– Здравствуй, – поприветствовал Хедрик. – Позволь скрасить одиночество лесного жителя.
– И вам не хворать, – ответил рыжий мужчина.
– Я Хедрик, это Роман.
– Арет, – представился хозяин дома. – Гостей не ждал – табурет один. Угостить могу диким медом да валяным мясом.
– Спасибо, не откажемся. Арет, – начал Хедрик. Голос звучал неуверенно и удивленно одновременно. – Как тебя в лес-то занесло?
– Все настолько глупо и скучно, что рассказывать нечего, – отрезал Арет и махнул на стол. – Угощайтесь.
– Но все же, – беря в руки деревянные миски и усаживаясь на пол, не унимался Хедрик.
Воин потянул Романа за руку вниз, но Факелов лишь отмахнулся. Он как завороженный смотрел на чучело огромного ворона в углу дома. Взгляд проваливался в черные, словно бездна космоса, перья.
– Я сейчас застесняюсь, – произнесло «чучело».
Хедрик и Роман встрепенулись.
– Это Чет, – представил хозяин. – Ворон до двенадцатого колена. Умный и жутко противный.
Птица проигнорировала заявление Арета, лишь повернула голову. Взгляд черного немигающего глаза вперился в лохматого рыжеволосого мужчину.
– Значит, вы не одиноки, – обескуражено произнес Хедрик.
– Здравствуй, Чет, – улыбаясь как лучшему другу, сказал Роман.
– Учись рыжая обезьяна! Хоть раз бы нормально поздоровался со мной или доброй ночи пожелал! – яростно закаркал ворон, затем мгновенно успокоился и произнес: – Привет, Роман.
– Вот и иди с ними, – усмехнувшись, предложил Арет.
– Сам решу, – высокомерно ответил Чет. – Мог бы и развлечь путников историей своей никчемной жизни. Я уж забыл, когда последний раз людей видел.
– Это ты всегда рад клювом пощелкать, – спокойно ответил Арет. – Вот и рассказывай.
Ворон начал шагать взад-вперед по короткой жердочке, выдерживая многозначительную паузу.
Роман и Хедрик не сводили глаз с потенциального рассказчика. Чет распушил перья, отчего стал похож на нахохлившегося индюка, и начал размеренным каркающим голосом:
– Моего далекого предка превратили в ворона из-за непомерной гордыни, тем самым заставив его жрать падаль. По моей родовой легенде, – заносчиво продолжал Чет, – только бог Срединных сил может вернуть мне человеческий облик.
– На кой он тебе? – удивился Хедрик. – Летаешь, все на тебя внимание обращают.
– Я смогу превращаться и в человека, и в ворона.
На секунду медальон Наставника похолодел, словно делая акцент на сказанном. Но Роман так и не понял в чем подвох.
– Это все меняет, – согласился Хедрик.
– Все мои предки оказались либо слабы, либо глупы. Раз я до сих пор только ворон. Однажды, сидя на флюгере придорожного трактира, я услышал разговор седовласого старика и рыжебородого детины, – сказал Чет и, побалансировав мгновенье на одной лапе, указал когтем на Арета. – Странник узнавал у старика путь к Наставнику. Услышав, что дворец бога Срединных сил в горах, я хотел вспорхнуть и во всю мочь лететь к цели. Но внутри меня сыграла какая-то струна, и я увязался за рыжей обезьяной.
– Сейчас по клюву дам, – угрожающе сказал Арет.
Ворон с сожалением глянул на закрытую дверь и продолжил рассказ:
– Мы неплохо поладили, добрались до Наставника.
– А зачем он вам? – спросил Роман, глядя на рыжеволосого.
Ворон вновь тыкнул когтем в сторону Арета и многозначительно произнес:
– Неудавшийся бог. Раньше самый страшный зверь обходил его по дуге в версту, а сейчас… меланхоличный пустоцвет. Наставник дал ему задание – отшельничество, а мне – помочь Арету. В награду – возможность превращаться в человека.
– Падальщик оказался усложнением испытания, – широко зевая, заметил Арет.
– Забрались мы в чащу, – игнорируя рыжего, продолжал Чет, – Арет построил дом и предался размышлениям. Уже полтора года он в думах, но становится только глупее. Вначале он со мной вообще перестал разговаривать, предполагая, что отшельничество и одиночество это одно и тоже. Принялся есть какую-то ерунду вроде меда, ягод и кореньев. Превратился в скелет, обтянутый кожей. Через десять лун Арет поделился всем, что надумал. Честное слово, это единственный раз, когда я готов был выклевать ему глаза.
– Отшельничество что-то изменило? – спросил Роман, понимая, что подобное испытание, возможно, будет и у него.
– Перевернуло и раздавило все мои надежды, – неистово прокаркал Чет. – Арет осознал, как много зла он совершил, несмотря на свою ничтожность.
Ворон трагически замолчал. Брови Романа приподнялись, и он обратился к хозяину лесного домика:
– Арет, вы посчитали себя недостойным быть богом?
– Как можно стать богом… искупавшись в грязи?
Хедрик и Чет с любопытством уставились на Романа.
– Богом Срединных сил! – воскликнул Факелов, серые глаза расширились от негодования. – Нужно пройти сквозь добро и зло, познать и то и другое.
– Мерзость! – воскликнул Арет, – понимать, что делаешь кому-то плохо, испытывать от этого отвращение, но все же продолжать творить зло из мелкого честолюбия.
– Жили бы с самого рождения праведником. Возможно, после смерти стали бы ангелом, – ядовито заметил Роман.
Арет молча лег на скамью и глубоко вздохнул.
– Срединные силы – главный источник развития. Любопытство, смятение, непонимание, осознание, сомнения, стремление вперед и вширь… что это? Добро? Зло? – возбужденно продолжал Роман. – А не будь таких чувств – сидеть нам в шкурах по пещерам, наслаждаясь сырым мясом, инцестом и кровной местью до скончания веков.
– Ты как фанатик вбил себе в голову, что Срединные силы – главное в мире, – усмехнувшись, заметил Хедрик.
– И правда разошелся, – мгновенно потухнув, согласился Роман.
– Все правильно ты говоришь, но втолковывать Арету – бесполезно, – сообщил ворон. – Я полгода на это потратил, а ты хочешь за пять минут убедить.
– Чет, пойдем к Наставнику с нами, – предложил Роман.
– За новым заданием? – задумчиво спросил ворон. Затем посмотрел на Арета и добавил: – Я с вами.
В доме повисла тишина. Хедрик пожал плечами и проговорил:
– Всем доброй ночи.
Разговор был окончен, а пренебрегать гостеприимством в сердце леса – глупо.
Спутники вытянулись на деревянном полу и, окутанные густым ароматом подопревшей листвы, провалились в сон.
Второй раз после прибытия в Скрытый мир Роман ночевал в помещении. Бодрые мысли быстро развеяли утреннюю вялость. Чет перелетел с жердочки на плечо – Роман от неожиданности покачнулся.
