На полпути ее встретил ехавший верхом Вемунд Тарк. Взглянув на него, она еще раз убедилась, насколько мужественным он был. Как и Элизабет, он явно не питал интереса ко всем этим парикам и напудренным волосам. Его волосы были собраны на затылке и перевязаны бархатным бантом, и он был более изыскано одет, чем во время их последней встречи. Он выглядел как дворянин. Однако он оставлял впечатление довольно дикого человека, и именно такое сочетание глубоко запало в душу Элизабет.
Верхом на лошади он был красивее, чем раньше.
Он пересел к ней в коляску, лошадь сама следовала за экипажем.
— Я прошу прощения за то, что не смог приехать за вами в Элистранд, — сказал он. — У меня совсем не было времени.
— Ничего, — прошептала Элизабет, как обычно краснея в его присутствии. — Мать просила меня предупредить вас, что я не выношу пудру. А то вы еще подумаете, что я скверная женщина — раз не надеваю парик.
— Из-за этого беспокоиться не стоит, — сказал он сухо. — У меня, например, сейчас сложилось впечатление, что никто не сможет утонуть в пудре больше, чем скверные женщины. К тому же мы с вами похожи, мне тоже не нравится эта дурацкая мода.
— Вот именно, сто лет тому назад вовсе не было позорным ходить с непокрытой головой. Но у меня с собой всегда был парик на всякий случай. Я имею в виду, что, когда действительно было нужно, я выглядела вполне прилично.
— Спасибо, что вы пожелали приехать, — сказал он. — С моей родственницей сейчас действительно плохо. Я торопился, чтобы встретить вас и рассказать, как вам действовать.
— Это здорово, потому что мне приходится ориентироваться в ситуации на ощупь.
— Я понимаю. Могу я звать вас Элизабет?
— Естественно, пожалуйста, — сказала она, раздраженная своим постоянным смущением от общения с этим мужчиной.
— Благодарю. Что касается Лиллебрура, то вы будете общаться с ним время от времени у меня дома. В первый раз завтра вечером. Он как раз придет в гости, и я бы хотел, чтобы ты появилась одновременно.
Это прозвучало не как приглашение, а как приказ. «Не допусти, чтобы он командовал тобой, Элизабет!» Ну уж нет, она-то будет настороже!
— И он наверняка пригласит тебя поехать домой в Лекенес, — продолжил Вемунд Тарк.
— А знает ли он, что?..
— Я разговаривал с ним вчера. Согласно твоему желанию я пока не упоминал о том, что я сватался к тебе от его имени. Я сказал ему только, что повстречался с молодой девушкой, которая переехала в Кристианию, и что она ему, несомненно, понравится. Он, разумеется, заинтересовался этим. Я, однако, не сказал ему, что ты будешь ухаживать за Карин.
— Так твою родственницу зовут Карин?
— Да. И сейчас я должен тебе кое-что объяснить. Мы должны быть очень осторожными…
Она взглянула на его ноги, обтянутые бархатными брюками темно-сливового цвета. Под тканью угадывались мощные бедра. Одно колено распухло, как будто он сильно ушибся. Да, с его тягой к тяжелому физическому труду в лесу и в поле вовсе не удивительно подчас получать травмы.
Это колено и тугие мускулы бедер делали его таким человечным, таким живым и ощутимым. Она быстро отвела взгляд.
Она негромко произнесла:
— Я поняла так, что ее болезнь, в основном, не физическая?
— Я знал, что ты умница, — прошептал он. — Именно поэтому я тебя и выбрал. И потому, что ты дочь моего друга Ульфа. Ты очень похожа на него по характеру, а он один из немногих людей на свете, на которых я могу положиться.
— Ты хорошо сказал о моем отце, которого я очень люблю, — сказала растроганная Элизабет.
— Я сказал хорошо и о тебе, но ты этого не услышала, — проворчал он.
— Нет, я слышала. — На ее лице появилась мягкая, насмешливая улыбка. — Но ведь позволительно немножко притвориться скромницей? Но продолжай!
— Ты верно сказала, что она страдает психическими отклонениями и погружена в свой собственный мир.
— Но я правильно понимаю, она совершенно неопасна?
— Конечно, нет! Она прелестное маленькое создание. А самое важное, чтобы она продолжала жить в своем мире грез. Пробуждение в ней разума равнозначно ее убийству.
— Я понимаю. Она сбежала в другой мир? От реальности?
— Совершенно верно! Поэтому ее следует беречь. Я бываю у нее, но весьма редко. Она даже не знает, кто я такой, и ей не следует этого знать. Она называет меня «славный мальчуган».
— Значит, она пожилая дама?
— Ей сорок пять лет. Она знает, что меня зовут Вемунд, но не больше.
— Я чего-то не понимаю.
Вемунду было тяжело говорить.
— Ты понимаешь, она такой стала из-за меня!
— Что?
— Да, это правда. Это из-за меня она так сильно страдает. Я не могу и не хочу рассказывать, как это случилось, но я постарался обеспечить ей наилучший уход. Сначала ее поместили в омерзительный дом для умалишенных, но я вытащил ее оттуда и дал ей дом. А теперь на очереди самое сложное: она знает — то есть, если у нее восстановится нормальная способность понимать, — что именно Тарк разрушил ее жизнь. Но она не знает, что это был я или что меня зовут Тарк. Поэтому, что бы ты ни делала, Элизабет, никогда не произноси имени Тарка в ее присутствии. Это твое первое и самое важное правило!
Несмотря на некоторое замешательство она кивнула.
— Я обещаю.
Вемунд, похоже, успокоился.
— По этой же причине никто, кроме меня, не знает, что я о ней забочусь. Никто в Лекенесе, даже мой брат, ничего не знает, и тебе не следует упоминать о ней. Говори лишь, что ты составляешь компанию пожилой даме в Кристиании! Если они что-то разузнают, то тут же объявятся, потому что она и их родственница, и тогда все пропало.
— У Карин фамилия тоже Тарк?
— Нет, ее фамилия Ульриксбю.
Элизабет улыбнулась.
— Знаешь, когда ты упомянул о ней первый раз, то перед словом «родственница» ты сделал небольшую паузу. Поэтому у меня сложилось впечатление, что она твоя любовница.
— Боже упаси! — проворчал он, отвернувшись.
Экипаж катился дальше, приближаясь к Кристиании. Внутри этого обитого плюшем экипажа непроизвольно воцарилась интимная атмосфера, однако Элизабет хорошо осознавала дистанцию между ними.
Вдруг он резко повернулся к ней.
— Но Лиллебрур думает, что у меня есть содержанка. И пусть он и далее так думает.
Элизабет поинтересовалась:
— Очевидно, и я не должна упоминать при Карин Ульриксбю о семействе в Лекенесе?
— Ни при каких обстоятельствах! Это была бы катастрофа, потому что их всех зовут Тарк. Я не осмеливаюсь даже произносить их имен, так как мне неизвестно, насколько хорошо она могла их знать до того, как… стала такой.
— Она, судя во всему, перенесла нервное потрясение?
— Конечно! И неизлечимое!
— Это произошло по твоей вине?
