Я вздрогнула от внезапно раздавшегося над ухом голоса и обернулась: за моей спиной стоял страж, по наклону его головы можно было предположить, что взгляд его направлен на рубиновый поток. Логично было бы поинтересоваться, что делать дальше или почему он разрешил мне войти, но, неожиданно для себя, я спросила совсем не о том.
— Кто вы?
Существо резко повернулось ко мне — не знаю, что творилось в этот момент в его голове, но мне показалось, что оно удивлено.
— Никто до тебя не задавал мне такого вопроса.
— Простите, мне не следовало… — торопливо начала я, не желая вызывать недовольство, но страж прервал меня.
— Почему же, я отвечу. Я такой же человек, как и ты.
— Да? — скептически уточнила я, не решившись сказать что-нибудь, более точно отражающее моё мнение на этот счёт.
— В это трудно поверить, но это правда. Много десятков лет назад я был обычным человеком, жил в большом городе в доме из камня, изучал науки и иногда рисовал. Всё в моей жизни складывалось удачно, и за что бы я ни брался, дело спорилось. Пожалуй, я стал тогда слишком самоуверен, мне казалось, что нет задачи, которую я не смог бы решить… Но все мои достижения не имели бы никакого значения, если бы рядом не было её — женщины, которую я любил. Она никогда не грустила и улыбалась даже тогда, когда другая бы плакала. А её улыбка… её улыбка была волшебна: она могла одним своим появлением придавать сил, вселять надежду, дарить вдохновение… Лори была для меня всем, и когда её подкосила болезнь, я не мог поверить, что это происходит со мной. Никто не знал, как помочь ей, но я верил, что смогу что-нибудь сделать — ведь мне всегда всё удавалось. Вместо того, чтобы побыть с ней, я днями просиживал в библиотеке. Любой знает легенду о ремадисе — лекарстве от всех болезней, и наконец я наткнулся на упоминание о нём в одном старинном фолианте. Лори просила меня бросить это, но я собрал команду и отправился на поиски источника. Путешествие было трудным, часть моих спутников погибли, часть — сбежали, разуверившись в возможности счастливого исхода. Я и сам решил, что удача окончательно отвернулась от меня, отчаяние овладевало мной, но каким-то чудом я и жалкие остатки моей команды добрались до лабиринта. Почуяв близость цели, надежда вновь проснулась во мне. Страшные испытания ждали нас в лабиринте, и лишь мне одному удалось пройти его до конца. Из зала, в котором я оказался, был лишь один путь, но не успел я сделать и пару шагов, как вокруг меня вспыхнул огонь, сильнейший вихрь подхватил его, вздымая под самый свод, камень под моими ногами покрылся трещинами и журчащий голос возник в моей голове. «Зачем ты здесь?» — спросил он, а, выслушав мой ответ, предложил мне сделку. Четыре стихии охраняли эликсир жизни, но им не хватало пятой — живой сущности, поэтому они готовы были позволить мне взять ремадис для Лори лишь при одном условии. Я должен был сразу же вернуться сюда и остаться здесь навечно. Я не знал, что скажу Лори и как оставлю её одну, но другого выхода не было. Стихии отправили меня домой, я шагнул на порог и… тут всё потеряло значение. Я опоздал. Она умерла за несколько дней до моего возвращения, так меня и не дождавшись. Ремадис я оставил друзьям, и меня вернули сюда навсегда. Эликсир жизни заменил мне пищу и воду, он же не давал мне сойти с ума от тоски и одиночества. Рисование — талант, которому раньше я не уделял времени, — стало единственной отдушиной, последним способом убить время. Так проходили год за годом: я бродил по лабиринту, рисовал и изредка, когда к источнику приходили страждущие, решал, достойны ли они получить ремадис. Мне дали способность видеть мысли и намерения людей, поэтому выбирать стало просто. От постоянного употребления ремадиса с каждым годом я всё больше терял человеческий облик, пока не стал таким, каким ты видишь меня сейчас.
Страж замолчал, и, хоть его голос был всё также бесстрастен, а лицо — непроницаемо, теперь я готова была поверить, что он человек. Мне даже захотелось как-то подбодрить его, что я и попыталась сделать:
— Вы очень хороший художник. Эта девушка на ваших картинах такая… живая, особенно на той, что в соседнем зале.
— О, да, это лучший портрет Лори, — у моему удивлению, на лице стража мелькнуло подобие улыбки. — Я нарисовал его поверх портала, а пейзаж на фоне меняется в зависимости от того, куда он открыт в данный момент. Иногда мне кажется, что она может сойти со стены… — голос, в котором было появилась тень эмоций, вновь стал холоден. — Но это, разумеется, невозможно. Не будем медлить боле, ибо из нас двоих лишь у меня в запасе вечность.
Страж протянул мне изящный стеклянный флакон и простую надёжную пробку к нему. Оторопев от столь резкого перехода, я всё же взяла сосуд и неуверенно шагнула к источнику. Жидкость оказалась слегка тёплой и маслянистой, почти мгновенно наполнив флакон, она шаловливо мазнула пальцы, оставляя после себя странное покалывание.
— Запомни. Ты здесь в первый и последний раз. Попав сюда, ты получаешь второй шанс на жизнь. Ты можешь истратить его на себя или на кого-нибудь другого, но больше никогда не подойдёшь к источнику. Действие имеет только полный флакон эликсира, нельзя поделить его на нескольких. Это один шанс, и он может исправить лишь одну ошибку. А теперь иди. И будь осторожна: шанс на жизнь легко превратить в шанс на смерть.
Что страж имел в виду своей последней фразой, оставалось лишь догадываться, потому как в то же мгновенье я сама не поняла, как оказалась за перегородкой. Ошарашенные моим внезапным появлением, мои спутники округлили глаза, а я, криво усмехнувшись, помахала плотно закупоренным флаконом, который держала в руке.
— Легендарный ремадис, действие имеет только целая порция, спешите видеть, — неуклюже прокомментировала я.
Дальше всё произошло слишком быстро, чтобы можно было оказывать влияние на события. Сосуд выдернули у меня из пальцев, слева обдало тёплой волной с электрическим треском и шипением, справа что-то щёлкнуло, напоминая затвор автомата. Картина зала кардинально изменилась… Игниса окружал частокол из молочно-белых молний, словно бы разом ударивших в пол, да так и застывших. Временами по ним пробегали разряды, и наёмник явно ничего не мог с ними поделать. Кейрен стоял у выхода из зала, в одной руке он держал мой флакон, в другой — взведённый арбалет — не зря он таскал его всё это время. На лице вора не играла победная улыбка, однако он явно был доволен собой и своей удачей.
— У меня было время понаблюдать за твоим огнём, — в первую очередь Кейрен обратился к наёмнику: победе над ним он едва ли радовался меньше, чем добыче. — И я заметил, что зачастую его останавливают механизмы удержания магии. Перед тобой один из них — щит энергии молний, продержится он недолго, но мне хватит.
