попытки разжечь костер и ссорились при этом. Бильбо уныло думал о том, что приключение — это не только прогулки верхом под майским солнцем, когда Балин, всегда бывший у них передовым разведчиком, заявил: — Там, впереди, огонь!
Невдалеке был холм, заросший деревьями, и в темной массе этих деревьев виднелся красноватый приятный огонек, словно там горел костер или факел.
Некоторое время они смотрели на этот огонь, а потом заспорили. Одни говорили «Да», другие — «Нет» Одни считали, что нужно непременно пойти и посмотреть, и что все, что угодно будет лучше, чем скудный ужин, еще более скудный завтрак и мокрое платье на всю ночь.
Другие возражали: — Эти места разведаны плохо и лежат слишком близко к горам. Здесь не бывает никакой охраны порядка, здесь еще не побывали составители карт. Едва ли здесь слышали даже о каком-нибудь короле, и чем менее любопытны мы будем, тем меньше у нас будет неприятностей. — Некоторые говорили: — Но ведь нас четырнадцать. — Другие:— И куда только скрылся Гандальф? — Этот вопрос повторяли все. И тут дождь полил снова, и Оин с Глоином начали драться.
Это прекратило споры. — В конце концов у нас есть Вор, — сказали они и двинулись, ведя пони (со всею надлежащею осторожностью), в сторону огня. Они поднялись на холм, вступили в рощу и шли все дальше, но не видели дороги, которая могла бы вести к дому или к ферме; и, несмотря на все старания, они не могли, пробираясь в темноте среди деревьев, обойтись без громкого шуршания, треска и скрипа, не говоря уже о ворчании и спорах.
Вдруг они увидели красный огонь совсем близко между стволами впереди.
— Теперь пусть действует Вор, — сказали они, взглянув на Бильбо.
— Вы должны пойти туда и узнать, что это за огонь и для чего он, и вполне ли он безопасен, — сказал Торин Хоббиту. — Ступайте же осторожно и вернитесь поскорей, если все в порядке. Если нет, то вернитесь, если сможете. А если не сможете, то закричите дважды совой и один раз филином, и мы сделаем все, что сможем.
Бильбо пришлось идти, прежде чем он успел объяснить, что умеет кричать совой так же, как летать нетопырем. Но, во всяком случае, Хоббиты умеют двигаться по лесу совершенно бесшумно. Они этим гордятся, и Бильбо не раз фыркал, слыша то, что называл «карликовским трам-тарарамом». Не думаю, впрочем, чтобы мы с вами услышали этот шум в такую ненастную ночь, даже если бы весь отряд прошел в двух шагах от нас. Что же до Бильбо, осторожно продвигавшегося в сторону огня, то он не заставил бы самого чуткого зверя шевельнуть даже усом. Поэтому он подкрался к самому костру, — ибо это и был костер, — никого не потревожив. И вот что он увидел.
Вокруг очень большого костра из буковых поленьев сидели трое, и все они были очень большими. Они пекли баранину на длинных деревянных вертелах и слизывали сок с пальцев. От баранины пахло очень вкусно. Был здесь также бочонок доброго пива, и они пили из него кружками. Но это были Тролли. Явно Тролли. Это видел даже Бильбо, хотя и был всегда домоседом: видел по их большим, грубым лицам, по их размерам и форме ног, не говоря уже о речи, которая совсем-совсем не годилась для гостиных.
— Баранина вчера, баранина сегодня, и провалиться мне, если и завтра не будет баранина, — говорил один из Троллей.
— Давно уже нам не попадалось ни крошки человечины, — добавил другой. — Зачем только Вильям притащил нас сюда, не понимаю? Да и пиво кончается, это еще хуже. — И он подтолкнул под локоть Вильяма, делавшего глоток из своей кружки.
Вильям поперхнулся. — Заткнись! — сказал он, едва отдышавшись. — Не ждете же вы, чтобы народ сам приходил сюда на съедение к вам с Бертом? Вы вдвоем уже слопали полторы деревни, а мы спустились с гор совсем недавно. Чего вам еще? Пора бы уже вам сказать: «Спасибо, Билл, за славный кус жирной овцы, вроде этой». — Он оторвал зубами кусок от бараньей ноги, которую жарил, и вытер себе губы рукавом.
Да, боюсь, что так ведут себя все Тролли, даже те, у кого на плечах только по одной голове. Услышав все это, Бильбо почувствовал, что должен тотчас же сделать что-то. Либо потихоньку вернуться и сообщить своим друзьям, что видел огромных и злых Троллей, готовых для разнообразия отведать жаренного Карлика или даже пони; либо показать свою воровскую ловкость. Настоящий, первоклассный Вор мог бы сейчас обшарить Троллям карманы, — это почти всегда стоит труда, если уметь взяться, — похитил бы баранину с вертелов, стащил бочонок с пивом и скрылся раньше, чем его заметят. Другие, более практичные, подкрались бы незаметно и вонзили бы в каждого из Троллей по кинжалу. А тогда можно было бы провести всю остальную ночь превесело.
Бильбо знал это. Он читал обо многом таком, чего никогда не видел и не делал. Он был в сильной тревоге и смятении; ему хотелось бы быть за сотню миль отсюда, и все же — и все же он почему-то не мог вернуться к Торину и остальным с пустыми руками. Итак, он стоял в тени и не мог ни на что решиться. Из всех воровских проделок, о которых он слышал, легче всего казалось обшарить у Троллей карманы, так что он в конце концов прокрался за деревьями и очутился за спиной у Вильяма.
Берт и Том отошли к бочонку, Вильям снова тянул из кружки. Бильбо набрался храбрости и запустил руку в его огромный карман. Там был кошелек, показавшийся Хоббиту с мешок величиной. «Ага!»— подумал он, осторожно вытаскивая кошелек. — «Лиха беда начало!»
Беда действительно была, и лихая! Кошельки у Троллей коварны, и этот
