должны были хранить традиции при себе, подумал он.
Он нашел маму на кухне, она работала за стойкой, а братья сидели за столом и поглощали Ракфиск на тостах. Он открыл холодильник и нашел два пакета молока. Первый был наполнен тонкой голубовато-белой жидкостью. Сыворотка — это то, что остается после того, как молоко сворачивается для приготовления сыра. Он застонал и засунул его обратно.
— В сыворотке полно белка, Мэтти, — сказала мать. — Ты не получишь другого.
— О, он не станет больше, что бы он ни пил, — сказал Джейк. — Или сколько бы он ни поднимал гирь. В его возрасте мы с Джошем были крупнее Мэтта.
Джош пожал плечами.
— Ненамного. Еще есть время. Может, если бы он присоединился к футбольной команде…
— Я люблю бокс.
Мать старалась не морщиться. Она не любила бокс. Или борьбу, Мэтт тоже, хотя и был хорош. Она сказала, что боится, как бы он не поранился, но он знал, что она просто не понимает. Футбол был единственным настоящим видом спорта в доме Торсенов. Или во всем Блэквелле.
— О, — сказала она. — Дедушка спрашивал о тебе вчера вечером. У тебя больше не было… — она указала на его амулет. — Вспышек гнева?
Мэтт изо всех сил старался сохранить непроницаемое выражение лица.
— Нет, с прошлого раза. — Что технически было правдой. Только не о том «прошлом разе» она знала.
Мама облегченно вздохнула.
— Хорошо, — сказала она. — Теперь, позволь мне дать тебе Ракфиск на завтрак.
Вечер научной ярмарки. Около сотни человек слонялись по спортзалу, делая вид, что интересуются проектами.
Хантер стоял возле стола Мэтта.
— Я не понимаю.
— Это потому, что тебе лень читать. — Коди махнул рукой на объяснение Мэтта. — Что неудивительно, поскольку ты слишком ленив, чтобы заниматься собственным проектом. Ты думал, никто не заметит, что ты одолжил у брата?
Проект Хантера должен был быть вулканом, но после трех лет хранения «лава» продолжала вытекать через отверстия, которые прогрызли мыши.
Мэтт услышал фырканье. Он оглянулся и увидел Фина, у которого был свежий синяк под глазом. Он сидел рядом с Лори, опустив голову, словно пытаясь скрыть синяк.
Когда Лори подошла к столику Мэтта, Фин нахмурился. Лори просто смерила его взглядом, а потом спросила Мэтта:
— Что это такое?
Мэтт начал было объяснять, но тут заметил, что к нему направляются его дедушка и двое старших Торсенов, и переключился на взрослую лекцию.
— Это из Скандинавского мифа, — сказал он. — Волки, Скелл и Хати, гонятся за солнцем, Соль, и Луной, Мани.
Он махнул рукой в сторону доски, где волки-тени должны были гоняться за двумя светящимися шарами на модифицированном железнодорожном полотне. Однако это не сработало, и они не двигались. Откусили больше, чем могут прожевать, сказал отец. Тем не менее, все выглядело нормально. Дедушка и остальные остановились, чтобы лучше рассмотреть.
— В истории, они, наконец, поймали их. — Мэтт наклонился, чтобы подтолкнуть Волков по дорожке, и они набрали скорость, пока не перешли через шары, а игрушечный шар в середине потемнел. — Это знаменует начало Рагнарека. Битва богов. С научной точки зрения это можно рассматривать как объяснение затмений. Во многих культурах существовал миф, объясняющий, почему солнце исчезает и как его вернуть.
Он указал на вторую доску, покрытую изображениями затмений, графиками и описаниями. Это была работа на скорую руку и выглядела соответственно, но все было не так плохо, как у некоторых… или так он продолжал утешать себя.
— Это очень интересно, Мэтти, — сказал дедушка, положив руку ему на плечо. — Откуда у тебя такая идея?
Мэтт пожал плечами.
— Это просто пришло мне в голову.
— Пришло?
Голубые глаза дедушки встретились с глазами Мэтта, и под его пристальным взглядом Мэтт почувствовал, что его колени дрожат. Дед изучал его еще минуту, поджав губы под седеющей рыжей бородой. Затем он хлопнул Мэтта по спине, что-то пробормотал старейшинам, и они двинулись дальше.
Мэтт получил «B», что было здорово для поспешного проекта, который на самом деле не правильно работал. Учителя казались счастливыми. Его родители — нет. Они вышли, когда он упаковывал проект, и он разбирал его осторожно, медленно, надеясь, что они устанут ждать и уйдут.
— Значит, это просто пришло тебе в голову, — произнес голос позади него.
Это был дедушка. Спортзал был пуст, последние дети и родители выбегали.
Мэтт кивнул.
— Мне жаль, что я не победил.
Дедушка обнял Мэтта за плечи.
— Наука — не самый сильный предмет. У тебя «B». Думаю, это здорово. — Дед указал на ленту почетного упоминания на столе Мэтта. — И это даже лучше, чем здорово.
Из тридцати проектов, представленных на ярмарке, пять получили почетное упоминание. Плюс были победители — первое, второе и третье место. Так что это не было большим достижением, но Мэтт пробормотал спасибо и начал складывать листы.
— Итак, Мэтти, теперь, когда остались только мы, скажи мне, как это пришло к тебе?
Мэтт пожал плечами.
— Мне приснился сон.
— О чем?
— Волки, пожирающие Солнце и Луну. Начало Великой Зимы.
— Фимбулвинтер. [2]
Мэтт кивнул, и ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, что дедушка замер. Когда он увидел выражение лица старика, его сердце забилось сильнее. Он должен быть осторожнее. Со старейшинами нельзя так просто говорить о снах. Особенно о снах о Рагнареке.
— Я беспокоился о своем проекте, — сказал Мэтт. — Это был просто глупый сон. Знаешь, такие, где если ты провалишь свой проект, миру придет конец. — Он закатил глаза. — Глупо.
— Что именно ты видел?
На лбу Мэтта выступил пот. Когда он глянул на деда, его руки дрожали.
— Все в порядке, Мэтти, — прошептал дедушка. — Мне просто любопытно. Расскажи мне об этом.
Мэтт так и сделал. У него не было выбора. Это говорил не только его дедушка… это был мэр Блэквелла и законодатель города.
Когда он закончил, дед кивнул, будто… довольный. Он выглядел довольным.
— Это… это был всего лишь сон, — выпалил Мэтт. — Знаю, ты веришь в эту чушь, но это было не так. Я не хотел…
Дедушка прервал его, наклонившись и положив руки на плечи Мэтта.
— Ты не сделал ничего плохого. Мне просто любопытно. Всегда интересно услышать, откуда приходит вдохновение. Я очень горжусь тобой. Так было всегда.
Мэтт неловко поерзал.
— Мама с папой ждут…
— Конечно, ждут. Я всегда знал, что ты особенный, Мэтти, — сказал дедушка после еще одного быстрого объятия. — Скоро об этом узнают и все остальные.
Он отстранился, хлопнул Мэтта по спине и протянул ему коробку.
— Неси, а я возьму твои записи.
