Ознакомительная версия.
Возможно, вокруг шумели или пели песни, может быть, ко мне обращались с вопросами – не знаю.
– Куда уйдем?
– К нам в спальню.
– Мария Тихоновна не разрешила, – сказала Даша. – Она просила не оставаться наедине.
– Почему?
– Ты знаешь.
– Честное слово, не знаю. Она боится, что я сделаю тебе плохо? Видно, удивление мое было настолько искренним, что Даша
вдруг засмеялась.
– Предлагаю компромисс, – сказала она. – Рядом с этой комнатой есть перевязочная. Она пустая. Мы проходили мимо, мне надо было носок поправить, и я туда заглянула. Мы дверь закрывать не будем.
– Хорошо.
Она пошла впереди, неся тарелку с кусками торта, а я следовал за ней с остальной добычей.
На полпути в коридоре она остановилась и увидела, что ее ассистентка, некрасивая Раиса, беседует с доктором Блохом.
Она заговорила с Раисой. Я еще не успел подойти, поэтому не слышал, о чем был разговор, зато все понял.
Ассистентка обернулась к Блоху, Блох кивнул, тут и я подоспел, и Блох сказал мне:
– Если вам есть о чем поговорить, почему бы не уединиться. Тут кто-то включил музыку, оркестр заиграл громко, словно
Начался новогодний вечер.
Даша включила свет в перевязочной.
Сколько раз я бывал здесь на осмотрах, но впервые увидел эту комнату без врачей, без делового, свойственного ей антуража и настроения.
Письменный стол с компьютером стоял у стены.
– Ставь сюда, – сказала Даша.
Она поставила тарелку с тортом на стол.
– Чего не хватает, – сказала она, критически осмотрев наш праздничный стол, – так это выпивки.
– У нас не бывает, – признался я.
– Знаю, знаю, не в деревне родилась, – улыбнулась Даша. У нее были жемчужные зубы. Не просто белые, а с внутренним отблеском.
– Схожу посмотрю, не поставили ли чай.
– Поставили, – сказала Леночка, наша медсестра, входя к нам. Она несла две большие кружки, надев их ручки на пальцы левой руки. В правой был чайник.
Она ловко, как официантка, поставила чашки на стол.
– Наливайте, – предложила она, – тут уже заварено.
– Ну, у вас обслуга! – обрадовалась девушка.
– Я бы не стала называть меня обслугой, – улыбнулась Леночка. Улыбнулась улыбкой слез – где-то я это слышал. – Желаю счастья, – сказала Лена. Она закрыла за собой дверь.
– Придется тебе на мне жениться, – засмеялась Даша, – такой заботы я еще никогда не встречала.
Ей было забавно. У нее обнаружилось чувство юмора.
А я за мою относительно короткую жизнь еще никогда не оставался с женщиной один в комнате. У некоторых из моих братьев бывали связи с женщинами – санитарками, сестрами, уборщицами, и Григорий Сергеевич не возражал против них, потому что весь персонал женского пола в нашем Институте подбирался тщательно и женщины проверялись, словно любовницы президента.
В прошлом году я влюбился в нашу повариху Лизавету. Она была веснушчатой хохотушкой, и ни халат, ни платье не могли скрыть больших мягких грудей, что распирали одежду и норовили вывалиться, выскочить из заточения. Мы к ней неслись, как мухи на мед, но в отличие от Лешеньки и Марика я был в нее влюблен и даже писал стихи.
Лизавету уволили после того, как на нее накинулись втроем наши мальчики. Но нельзя сказать, что виноваты были только они. Лизавета сама устроила праздник в своей подсобке, а подробности вам, наверное, известны.
– Ты чего замолчал? – спросила Даша. Она разлила чай по чашкам, развернула «Каракум» и разгладила фантик.
– У нас некоторые девочки собирают фантики, – сообщила она. – А что ваши мальчики собирают?
– Даже не задумывался, – ответил я. – Кажется, Лешенька собирал телефонные карты.
– Совершенно неинтересно, – сказала Даша. – Вас на экскурсии возят?
– Редко, – признался я. – Григорий Сергеевич не хочет привлекать излишнего внимания. Когда столько одинаковых вместе – люди пугаются. Начинают шептаться – клон, клон! – как будто в этом есть что-то стыдное.
– Ничего нет стыдного. Бывают естественные близнецы, а бывают клонированные. Я считаю, что нам повезло.
– Потому что вы красивые?
– Разумеется, красивых людей должно быть как можно больше. Зачем нужны уроды?
– Это наука вашей Марии Тихоновны?
– Ты пей чай, а то остынет.
На Даше была кофточка, розоватая с длинными рукавами, а джинсы в обтяжку. Мне хотелось бы посмотреть, какие у нее колени. Хотя я понимал – нет ничего проще, возвратись в гостиную и погляди на одну из ее клона. У всех коленки одинаковые.
А грудь у нее была небольшая. Плечи широкие.
Даша перехватила мой взгляд и сказала:
– Мы плаванием занимаемся. Я на спине первый разряд проплываю. Можешь себе представить, что я меньше года занимаюсь! И уже первый разряд. Тренер говорит, что я самая способная в группе.
– Мы тоже иногда плаваем в бассейне, – сказал я. – Но я тебя там не видел.
– Разные смены… Но у меня получается недостаток – видишь, какие широкие плечи получились. И мускулистые. Попробуй. Дай свою руку, попробуй. Да не так сильно! Ты мне плечо оторвешь!
– Извини, я нечаянно.
– Верю, что нечаянно. Еще чаю хочешь?
– Нет, спасибо.
– Я себе еще налью. А ты сильный.
– Обыкновенный, как все.
– Довольно скучно, правда?
– Скучно.
– Хорошо, что мы к вам в гости пришли.
– Жалко, что раньше не приходили. Мы еще встретимся?
– Почему ты так спрашиваешь?
– Ведь не каждый день вас будут к нам в гости приводить.
– А как нам встретиться?
– Не знаю, я думаю. Еще не знаю, но думаю.
– Можно я конфеты возьму? У нас таких не дают. И знаешь почему? Маруся боится, что мы растолстеем. Она говорит: матери будущих спасителей Земли должны быть стройными, как Венеры.
– Какие еще спасители Земли?
– Ну ты же должен знать! Скажи, какая у тебя цель в жизни?
– Жертвовать собой ради других людей, – проговорился я, хотя обещал о таких вещах не говорить.
– Чепуха. – Она посмотрела на меня в упор, и ее глазищи увеличились до какого-то умопомрачительного размера.
– Я близорукая! – пояснила Даша. – Это ненормальный размер. В пределах клона, как ты знаешь, бывают разночтения. Близорукость – это индивидуально. У остальных наших девочек глаза нормальные. И не надо мне пудрить мозги своей жертвенностью. Жизнь – простая штука. Но я на нее не обижаюсь. Женщина – в первую очередь мать, продолжательница рода. Ты, голубчик, осеменил меня и побежал дальше, а я должна выносить, родить, выкормить и выпустить в свет маленького человечка.
– Значит, вас выращивают как гарем? – спросил я.
– Не хами, или я сейчас уйду. Мы – невесты достойных мужей.
– Значит, вас знакомят, потом выдают замуж? Или без знакомства?
Ознакомительная версия.
