– Она добрая. Ласковая. И матушка ее хорошо учила, только тут знания эти никому не нужны. Скажи нашим, что для рыбы особая вилка положена, так на смех поднимут. А то и пулю всадят.
– За что?
– Чтоб не выпендривался, – чистосердечно сказал Эдди. – Возьми ее с собой. Найди мужа. Нормального.
– А она согласится?
– Согласится.
Вот насчет этого Чарльз сомневался.
И не только насчет этого… но сомнения Чарльз разумно оставил при себе. А протянутую руку пожал, скрепляя договор.
Глава 5
О магах, Силе и окрестных пейзажах
Выезжали засветло.
Эдди заседлал лошадок, матушка собрала сумки, а я оружие проверила. Наше. К графчику, который прямо с утра на меня выпялился, будто диво дивное узрел, лезть не стала. То ли испереживался человек за ночь, то ли просто не выспался, мало ли. Главное, что сделался он нервозен до крайности.
А чего тут?
Поздно уже переживать.
Но хотя бы в седло сам забрался, а то ведь с этих, которые с Востока, всякого ожидать можно. Эдди, склонившись, подставил лоб под матушкин поцелуй, как делал всегда.
На удачу.
– Будьте осторожны, – сказала матушка, а потом тише добавила: – Не бойся, милая. Уильям не причинит тебе вреда.
Ну… оно-то, может, и так, но как-то слабо в это верилось. Да и усвоила я уже, что у каждого человека свое понятие о полезном.
Поехали.
Эдди впереди. Я за ним, а графчик наш следом. И главное, едет да спину взглядом сверлит, того и гляди насквозь просверлит. А я чего? Я будто и не замечаю. Только пояс с револьверами поправила на всякий случай.
Непонятно, что у него на уме. И не спросишь.
Усилием воли я отрешилась и от графчика, и от взгляда его. А там и отсекла внешнее, мешающее, сосредоточившись на Силе, что норовила выплеснуться волной, но мне-то иначе надобно.
Потихоньку.
Потихоньку сложнее всего, и книжка, Эдди купленная у нашего мага, если и помогла, то слабо. То ли не так я ее прочла, то ли Дар мой иного свойства, но…
Пусто вокруг.
Тихо.
Стая койотов улеглась возле обглоданной бизоньей туши. Хитрый лис прячется в кустах. Пара тетеревов да мелочь лесная вроде молодого зайца, что спешит уйти прочь. Нет, людей нет.
Кроме тех, которые рядом.
Я заставила себя дышать ровно, как в книге писано. Вдох. И выдох. И вдох. И Силу почувствовать. Правда, с последним как-то не очень получалось. То дыхание сбивалось, то Сила норовила вырваться.
– Если позволите… – От этого голоса я вздрогнула и едва с седла не свалилась, а со мною даже в годы юные этакого не приключалось. – Вы слишком стараетесь. Чересчур контролируете все. Ясно?
– Нет, – положила я руку на револьвер, показывая, что к задушевным разговорам не расположена.
И вообще, как он понял?
– К слову, скрывать свою ауру у вас получается отлично. – Графчик подъехал ближе. – Признаться, даже я сперва не понял, что вы одарены.
Лучше бы и дальше не понимал.
Нет, теперь-то, в одежде обыкновенной, он на человека похож сделался. Только кожа чересчур белая да волос светлый уложен аккуратно. И как у него выходит-то? Даже под шляпой прическа не растрепалась.
Ишь.
И улыбается. Этак подозрительно дружелюбно.
– Оттого и удивительно. Работа с внешним слоем ауры требует высочайшего уровня контроля, и далеко не все маги способны скрывать свою одаренность.
– Это не я. – Руку с револьвера я убирать не стала. – Это Эдди.
– Ваш брат?
– Ага. Домой съездил. Камушек привез. На веревочке, – зачем-то уточнила я, глядя, как меняется выражение лица этого вот… графчика.
А ведь мне с ним ехать.
Потом.
Когда все закончится.
Нет, можно, конечно, и не ехать. Кто меня заставит? Точно не Эдди, но… он прав, если не во всем, то во многом. Может, нравом я и не удалась, но дурой-то никогда не была.
– Вы имеете в виду… орочий талисман? – тихо спросил граф, будто тут было кому, кроме койотов, подслушивать. Хотя тишину разорвал протяжный крик падальщика, от которого вздрогнули уже и лошади, и этот вот, белобрысый.
Я же молча вытащила камушек, который Эдди самолично повесил мне на шею, а веревку завязал тем самым узлом, который и сам вряд ли бы распутал. Веревка из буйволиной кожи плетеная и тоже непростая. В общем, как я подозревала, снять этот камушек можно, лишь голову мне отпиливши.
– Удивительно… – Графчик склонился ко мне и сам едва не свалился, правда, сумел-таки удержаться. – Признаюсь, на Востоке порой случается кое-что купить, но… о магии орков там ходят разные слухи.
Я кивнула.
– С ним легче.
Камушек был обыкновенным.
С виду.
Беленьким, гладеньким, слегка кривоватым и с дыркою, которая явно не сама собой возникла. Его хотелось гладить, и к коже он льнул, успокаивая. Иногда камень раскалялся, а порой делался вовсе холодным, но я привыкла.
С ним хотя бы Сила успокоилась, а то ведь так и норовила выплеснуться.
Графчик потянулся к седельным сумкам, явно надеясь вытащить из них что-то нужное, но после передумал. И то верно, дорога постепенно сужалась, а из сухой травы вдали стали подниматься узкие спины горных перевалов. Пока они гляделись как камни, что прорывали хилую шкуру земли, но я знала, что постепенно камней станет больше, а после они и вовсе сольются в темно-бурое, словно освежеванная туша, тело Драконьей скалы. Эдди сказывал, что когда-то здесь и вправду водились драконы. Он даже зуб как-то притащил, преогромный, и мы его хранили, а потом показали матушке, а она сказала, что это не дракон, но древний зверь из тех, которые давным-давно вымерли. Сначала было обидно, но потом мы покумекали и решили: почему бы древнему зверю драконом не быть? То-то и оно… Скалы тут не сказать чтобы вовсе непроходимые – если знать дорогу, то можно и на ту сторону перебраться. Правда, ничего-то хорошего там нет.
За хребтом начинались земли сиу, а те к чужакам относятся… В общем, хорошо, что горы высокие.
– Гм… полагаю, он выполняет роль искусственного стабилизатора потоков, – глубокомысленно заявил графчик и нос поскреб. Шляпу-то он взял модную, с узенькими полями, а потому хоть и сидела она преотлично, но тень давала слабую.
Вон и нос уже покраснел, а к вечеру и вовсе сварится.
Сказать, что ли?
Или не говорить? Эдди как-то обмолвился, что не стоит мешать людям самоубиваться.
– Однако вам все одно надо учиться.
– Надо, – согласилась я.
Вот кто бы спорил? Я ведь не против. Одно дело, когда вспыхивает урод, который накинул тебе на шею удавку и душит, зная, что никуда-то ты не денешься, а еще нашептывает на ухо всякое-разное про то, что с тобою, придавленной, сотворит. Его не жаль было. Но вместе с тем не отпускала мыслишка: что, если вдруг в следующий раз Сила вырвется на другого человека? Такого, который не заслуживает быть сожженным? Или вовсе на кого из своих.
На Эдди.
Или матушку.
Мамаша Мо порой доводит меня до белого каления своими гимнами, распевать которые она повадилась на рассвете, а дом наш старый. Пастор тоже надоедливый. Вечно пеняет мне за отсутствие набожности и поведение, не подобающее приличной девице. Сам-то он человек неплохой, но работа такая. И что, если… Или вот Салли, дочка шерифа. Вечно она надо мной посмеивается со своими подружками.
Проклятье.
– Главное – сохранять душевное равновесие. – Графчик оживился, верно решив, что если тут вокруг тихо, то и поболтать можно. – Помнить, что ваша Сила не причинит вам вреда.
– Еще не хватало, – буркнула я.
– История знает всего несколько примеров, когда Сила разрушила носителя, но это скорее исключение из правил.
– Утешает.
Я опять прислушалась к себе.
И на Эдди поглядела. А тот обернулся и кивнул: мол, все спокойно. Что ж, раз так… Сила силой, но Эдди я верила больше, чем себе. Он умел слышать.
– Гм… да… пожалуй. В общем, не пытайтесь ее сдерживать.
– Рехнулись?
Да если я сдерживать не стану, от него кучка пепла останется. Небольшая такая. Прошлая в шляпную коробку влезла, которую матушка потом искала, а я соврала, будто ее крысы попортили. О происшествии мы с Эдди решили матушке не говорить.
