— Это что же… но откуда вы узнали, когда мы… когда мы собирались… — пораженный Альбрехт вскинул голову, с изумлением и страхом глядя на своего собеседника.
— Мой друг, все уже предопределено. А хотите, я вам расскажу, что будет дальше? — старик взял в руки последний лист, сдвинул брови и прочел: «На чрезвычайном совещании в ставке группа молодых и энергичных армейских офицеров во главе с кем-то из пехотных генералов арестует и большую часть заговорщиков, и руководство рейха. Фюрер будет объявлен павшим от рук предателей, которые хотели гибели Германии в самоубийственной войне с дружественным ей русским народом. Немедленно будет заключен мир или временное перемирие с русскими на любых условиях. Одновременно все силы и вся мощь рейха окажутся брошены на решение одной задачи — нападения на Англию и захвата Лондона. Когда Великобритания окажется выведенной из войны, США приостановят активные боевые действия в Европе и начнут эвакуацию своих и союзных войск в Северную Африку или за океан…» Достаточно? Или продолжать?
Альбрехт, пораженный, молчал. Наконец он встал, вернул старику гороскопы и сказал, глядя в угол комнаты:
— Я не очень верю во все это. Однако я знаю, что в цилиндре. Вот вы обмолвились, что все предопределено. Тогда зачем? Все обязано произойти и без дополнительной… стимуляции, ведь так?
— Я сказал тогда и повторю сейчас: все предопределено. В том числе и это, — старик кивнул на бюро: — Забирайте его — и да хранят вас Донар и Водан, геноссе!
Вновь щелкнув каблуками, Альбрехт подхватил со стола цилиндр, сунул его в карман и шагнул к двери. Старик, с трудом поднявшись, пошаркал следом за гостем в прихожую — проводить.
Комната опустела, и в тот же миг в дальнем ее конце бесшумно отворилась еще одна дверь. Полоска багрового света упала в кромешную темноту, высветив типографский плакат «Воин Тысячелетнего рейха», потертый приклад карабина, фотографический портрет фюрера и худого, нескладного мальчишку лет двенадцати-тринадцати, стриженного на армейский манер и одетого в полосатую пижаму.
Лихорадочно блестя вытаращенными от страха глазами, он в несколько бесшумных прыжков преодолел комнату, еще хранившую запах табака и дорогого одеколона, оставшийся от гостя. Подняв крышку бюро, мальчик схватил черную палочку забытого катализатора.
Несколько мгновений он думал, озираясь по сторонам. Неожиданно из коридора послышалось: «Черт! Совсем вылетело из головы! Да, да, там, на бюро. О, не утруждайте себя, я вернусь и возьму…»
Побледнев, мальчик решительно прошептал «Хайль Гитлер!» и переломил палочку пополам. Одну половинку он сунул в карман пижамы, вторую положил на место и спрятался за спинкой качалки, присев и набросив на себя свесившийся плед.
Альбрехт быстрым шагом вошел в комнату, без сомнений цапнул с бюро половинку катализатора и так же быстро вернулся обратно. Спустя пару секунд в коридоре уже гремел дверной замок, а мальчик осторожно прикрывал за собой дверь в спальню…
* * *
На этом запись прервалась. На черном экране возник еще один титр: «…По консолидированному мнению сотрудников Денверской обсерватории, а именно мистера Аарона Мальковича и мистера Джошуа Вертсбери, и их коллег из Новозеландской королевской обсерватории мистера П. Л. Самуэльсона и мистера Г. Томби, комета C/1941Q7, открытая в 1941 году немецкими астрономами, объявляется исчезнувшей вследствие невыясненных причин и вычеркивается из всех реестров и справочников». Бюллетень Всемирного астрономического общества, июль, 1944 год, стр. 12».
На этом фильм закончился, и неофитам темпосканинга предложили самим догадаться о его содержании.
Осмысление пришло к Вадиму спустя несколько дней, когда он взял в библиотеке здоровенный том «Вторая мировая война. Хроника. Факты. Даты» на русском языке, и прочел там:
«…20 июля 1944 года, в полевой ставке Верховного командования германской армии „Вольфшанце“, расположенной возле города Растенбурга в Восточной Пруссии, состоялось покушение на Адольфа Гитлера. Предвидя поражение в войне и не без оснований обвиняя во всем вождя нацистов, группа германских генералов и высших офицеров — в том числе генерал-полковники Бек и Ольбрихт, генерал-майор фон Трескоф, а также фельдмаршал Роммель и сын духовного отца Гитлера Карла Хаусхофера — Альбрехт, составили в 1943 году заговор, условно названный „Валькирия“, с целью устранить Гитлера и одновременно захватить генштаб в Берлине. Заговорщики рассчитывали, что без Гитлера сумеют изменить ход войны и избежать окончательного разгрома Германии.
Покушение не удалось из-за малой мощности бомбы, принесенной в портфеле одним из заговорщиков. В ходе последовавших за этим инцидентом репрессий гестапо и СС было уничтожено немало людей из высших слоев германского рейха».
И лишь после этого ему стало до конца ясно, почему читавший вводную лекцию Пастырь так настаивал на важности показанной новичкам записи…
* * *
…Целла с очередным темпоагентом проплыла перед глазами и канула в приемном отверстии темпоскопа. Сухо щелкнуло колесо. Вспыхнул свет, отраженный выпуклым кожухом. Запахло жженой пробкой. И в этот момент, не раньше и не позже, оператор словно бы проваливался в прошлое, становясь очевидцем того, что происходило десятки, а иногда и сотни лет назад.
После ознакомления с инструкцией по темпосканингу Вадим поразился, какой колоссальный объем работ проделали те, кто методично и придирчиво собирал темподосье на членов Великого Круга, а также на ведущих мировых политиков, ученых, общественных деятелей или живущих и смертных, волею судеб оказавшихся вовлеченными в важнейшие для мировой истории события.
Конечно, темподосье на верховных иерархов Великого Круга в «гнезде» не хранились, для них существовал специальный, строго засекреченный бункер, в котором работали только Пастыри из Отдела безопасности, причем каждый из них прошел тотальную проверку в Комиссии Верности, таинственном Делекте Ректуме. Правда, коллеги по «гнезду», с которыми Вадим встречался во время перерывов, рассказывали, что иногда кому-нибудь из темпосканеров удавалось заметить на «картинке» в чужом темподосье верховных Пастырей. Это считалось большой удачей, и счастливчика обычно ждал приличный денежный бонус.
Но уже после первых дней, проведенных в «яйце», удивление и ожидание чего-то необычного сменилось разочарованием. Зачастую темпоагенты вообще не несли никакой полезной информации, но это еще полбеды. Львиная доля всех просмотренных оператором «картинок» оказывалась пустышкой. Ничего не значащие сцены из жизни, бесконечно скучные разговоры на отвлеченные темы, утомительная физиология…
