Запоздало накатило чувство отвращения к само́й себе, и Тиниара громко всхлипнула. Ей постоянно снились кошмары, но подобное было впервые — в этих снах девушка была так распущена и вульгарна, лишь после пробуждения осознавая, насколько это неправильно. Там, в грёзах, ей нравилось то, что она делала. И за что она так с Эриком?
— Ты там что, плачешь? — сонно спросила Грета. — Снова приснился кошмар?
Тиниара часто будила соседку своими криками — иногда она перемещалась прямо во сне в такие места, где ей было больно и страшно. А иногда ей снилось, что она туда переместилась. Она даже не всегда могла понять, во сне было перемещение или наяву. Соседка тем временем вылезла из своей постели и подошла ближе к Тин.
— Ну чего ты рыдаешь? Ведь уже проснулась, — зевая, спросила она.
— Я… Эрику… изменила, — всхлипывая сказала Тин.
— Что? — не расслышала Грета, а когда осознала смысл, переспросила, удивлённо распахнув глаза. — Чего-чего? Когда? С кем?
— Только что, с Дилианом.
— Ты же вечером с принцем гуляла, когда успела? — сон у неё как рукой сняло, девушка потрясённо прикрыла рот ладонью в ожидании страшного признания.
— Во сне, — призналась Тин. Выражение лица Греты сменилось на недоумённое, потом она прикрыла рукой глаза и рассмеялась. По щекам Тиниары продолжали бежать слёзы, и ничего смешного она точно не наблюдала, поэтому обиженно выдала. — Что ты ржёшь? Мне стыдно.
— За что? — утирая слёзы, которые выступили на глаза от смеха, спросила соседка. — Сны — это не поступки, и даже не твои мысли и мечты. И уж точно во сне нельзя кому-либо изменить. Ты хоть раз думала о Дилиане в этом смысле? После того как начала встречаться с Эриком?
— Нет, — чуть покривила душой Тин. — Но это было так реально. И я такое творила...
— Эрик тебя так и не поцеловал? — Тин опустила взгляд. — Значит, нет. Слушай, ты намекни ему уже. Мне кажется, твои сны — последствия неудовлетворённых желаний. И хватит себя накручивать.
Хватит себя накручивать? Что за совет такой? Грета, слегка посмеиваясь, отправилась спать, а Тин лежала в постели не в силах сомкнуть глаз до тех пор, пока кожу не закололо, и она не переместилась. Оказавшись на балконе, Тиниара очень обрадовалась, но радость быстро сменилась разочарованием — она была не одна. Кто-то стоял к ней спиной, опираясь на перила и глядя вниз. Девушка пошатнулась от неудобной позы и, не удержавшись, сделала шаг. В такой тишине это было всё равно, что закричать, и парень обернулся, с удивлением глядя на неё.
— Эрик? Что ты здесь делаешь?
— Мне не спалось. Всё думал о том, как мы расстались. А ты что здесь делаешь? Да ещё в таком виде.
Тиниара смущённо оглядела себя — спала она в длинной рубашке мужского кроя и, соответственно, переместилась в ней же.
— Мой дар... перенёс меня сюда.
— Надо же, — вздохнул Эрик, жадно изучая её голые ноги. Казалось, он впервые смотрел на неё вот так: восхищённо и немного распущенно. — Такой подарок. Ещё несколько мгновений в твоём обществе.
Тин плавилась под его взглядом, но недавние события, пережитые во сне, не давали покоя, и она смущённо обхватила себя руками.
— Не смущайся, — Эрик с сожалением отвернулся и поднял в воздух ладонь. На девушке тут же материализовалось синее бархатное платье с юбкой в пол, кружевными воротником и манжетами на длинных рукавах.
— Спасибо, — с облегчением выдохнула Тин. В голове судорожно крутились мысли: как сказать ему о своих желаниях и не показаться распущенной? Раньше ей подобные беседы вести не приходилось. Впрочем, Эрик её опередил.
— Я тебе наскучил, Тин?
— Что? — удивлённо переспросила девушка.
— За последние пару дней ты как будто отдалилась. И я часто ловлю такой твой взгляд... разочарованный, что ли.
— Я не…
— Я пойму, только скажи честно: ты больше не хочешь со мной встречаться?
— Я хочу, чтобы ты меня поцеловал, — выпалила Тиниара, чувствуя, как горят от стыда щёки и уши. Эрик поднял одну бровь, настроение его явно поменялось, а Тин покраснела ещё больше и добавила. — Мне так сильно этого хочется, но ты словно не воспринимаешь меня всерьёз. Будто я не девушка, а младшая сестра…
— Младшая сестра? — переспросил он и быстрым шагом подошёл к Тин. — Разве так обнимают своих сестёр?
