Встрепенулся спящий Дед Мороз, раскрыл глаз и обвел мутным взглядом всех присутствующих.
– А где девы в одеждах прозрачных и деревья с листвой лишь на макушке? – поинтересовался он.
– Кабы знал – сидел бы я здесь,- вздохнул Травник, накладывая на поломанную руку пленника импровизированную шину из двух ножек колченогого стула, который не пережил облокотившегося об него богатыря, и относительно чистой портянки.
– Приснилось,- сообразил Мороз Иванович.- А там такие смешные карапузы с хвостиками по деревьям чудным этим лазали, волосатые все, словно черти, вроде этого.-
Он кивнул в сторону пленника и, наполнив чарку, проглотил ее одним духом.
Тотчас взгляд его погас, и голова опустилась на столешницу, с хрустом примяв горку квашеной капусты. Хмельные скакуны понесли его сознание в страну грез, где нежные одалиски танцуют пред ним танец живота, а на пальмах резвятся прямые предки наших прародителей – это если Дарвин был (вернее, будет) прав.
Отмахнувшись от малопонятных мыслей, я вернулся к делам нашим насущным. А пленный шпион, несомненно, к таким относится.
– Как зовут, род войск, дислокация?! – взревел я.
От неожиданности пленник подпрыгнул и начал заикаться, что превратило его ответ в непонятную тарабарщину.
– Перестарался,- вздохнул я, заработав уважительный взгляд со стороны былинного богатыря.
Пока Травник лечил икоту полоненного шпиона при помощи своей чудо-настойки, в моей голове созрел вполне интересный план, но, чтобы осуществить его, мне нужна помощь Добрыни.
Вытащив богатыря во двор якобы за дровами для поджаривания пяток пленнику, я быстренько, без подробностей обрисовал ему созревшую затею. Пошагово, чтобы избежать накладок и не провалить авантюру.
Переварив услышанное, Добрыня раскатисто рассмеялся и, хлопнув меня по плечу со словами «Голова!», от чего последняя едва не отлетела, подхватил вязанку дров и направился в избу.
Потерев онемевшее плечо, я последовал за ним.
Свалив дрова у стены, мы зашли за печь и принялись шептаться, но так, чтобы пленник непременно это услышал.
– Княжеская дружина готова,- сообщил я богатырю,- ополчение тоже.
– Это хорошо.- Добрыня сделал добрый глоток из прихваченного с собой кувшина.
– К ним еще и богатырская дружина присоединилась,- для весомости добавил я.
– Самсон Самойлович знатный витязь, и богатыри его как на подбор. Вот только бы враги не сбежали раньше времени, а то лови их по всей степи.
– Они сами придут, а мы их встретим.
– Да чего это они в ловушку полезут? – удивился Добрыня Никитич.
– А как они про то проведают? – вопросом на вопрос ответил я, осторожненько выглянув из-за занавески.
Пленник замер на своем месте, с жадностью прислушиваясь к нашим голосам. В нем еще сохранилась надежда сбежать и порадовать командование ценной информацией.
– Сейчас я выйду и как бы случайно пожалуюсь на отсутствие войска – якобы все ушли в поход. А потом дадим сбежать, он сам своих и приведет. А наши ребятки
ужо поработают мечами.
Закончив с первым этапом, перешли ко второму. Сделав очередной глоток, Добрыня с сожалением разлучился с опустевшим кувшинчиком и направился к пленнику:
– Говори, собака, кто таков?!
Пленник дернулся, завыл жалобно и принялся скороговоркой тараторить:
– Моя твоя не понимать.
– По-русски, что ль, не говоришь?
– Ага, ага,- радостно закивал горе-шпион.
– Плохо,- вздохнул былинный богатырь.- Как бы узнать, сколько войска привел с собой твой хан?
– Хан капут! – закивал головой пленник.
– Собака твой хан! – согласился Добрыня.- Да сражаться с ним некому,- словно в задумчивости обронил он.- Все войска княжьи в поход ушли.
Глаза степняка хитро блеснули.
Наживку он проглотил вместе с крючком и леской.
Теперь этап третий – заключительный. Нужно устроить ему побег, но так, чтобы всякому было понятно – это сделано нарочно.
Моя очередь включаться в игру.
– Ну, как успехи? – спросил я, выходя из-за печи.
– По-нашему ни слова не знает,- вздохнул Добрыня.
– На сук его, и всего делов-то.
Шпион радостно закивал.
– Повесить в смысле.- Я потушил его неправедные мысли.- Ишь размечтался.
Степняк заметно приуныл.
– Сам справишься?
– Конечно,- заверил я богатыря.
Выведя пленника в лес, я принялся искать веревку. Даже развязал ему ноги, с сомнением посмотрел на оказавшийся в моих руках жалкий обрезок и отбросил его в сторону.
– На чем же тебя повесить? – задумчиво молвил я.-
Сейчас схожу в избу, принесу веревку. Ты ведь не сбежишь?
Пленник отрицательно замотал головой.
Ага, так я тебе и поверил…
Отступая к избе, я держал степняка в поле зрения, чтобы не дать зародиться в его голове мысли о том, что неплохо бы принести заодно: с важными известиями и вражеский скальп или что там они коллекционируют.
Едва я оказался в избе, как у пленника выросли крылья на ногах, словно у Гермеса.
При возникшей ассоциации пред моим взором возник худощавый, с длинными волосами мужик, совершенно голый, если не брать во внимание шляпу и кроссовки с крылышками. А голый потому, что ни один из наличествующих предметов одежды он не сообразил применить по назначению.
Кто таков? Откуда я его знаю?
– А где пленник? – дуя на булькающее варево, чтобы оно быстрее остыло, спросил Травник.
– Убег,- признался я.
– Как?
– Ногами.,
Дед Мороз заворочался и пропел:
– Много в мире есть вещей, но не лучше водки, баб и щей…
Поделившись сокровенным, он вновь затих, лишь легонько посапывая простуженным носом.
– Получится, как думаешь? – спросил я у Добрыни.
– Обязательно.- Положив руку мне на плечо, богатырь проникновенно посмотрел на меня. – Отныне ты брат мне названый, богатырь земли русской. Может, телом и хил, да хитрость великую имеешь. Вольга Всеславович, племянник Красного Солнышка, тоже слаб в кости, а сколько подвигов свершил?
– О чем это вы? – с досадой отставив варево, поинтересовался Травник.- Пленника нужно воротить, пока он своим атаманам все не доложил.
– А вот ловить его не нужно,- ответил Добрыня.- Наоборот, последуем за ним, проследим, чтобы он донес «секретные» сведения до своих. А то, неровен час, разъезд
перехватит – тогда беде быть..
– По коням.- Я вскочил на ноги, чувствуя прилив сил.
Тайный эскорт
Всегда легче поверить в чужую подлость, чем в свою глупость. Особенно если присутствуют оба эти фактора…
Наблюдизм стороннего человека
С недоумением рассматривая выложенный передо мной хлам, я переспросил:
