Нель отрицательно покачала головой. Обернувшись к свече, стала смотреть на тёплое мерцающее пламя. Пламя трепетало от едва заметных движений воздуха. Свеча горела ровно, и если долго смотреть на неё, то казалось, что оно разгорается, становится выше и сильнее.
— Я не звала, но рада была бы встретиться — опять тихо ответила Нель, чувствуя покалывание в кончиках пальцев, потёрла их о ладонь. — То, что ты пришла, говорит, что эта встреча нужна нам обоим. Тебе и мне.
— Ты фаталистка.
— Не более чем все. Просто я ещё не пришла в себя. Думаешь легко прорастать своим эго в чужой личности, среди чужих воспоминаний и чувств? Думаешь, это просто — задаваться время от времени вопросом, а не сошла ли я с ума. И кто я — Нель? Оксана? Ведь это против правил, по которым живёт наше общество. Неужели ты думаешь, Анастасия, что люди это поймут? Они и пытаться не станут. Ведь так просто и легко навесить ярлык и избавившись от вопроса перед глазами не искать на него ответ. Тот, кто ищет ответ вне сферы уже привычного, всегда бывает проклят. Помнишь Коперника и Бруно? С тех пор не изменилось ничего.
Нель тихонечко вздохнула и, прикрыв ресницами глаза, сделала шаг, желая, чувствуя, что реальность изменилась. В этот раз всё было по-иному, чем всегда. Не было испуга, не было куража. Только желание. Она прошла на кухню, посмотрела на Светку застывшую с чайником в руках, улыбнувшись, взяла чайник из её рук, вышла в комнату и, поставив его на столик, вздрогнула, ощущая, как нервная дрожь прошивает тело, при возвращении в нормальное, не убыстренное течение времени.
Анастасия вздрогнула, почувствовав, что Нель нет на том месте, где она последний раз видела её. Нель переместилась на несколько метров. На столике стоял чайник. С кухни донёсся испуганный вскрик Светки.
— Я была там, на кухне. — пояснила Нель, глядя в расширившиеся от удивления глаза Анастасии. — Вам даже в самый успешный период практики такое и присниться не могло. Не так ли?
— Телепортация?
Нель отрицательно покачала головой.
— Нет, если подразумевать мгновенный перенос из точки в точку, Я двигалась. Только очень быстро. Так мало кто умеет. Обычно эта способность просыпается в стрессовый момент, но далеко не всегда эта способность может быть подконтрольна самому человеку. Но это не магия, контролировать человека сама эта способность не в состоянии. Сейчас я ходила на кухню, — она показала на чайник и, разведя руками, виновато улыбнулась, — и принесла это. Но только не думай, что я смогу научить тебя делать то же самое.
— Нет?
— Нет. Только не думай, что весь вопрос в цене. Ты можешь научиться этому. Сама. Если захочешь. Понимаешь, я не смогу тебя научить. В этой жизни всегда найдутся вещи, которые никто не сможет сделать за тебя. Есть вещи, которые, как бы неприятно это не было, ты должен делать сам, не прибегая ни к чьей помощи.
— Забавно, — заметила Анастасия. — в силе древних китайских учений. А тебя кто этому научил?
— Никто. Я сама.
Анастасия отошла к окну, достала сигареты.
— Можно? — спросила она. Нель отстранёно махнула рукой.
— Кури, если хочешь. Переживаешь? Из-за меня?
Анастасия пожала плечами, закурила от свечи. В раскрытое окно ворвался ветер, слабенький ветерок заставивший трепетать занавески и язычки пламени. Одна из свечей, стоявшая на сквозняке потухла.
— Знаешь, — призналась женщина, — это тяжело — быть успешным экстрасенсом, так многое мочь и в какой-то момент под влиянием случайной встречи лишиться всего. Словно ничего и не было. Я тогда верила, что помогаю людям.
— Помогала, — отозвалась Нель. Задув свечи, она включила пару бра на стенах у дивана, — а не только верила в это.
— Я сомневаюсь. Теперь уже во всём. Но ты уверена, Нель?
— В том, что тогда тебе сказала?
— Да?
— Почти уверена. Нет. Просто уверена. Хотя, возможно кто-то когда-то назовёт всё аллегорией и иллюзией. Мы развиваемся и меняемся. Когда я говорила с тобой, была уверена. Здесь нет ошибки, Анастасия. Если б я ошиблась, не произошло б ничего. Слова не запали б тебе в душу, ты не вошла б в конфликт с тем, что руководит тобой, со знаниями, полученным ранее. И не лишилась бы дара. Того, что ты считала даром.
Анастасия с шумом выдохнула воздух, отвернулась к окну. Глядя за окно, заметила, что на горизонте вырастают облака.
— Будет дождь, — проговорила тихо, — Значит скоро нужно уходить. Я не взяла зонт.
— Это главное? — усмехнулась Нель. — Или ты просто сбегаешь?
— Я была б рада остаться…
— Оставайся, — ответила Нель.
За окном падал дождь, тихо шуршал каплями по стеклу. Капли одна к одной собирались в лужи, лужи заполняли выбоины в асфальте, просачивались сквозь землю газонов. Капли отмывали город, давно просохший после последнего дождя. Воду пили здания и деревья. Вода вымывала из воздуха пыль и смог. Вода несла обновление и радость. Даже бесконечный гул автострад не знающих покоя ни днём, ни ночью отдалился и утих. В мире царило шуршание падающих капель.
— Всё, что нам известно о мире, — проговорила Нель, — представляет лишь особую форму информации; атомы, молекулы, фотоны, поля и структуры биологических объектов — всё это только информация, записанная на разных носителях. Всё, что мы знаем в мире — только носители. Ты, я, миллиарды людей, планеты и звёзды, всё суть носители информации. В мире постоянно идет процесс обмена информации — запись, перезапись, проверка, уничтожение. Человек стал способен понять это только тогда, когда сам стал подобным образом оперировать информацией. Но знать это, мы знали всегда. Все законы и все правила. Потому как мы сами существуем внутри цепочки. Единственное, что, может быть, отличает нас от остального мира, — мы способны этим законам не просто следовать, но осознать их.
— Это что-нибудь даёт?
— Многое. В частности возможность выжить. Не только нам самим, но и той Земле, которую мы знаем. И ко всему, это, по-видимому, только часть всеобщей программы развития. Противоположности уравновешиваются, образуя единое целое. Человек пытается постичь Вселенную. Не означает ли это того, что Вселенная созидает разум, пытаясь постичь себя?
— Это смело.
— Нет, просто пока ново, покуда не затаскано. К тому же, я пока и сама сомневаюсь. Но только мои сомнения ничего не значат. Потому, что мне ясно без доказательств, что в головах у людей есть стереотип, мешающий развитию, стереотип, который надо ломать, иначе он далеко уведёт нас с пути развития. И тогда есть два пути — один смерть вида, возможно, всего человеческого разума, типа мышления. Другой — паразитарного приспособления. Что ныне и наблюдается. Нам кажется, что идёт развитие. Но это только кажется. Тебя прельщает какая-нибудь из этих ветвей?
