История старая, меня тогда еще на свете не было. Но я люблю ее вспоминать. В самый раз по мне: что бы там ни говорили порядки, законы и обычаи, кто хочет – тот добьется!
– Вот это правильно, – раздается сзади.
Резко оборачиваюсь. Очень странно; мысли замкнуты зеркальным щитом, спокойная власть в голосе и взгляде – кудесница высокой ступени, но ведь я их всех знаю! Ну неоткуда в Городе новому человеку взяться…
Нет, минутку, это лицо…
– Да, Искра, это я, – говорит Молния.
Как… откуда…
Наверное, кудесницам не положено реветь в три ручья, как малым детям. Но мне все равно.
Всхлипывая, вытираю нос о плечо сестры – выше не достаю. Больше двух лет она пропадала! ни слуху, ни духу – где, как, что…
– Потом, – слегка улыбается Молния, и эта знакомая улыбка согревает лучше костра, лучше редких солнечных дней. – Потом все расскажу. Слишком много дел. Где Ворон? Есть срочный разговор.
Слезы мои высыхают сразу. Радость – это и правда потом, дела важнее.
– Ворон отдыхает: у него часа три назад вышла неприятная стычка с Измененными. Поговори лучше с Трехглазым: всей рутиной теперь он заведует.
– Надо же, этот крысеныш все-таки выбился в люди… – За что Молния не любила Трехглазого, только они двое знали. – Тут не рутина, разговор не из простых. Кто второй после Ворона по силе?
– Скала.
– Дочь Утеса? Как вы ее заманили в Братство?
– Сама пошла. – Я чуть усмехнулась. – И ведь какие способности! Меня обогнала через год, Ворону наступает на пятки… Говорят, ее матерью была сама Саламандра; ну из Утеса, конечно, ни слова на этот счет не выжать.
– Ладно, Скала так Скала. А кто управляет архивами?
– Нечем больше управлять. Дрожь сработала: библиотека года полтора как уничтожена, а от Книжника и костей не осталось.
Молния обреченно качает головой. На миг опускает веки – Сказочник и Книжник были ее учителями, – но в глазах не видно и слезинки. Упрямо вскидывает подбородок.
– Придется будить Ворона. Нужен опыт, простого умения не хватит. Где он, Искра?
– У себя, но… лучше дай ему отдохнуть.
Сестра смотрит на меня с легким прищуром. Улыбается – медленно и ехидно.
– Так-так. Ты, кажется, влюбилась.
Что-то вспыхивает у меня внутри. Молния, выбросив руки вперед, ставит защитный экран, и огненная струя прожигает дыру в стене. Комнату заполняет дым и пыль, но никто, по счастью, не пострадал.
– Тебе б не Искрой зваться, а Горелкой, – усмехается сестра. – Не подумала мать… Однако хватит игр. Справляйся со своими чувствами сама – и ради всего святого, не теряй контроля!
Черт. Она права, стыдно. Не девочка все-таки.
– Буди его, – с нажимом говорит Молния. – Я отыскала достаточно, чтобы ему об отдыхе уже и не захотелось думать. Как и всем нам, кстати.
К словам она добавляет несколько мыслей-образов. В сердце у меня снова рождается жар, жар надежды. Если так, то…
Скрываюсь за дверью.
Ворон и Молния принимаются за обсуждение, однако я не успеваю узнать подробностей – меня отправляют за Костоломом и Скалой («одна нога здесь, другая тоже здесь, и чтобы все было готово уже вчера!»). За моей спиной с лязгом смыкаются металлические заслонки. Ох и секретов же развелось… древние железные шторы глава Братства опускает только тогда, когда желает, чтобы ничья любопытная мысль не могла подслушать, что творится у него в кабинете. На моей памяти такого не случалось.
Костолом отлеживается на лавке у Цитадели, на парне ну не то чтобы живого места нет, но измочалили его знатно. По-быстрому заживляю ссадины и кровоподтеки: раз Ворону потребовался Костолом, он нужен ему здоровым и готовым хоть сразу в бой.
Скала, как всегда, у себя в Цитадели. Зачем она понадобилась и что именно затевает Молния, мы обе можем только гадать, но коли сказано «срочно» – будет им срочно. Влезаем на княжеский трицикл и, распугивая прохожих гудком, катим обратно в Обитель. Улицы во Внутреннем Городе достаточно широкие, но назвать их ровными ни у кого язык не повернется. На колесах быстрее, чем на своих на двоих, зато после такой дороги сидеть не хочется два дня. Ненавижу.
Костолом вваливается в Обитель минут через пять после нас и плюхается на ближайший табурет. Обмениваемся вопросительными взглядами – то есть мы с Костоломом обмениваемся, слепая от рождения Скала просто молча стоит в углу и поглаживает старинную резную панель. Слепота не мешает ей видеть то, что дочь Утеса желает разглядеть, но расходовать свое умение по мелочам Скала не любит. Ну и ладно. Все равно тут смотреть не на что.
Лязгают металлические створки, из кабинета выходит Молния.
– Уже собрались? Отлично. Скала, мы с тобой пойдем вниз по Холму, до самой границы Болота; у Лестницы нас будет ожидать Чертополох, он и Костолом обеспечат охрану. Искра, – это уже ко мне, – пройдешь с Великаншей и Волчонком к Золотым Воротам, там прихватите Людоеда – и в рейд на территорию Измененных, чтоб у них там земля под ногами горела! Отвлекайте их сколько можете. Работать в полную силу, понапрасну не рисковать, но и не укрываться от стычек.
– Зачем? – ошарашенно спрашиваю я. Ничего подобного мы никогда не делали. Да, кудесники порой сопровождают разведчиков на вражью территорию, когда необходимо не просто разузнать, где какая орда бродит, а установить для Измененных несколько «наших» сюрпризов-ловушек. Но открытый бой? их же в сто, в тысячу раз больше, и «дикие» попадаются почти так же часто, как у нас кудесники – один на двадцать примерно…
– Затем, что я приказал, – вырастает на пороге Ворон. – Еще вопросы? нет? Тогда за работу.
– Ладно, – вздыхаю я. – Отправляться сейчас?
– Да. Бери трицикл и вперед.
Бедная моя задница…
Пошли.
Мимо казарм и Крысиного Логова, к Лестнице. Она одна такая осталась. Потому и зовем с большой буквы. Четыре пролета. Ступенек больше, чем пальцев. На руках и ногах. Заслуживает.
Чертополох прикрывает, я веду. Доверили. Правильно. Я сильнее. Мне и встречать врага.
Никого. Даже обидно.
Хруст слева. Не поворачиваться! Швыряю туда камень. Попал, вроде. Стихло.
Это ничейная земля. Великанша говорила. За Стену Измененные не лезут. Обычно. Но бывает, просачивается. Разная шушера. Потому и мы сюда не ходим. Незачем. Жить опасно, защищать некого. И не от кого.
– Сзади!
Скала. Слепая, зато затылком видит. Лучше любого разведчика.
Молния прижимается к стене. Ну да, мне проход нужен. Широкий.
Успел. Ловим Крылатого на два копья. Добавляю кулаком по черепу. Готов.
– Странно, что аж досюда добрался. – Чертополох.
Вынимаю копье. Срезаю кусок шкуры, протираю острие. Иначе заржавеет в момент. Кровь у них такая. У всех Измененных.