Его руки сжали талию девушки, притягивая вплотную к себе, потом переместились на спину, отчего Тин прогнулась, плавясь в его руках. Дыхание сбилось и стало тяжёлым, а парень всё не останавливался, склоняясь ближе.
— Ты представить себе не можешь, как сильно я этого хотел, — прошептал принц в её губы и поцеловал. Тиниара запустила пальцы в его волосы, боясь, что парень разорвёт поцелуй, но этого не потребовалось — девушку выкинуло обратно в своё тело. На ней вновь была её ночная рубашка. Она обняла себя руками чувствуя смесь разочарования и счастья, улыбнулась. На глаза навернулись слёзы, но на этот раз не от стыда, а от разрывающих сердце чувств. Хотелось сорваться и бежать обратно в башню, но она понимала, что комендант Эрику не страшен, а вот ей может здорово испортить жизнь, и потому оставалась на месте.
1.10
Это походило на наваждение. Поцелуй. Всего лишь поцелуй от молоденькой неискушённой девчонки, а ощущение, что ему грудь вспороли и душу сквозь неё вытащили. И ведь опять сбежала от него, зараза! Эрик неуютно поправил натянувшиеся в паху брюки, вздохнул поглубже — лёгкие отозвались приятной болью. Возбуждение было настолько сильным... он, недолго думая, рванул к её комнате — проведёт мимо коменданта, если понадобится, но то, что они начали, продолжит.
Он уже почти подошёл — оставался последний поворот до комнаты Тин, когда заметил перед собой силуэт. Не узнать эту блондинку было сложно, как и не понять, что движутся они в одном направлении. Иллюзия, накинутая на парня, не позволяла Элире его разглядеть, поэтому Эрик пошёл следом. Так и есть, остановилась справа от двери Тиниары, оперлась о стену, закрывая глаза… Больше он не ждал — преодолел последние метры до сестры, скинул морок, схватил за руку и дёрнул на себя с такой силой, что это недоумение поморщилось.
— Ты что здесь делаешь, а, тварь?
— Эрик? — испуганно вылупилась на него девушка.
— Я тебе вопрос задал.
— Ничего, просто шла к подруге…
— Ты за идиота меня принимаешь? Я сказал тебе держаться от неё подальше, с первого раза не поняла? Мне писать письмо Ильмиру, чтобы он передал послание отцу?
Ведь уже пригрозил ей единственным компроматом, который удалось в своё время достать — запись её мамаши, изменяющей их отцу, что ещё нужно? Элира распахнула глаза от страха, но этого было явно недостаточно. Пришлось разжевать.
— Если подобное вскроется — вас обоих лишат любой материальной поддержки, и тогда вам придётся вернуться в ту клоаку, из которой эта дрянь в своё время выбралась. Кем там она была? Певичкой в каком-то трактире? Нравилась мужчинам и по рукам ходила? До сих пор не могу поверить, что отец не только изменил с ней своей жене, но и притащил её вместе с ребёнком в подоле прямо к нам в дом. С удовольствием выставлю вас обратно!
— Да пошёл ты, — прошипела мелкая мегера. Только Эрик ещё не закончил.
— Но знаешь, что самое забавное? Если вас сейчас выбросят на улицу, то мать не сможет зарабатывать так же, как раньше — возраст берёт своё. Она уже не молоденькая нимфетка, а чем богаче мужчина, тем более юных дев он хочет видеть в своём окружении. И работать придётся тебе, чего, если я хорошо тебя знаю, ты не умеешь, да и не хочешь.
Элира недовольно поморщилась, но согласно кивнула. Теперь они вновь могли вести себя «почтительно», лишь изредка развлекаясь сарказмом в адрес друг друга, но в комнату к Тин Эрикиль уже не пошёл — вспышка гнева вернула ему самообладание и стёрла неожиданно накатившее желание.
Встретились они на следующий день. После того как Тин переместилась в башню среди ночи, о возврате к формальному общению речи уже не шло, но и того безумия больше не ощущалось. Она открывалась, начинала откровенничать, только отношения всё равно развивались слишком медленно, а принцу скоро нужно будет вернуться к матери. Каждый день, что дариец проводил вдали от неё, наполнял сердце страхом, что он не успеет попрощаться. Но Тиниара не была готова уехать из академии, и Эрик это отлично понимал. А попытки поторопить могли привести к тому, что она перестанет ему доверять, и всё придётся начинать сначала. Её неуверенность проявлялась в мелочах. Например, однажды они стояли в башне, и девушка спросила:
