— Наоборот, о Арагорн! Мои советы ведут к спасению страны от гибельной, проигрышной войны с Мордором и Исенгардом! — быстро возразил Червеуст.
— Что слышат мои уши! Неужели ты считаешь, что союз с Исенгардом и Мордором полезнее? — спросил Арагорн.
— Союз с Исенгардом и Мордором?! Кто посмел так оклеветать меня?! — вскричал Червеуст, и глаза его забегали. — Неужели Эомер пошел еще дальше, чем я думал? Не верь клеветникам, достойный Арагорн! Я сказал всего лишь, что Рохан слишком слаб для войны с Исенгардом и Мордором, и что если Рохан всё же дерзнет бросить им вызов, то будет ими раздавлен. Поэтому следует сохранить нейтралитет и держаться подальше от военных действий.
— Пожалуй, ты слишком мало осведомлен о делах собственного государства, о Червеуст, — негромко заметил Леголас. — Пока ты рассуждаешь о нейтралитете, Исенгард уже начал войну против тебя. Исенгард захватил степи на западе вашей границы, и орды орков движутся дальше, на восток. Война уже началась, и конунг Эомер смело принял первый бой! Даже мне, чужестранцу, очевидно это.
— Значит, конунг Эомер виновен в государственной измене! Он посмел объявить войну Исенгарду, хотя не был на то уполномочен! — отрезал Червеуст.
— Исенгард захватил мои степи и движется на восток? Точно ли это? — вдруг просил король.
— Мы видели это своими глазами.
— Похоже, что Эомер был прав. Приказ о ненападении на орков стоит немедленно отменить, — сказал Теоден.
Червеуст закричал:
— Не спеши с решениями, о которых потом пожалеешь! О король, мы не можем объявить войну Исенгарду, у нас нет сил!
— Но и смотреть на то, как орочьи войска спокойно пройдут сквозь нашу территорию, я не позволю! — возразил Теоден. — Да, у нас нет надежд на победу, но во имя долга перед страной мы должны защитить ее, как можем.
— Осмелюсь спросить: отчего нет надежд у ваас на победу, о достойный Теоден? — спросил Арагорн.
— Какие надежды — теперь, с гибелью славного Гендальфа!
— О да, Эомер принес нам печальные вести о гибели Гендальфа, — сказал кто‑то из зала. — Это лишает нас последней надежды!
— Разве достойный Эомер не передал вам, что судьба Гендальфа еще не кончена? — спросил Арагорн. — Помнится, мы убеждали его, что Гендальф вернётся. Такие вести принёс из‑за Моря наш товарищ Северус, и он заставил нас себе поверить.
— Да, Эомер пересказал нам эти сказки, — ответил вместо короля Червеуст. — Он славно посмешил нас! И вы, бывшие свидетелями смерти Гендальфа, тоже поверили? Зрелые мужи, закаленные в битвах! Воистину ваш Северус — волшебник, ибо он околдовал ваш разум!
— Сказки? — тихо спросил маг Северус. — Неужели никогда не довелось тебе видеть, как возрождается поверженный в прах волшебник, о Червехвост?
Леди Эовин невольно улыбнулась, столь смешным ей показалось, как прибывший маг переиначил прозвище царского советника.
— Не знаю, о чем говоришь ты, о маг Северус! — отрезал Червеуст. — Я не так близко знаком с волшебниками. Впрочем, все они, как и ты, говорят загадками!
— Нам не дано понять твои речи, волшебник Северус, — холодно промолвил король.
— Так ли, о Теоден? — спросил волшебник.
— Возможно, так принято в твоем Хогвартсе, но мы не знаем ни тебя, ни Хогвартса, и загадки твои пропали впустую.
— Спросите о Хогвартсе у своего любимого советника, о Теоден, — с усмешкой сказал маг. — Разве он вам о том не рассказывал?
— О Хогвартсе? Что может знать о Хогвартсе мой советник?
— Что можешь знать о Хогвартсе ты, Червеуст? — спросил маг.
Червеуст потер лоб.
— Ничего, о Северус. Ты с кем‑то меня путаешь.
— Должно быть, меня самого запутали. Мне передали, что в столице Рохана я найду некоего Червеуста, посланного прежде меня с заданием поддерживать короля Рохана и помогать ему советами…
— Это я, — величаво отозвался Червеуст. — И король скажет, что я давал ему хорошие советы!
Подданные короля Теодена, стоящие у трона, ощутимо поперхнулись. Заморский маг поглядел на них пристально.
— Так ли, Червеуст? Ты должен был помогать королю в его борьбе против Исенгарда, защищать своих подопечных от темных чар и убедить их не падать духом после смерти Гендальфа. Сделал ли ты это? Готов отвечать перед самим Гендальфом, когда он вернется?
— Гендальф не вернется, Гендальф мертв! — возразил Червеуст.
— Бессмысленны твои речи, — добавил Теоден. — Как мертвец может возродиться?!
— Гендальф — волшебник… А волшебнику не так легко умереть, поверь мне, о король, — с кривой усмешкой отозвался маг. — Не раз и не два нашу смерть признавали преждевременной, а миссию на Земле — незаконченной, и нас возвращали с того света! — Маг невольно воздел ладони к горлу, где, как знали его товарищи, был белый шрам; каждый день маг смазывал его целебной мазью. От острого глаза Арагорна не ускользнуло, что Червеуст тоже в эту минуту схватился за горло. — Гендальф вернётся, и скоро вы спросите это у него самого.
— Кто и зачем возвращает волшебников? — спросил Теоден.
— Этого я не вправе открыть тебе, о король. Ты можешь знать, что возвращают тех, кто прервал важное задание на земле; тех, чей приговор неясен и былые ошибки можно исправить. Подсудимому, взвесив его грехи и добродетели, дают еще один шанс облегчить приговор. Его отпускают на Землю, чтобы праведным поведением он искупил прошлые грехи. Но если он снова вступит на преступный путь, — продолжал маг, пристально глядя на Червеуста, — доле его не стоит завидовать!
— Трудно поверить, маг Северус, — язвительно отвечал Червеуст. — Не рассказываешь ли ты нам сказки?
— Ты напрашиваешься доказать тебе, что это не сказки, Червеуст, — мрачно сказал маг.
— А как ты сам, маг Северус? Значит, есть две причины вернуться. К первым или вторым из причин относится твоя?
— Есть и третья причина возвращения, Червеуст, — за раскаявшимися преступниками время от времени посылают ревизоров. Не думал же ты, что тебя оставят без присмотра? К тебе будут наведываться проверяющие и следить, как идет твое исправление. И проверяющие имеют власть изменить приговор, казниь и миловать, если найдут для того причины, Червеуст.
— Казнить и миловать! Какие громкие слова! И кто же мой проверяющий, — надо полагать, ты? Да кто ты такой, чтобы проверять меня?
— Да будет тебе известно, еще в Хогвартсе я служил на посылках своего лорда. По его приказу мне доводилось быть и палачом. Мне не впервой казнить и миловать волшебников, Червеуст, — бесстрастно сказал маг.
— Какие угрозы! Не забыл ли ты, что палочка твоя далеко, лежит у ворот?
— Пора бы знать тебе, что колдовство находится не в палочке, — ответил маг. — Что ж, смотри, кто из нас шутил, о Червеуст!
