Как мне показалось, это тоже был чей‑то дневник. Почерк писавшего был красивым, понятным, и явно мужским. В нем присутствовали завитки, но такие я видела и у Николаса и у Натана, когда те писали официальные письма. Возможно хозяин дневника дворянин или сын дворянина. Жаль я не знала языка, на котором писал автор, хотя, признаюсь, раньше с переводом сказочных текстов проблем не возникало. Оставив попытки разгадать таинственное послание из прошлого какого‑то мужчины, я свернула лист и положила его под подушку.
Во сне я снова оказалась в своей спальне в Ристане. Но в этот раз Безликого рядом не было. И хотя, засыпая, я молилась, чтобы Безликий мне сегодня не приснился, получив желаемое, немного расстроилась.
Поворочавшись с боку на бок, сползла с постели и выглянула наружу. Комната та же, но, кроме двери в гостиную и в умывальню, появилась еще одна — сразу напротив кровати. В реальности, я точно знаю, на этом месте весит гобелен. Но какой смысл рассуждать, откуда здесь дверь, если я сплю?! Правильно — никакого. И я сделала то, что делаю всегда в своих снах — направилась смотреть, что там за этой дверью.
За дверью оказался длинный каменный коридор с рядом таких же дверей, которую я только что открыла. Кстати, она мне показалась знакомой, но подумать об этом не дал зуд в правой руке. Снова снежинка. Взглянув на нее, увидела, что та светиться и от нее идет пар, который стекает по руке, скользит по каменному полу и тянется к самой дальней двери.
— Ну, хорошо, — не стала я упрямиться, — пойдем, посмотрим.
Дверь была приоткрыта и я заглянула внутрь. За ней меня прятался еще один коридор с дверьми с одной и с другой стороны. Их было много, и все они были совершенно одинаковые. На мгновение стало жутко: вдруг я заблужусь и не смогу вернуться?!
— Какого фига! Это же только сон! — подбодрила я себя вслух, и, не закрывая дверь, пошла вперед, так как дым тянулся к двери напротив.
Приблизившись к ней, увидела, что дверь хоть и похожа на остальные, но ручка у нее совсем обледеневшая, а вокруг ореол инея.
— Попробуем, — буркнула я и без всякой надежды, что открою ее, взялась за ручку.
Меня обдало ледяным холодом, но к моему удивлению механизм поддался, и ручка со скрипом опустилась вниз. От этого звука у меня мороз пошел по коже. Дальше я как будто провалилась, но не вниз, а вперед. Оказалась в роскошнейшем помещении: абсолютно все в нем было сделано из горного хрусталя. Несмотря на полумрак, царящий в сказочных апартаментах, искусно обработанный камень сиял и переливался, завораживал и заставлял задержать дыхание от восторга.
— Ого! — восхитилась я.
Всласть поразевать рот мне не дали звуки со стороны огромной постели под полупрозрачным мерцающим балдахином, застеленной множеством перин и заваленной подушками. Ведомая любопытством, я заглянула под тонкую ткань.
«Не поняла», — застыла я в недоумении, разглядев, что в постели развлекаются двое, слава богу, — мужчина и женщина. Она невероятно красивая, стройная, подтянутая с роскошной молочно — белой грудью, крепкими бедрами и изящными ступнями. У нее длинные белые волосы, которые сейчас разметались вокруг нее, как белые шелковые нити, и руки так и тянуться прикоснуться к этой роскоши. У нее холеное породистое лицо, длинные ресницы и, я бы сказала, капризные губы, уголки которых, даже на пике страсти все равно смотрят вниз.
Его мне видно только со спины. Он темноволос, но определить оттенок в полумраке та еще задачка. Волосы длинные, не до пояса, но если он перестанет наклоняться, чтобы провести дорожку поцелуев от пупка до груди своей партнерши с последующим всасыванием и покусыванием то одного, то другого соска, то до лопаток будут точно. У него большие руки и длинные красивые пальцы — они эстетично смотрятся на бледной коже беловолосой красавицы. Он узковат в плечах, но есть ощущение, что они еще должны развиться. В его фигуре еще чувствуется подростковая угловатость, но в будущем предполагается, интересная внешность.
«Если, конечно, кушать будет больше, — ехидно поддело мое чуток прибалдевшее подсознание, — а то, ребра торчат».
Ехидное замечание помогло мне справиться с шоком, и я сделала шаг назад. Не понимаю. Ничего не понимаю. Если это эротический сон, то почему я здесь, а не там? И, кто мне скажет, кто эти двое?!
— Демоны!! — раздался рык за моей спиной, — Как ты сюда проникла?!
От неожиданности я вскрикнула, развернулась, но ногой зацепилась за балдахин и начала падать. Меня подхватили под мышки, дернули вверх и так же резко швырнули назад. Я взвизгнула, так как точно знала, что на постели эти двое, но спина, не почувствовав твердого сопротивления в виде человеческих тел, соприкоснулась с подушками и я погрузилась в них почти сложившись пополам.
— Отвечай! — выловили меня за ногу.
— О! — разглядела я, наконец, знакомое марево, — Лик! Привет! — искренне обрадовалась я.
— Кто? — не понял Безликий, и хватка его ослабла, от чего я снова булькнулась в подушки.
— Лик, — затрепыхалась я, пытаясь выбраться из мягкого плена, — Я решила дать тебе имя.
— У меня есть имя! — рыкнул он.
— Какое?
— Если бы ты была внимательнее, то уже знала бы его, — не ответил Лик.
Схватив меня за обе ноги, дернул на себя — я вскрикнула и начала брыкаться.
— Успокойся! — зашипел он, схватив за штанину.
— А ты отпусти мои ноги! — не сдалась я и постаралась увязнуть в подушках еще сильнее.
— Проклятье! Спрашиваю в последний раз, как ты сюда проникла? Я тебя не приглашал!
— Я тоже тебя в свою комнату не приглашала, — пропыхтела я, — но ты же пришел!
— Я — это совсем другое дело, — поняв, что добраться до меня можно только одним способом, Лик начал скидывать подушки на пол.
Лучше бы он этого не делал, так как самым необъяснимым образом, мы вдруг оказались в той же позиции, что и те двое, до нас. Только в отличие от того молодого человека, Лик скорее желал меня придушить, чем заняться любовью, хотя панталон я лишилась в борьбе за свои ноги, а безразмерная рубашка задралась выше некуда.
— Ну, и что мне теперь с тобой делать? — все же осипшим голосом спросил Лик.
Я усмехнулась и перестала ерзать, так как по ощущениям Безликий был полностью одет.
— Отнеси меня в мою комнату.
— Может мне тебе еще и колыбельку спеть?! — ядовито фыркнул Лик, при этом резко одернул мою рубашку, но не рассчитал, и от рывка тесемки на вороте развязались. Н — да, легче было бы снять ее с меня вовсе, и это не выглядело бы столь провокационно, как сейчас, но Безликий не искал простых путей — начал завязывать тесемки, тихо рыкнув, — Темный и все Демоны!
