Сабрина отобрала у неё чашку, поставила на стол во избежание всяких неприятностей.
— Что? Когда ты так замолкаешь, я начинаю нервничать.
Надя отмерла, оглянулась на часы.
— Мне очень нужно найти фантом. Это дело принципа. Но я обыскала все тёмные углы — пусто. Вспомни, где я не была? В старом городе. Но я не могу одна, я его боюсь с тех пор, как чуть не заблудилась там. Ты пойдёшь туда со мной?
Она поперхнулась невыпитым чаем.
— С ума сошла, да?
Сабрина отвернулась к плите. Её прямая спина давала понять, что разговор окончен. Надя бездумно крутила ложкой в чашке, хотя сахара в чай отродясь не клала.
Она могла бы пойти в старый город одна, но боялась не найти дорогу обратно. Она не рассказывала Сабрине, но однажды заблудилась в призрачных высотках и несколько часов кружила по незнакомым переулкам, постепенно скатываясь в панику. Чудились шаги за спиной.
В старом городе нет жителей — и не у кого спросить дорогу. Обратно в привычный мир ведёт старая трамвайная колея, другой дороги нет. Надя вышла к рельсам уже под утро и обессилено села прямо на землю. Потом она долго не решалась повторять опыт.
— Мы только пройдём по набережной, я послушаю, и всё…
Сабрина обернулась, скрестила руки на груди.
— Если я не соглашусь, ты пойдёшь одна?
Надя промолчала, потому что и сама не знала, пойдёт ли. Ещё пара ночей в бесполезных поисках, и она пошла бы куда угодно. Сабрина опять отвернулась и из-за плеча буркнула.
— Ладно. Сегодня ночью? Только предупреждаю, я без оружия не пойду. Если твоим сумрачным друзьям это не понравится, я не виновата.
На последнем поезде метро они добрались до станции на самой окраине города. Улицы наполнились оранжевой прозрачностью фонарей. Запоздавшие прохожие косились на меч Сабрины, подвешенный в ножнах за спиной. Чем ближе они подходили к старому мосту, тем меньше оставалось фонарей по краям дороги, и вот они исчезли совсем. Вперёд уводила дорога над тёмной рекой.
Надя ступила на провалившиеся шпалы. Глаза постепенно привыкали к полумраку.
— Только не сходи с пути. Одни рельсы ведут туда, другие — обратно. Перепутаешь — ничего не выйдет.
Сабрина неслышно шла за её спиной — Надя оборачивалась иногда, чтобы убедиться. Сабрина умела ходить так бесшумно, что листья падали громче, и на песке она не оставляла следов.
Они миновали обглоданный ветром скелет трамвайной остановки, переломанный пополам столб — он висел поперёк дороги, цепляясь за кованую ограду. Через него пришлось перелезть.
Рельсы кое-где целиком ушли под гравий, бетонный тротуар замело пылью, и тогда приходилось идти наугад, в сером свете звёзд, отражённых рекой. Мистически колыхались стебли полыни высотой в человеческий рост.
Надя замерла и сощурилась, желая рассмотреть другой берег. Она так давно не бывала здесь, что забыла все свои ориентиры. Старая остановка осталась далеко сзади, а широкой щели между разошедшимися плитами она не видела. Поваленный столб — когда она была здесь в последний раз, он стоял целый.
На мгновение паника поднялась из глубин памяти и хлынула, затапливая другие мысли.
— Рельсы такие ржавые, — тихо сказала за её спиной Сабрина, и паника сразу исчезла.
Надя вздохнула чуть спокойнее, и под её ногами блеснула далёкая вода — это была знакомая щель между плитами. Потом попалась разбитая бутылка зелёного стекла — она тоже была Надиным ориентиром. Они шли правильной дорогой. Старый город проступал на тёмном горизонте, как рисунок чёрным по чёрному — ни единого огня, но чёткий и явный силуэт на фоне ночного неба.
Тёмный силуэт проступал всё чётче, и стала слышна далёкая тревожная сирена. Она выла над брошенными домами бесконечно долго, так что делалась привычной и незаметной. Потом загрохотали удары металла об металл.
Бетонная лента набережной уходила в темноту, а на ней громоздились груды металла, бывшего когда-то оборонными сооружениями. Чуть дальше торчали гнёзда смотровых вышек.
Она ждала, что вот-вот увидит искорёженные рельсы. В том месте, где был разлом между городом и старым городом, как бы его там не называли, некогда закрытым городом, в котором давно не жил никто, кроме призрачных воспоминаний.
Надя сбилась с шага — потревоженный гравий посыпался в щель между плитами, тихо плеснулась далёкая вода. Трое вышли им навстречу. Сначала невесомо колыхнулся мрак, потом появились их силуэты — три мужских фигуры.
— Эй, они… — возмущённо начала Сабрина и запнулась. Надя спиной ощутила, как она бесшумно тянется к эфесу меча, и подалась назад, хватая Сабрину за руку.
— Стой. Это путевые обходчики. Иногда они… только я не понимаю, почему так рано. Они никогда не отходят далеко от набережной.
«И уж точно не переходят через границу разлома», — добавила она про себя. В затылке похолодело от страха.
Они были в военной форме, у каждого — нашивка старого образца, и чёрные оружейные ремни, уходящие под куртки.
— Девочки, — сказал тот, что шёл чуть впереди. На вид он был вряд ли старше Нади и Сабрины, но в интонациях послышалась улыбка, будто он встретил воспитанниц детского сада. — Вы бы не гуляли так поздно. Скоро комендантский час. Да и вообще, неспокойно не улицах.
— Комендантский час давно отменили, — чуть слышно отозвалась Сабрина. Надя дёрнула плечом.
Двое его товарищей хмуро промолчали из темноты. Оба синхронно шагнули вперёд, давя тихой угрозой. Надя сжала ладонь Сабрины и потянула её назад. Та молча стряхнула сопротивление.
— Мы что, зря полночи потратили?
Из темноты старого города выбился луч прожектора, прошёл кругом, освещая разгромленную набережную и выбитые стёкла в домах. Мазнул по мосту, и на мгновение вырвал из темноты лица всех троих — развороченные окровавленные маски смерти.
— Идите пока мы добрые, — сказал главный. Рубашка на его груди трепетала от ветра, как парус. — А то ведь станем злыми.
Надя потянула Сабрину опять, и та поддалась.
Дорога назад показалась гораздо дольше. Надя щурилась, пытаясь рассмотреть остановку, ей постоянно чудился тёмный силуэт на горизонте, но всё время оказывалось, что это всего лишь чудилось. Наконец поперёк дороги повис столб — белый, будто сделанный из кости.
— Главное, не сходи с путей. Одни ведут туда, другие — обратно.
Она говорила, чтобы заглушить собственный страх. Она и раньше встречала путевых обходчиков. Мимо них было не проскользнуть, но никогда раньше они не выходили так далеко за границы старого города. Никогда раньше не пугали гостей.
— Ничего, — пробормотала она едва слышно — знала, что Сабрина всё равно услышит. Спрыгнула на гравий по ту сторону столба. — Так бывает — они не пускают в город. Может, его не пустили тоже. В конце концов, я приду потом. Пусть всё это чуть-чуть успокоится, и я вернусь сюда.
